– Нашли адрес Крутоярова? – поинтересовался Василий Лукич.
– Нашли, – ответил генерал. – Вернее, не адрес… Селиванов покажет, где он живет. Только визуально, говорит, помнит.
– Не опасно ему доверять?
– Опасно, – согласился Николай Владимирович. – А что делать?
– Если помнит визуально, может рассказать. А мы посмотрим по компьютеру и найдем место. Потом попробуем выяснить по своим каналам, кто там живет.
– Это мысль, – согласился Лукьянов. – Есть подробная карта города?
– Конечно, есть. Я закончил с сохранением переписки. До начала действий Гайдарова у нас, – Василий Лукич посмотрел на часы, – осталось кое-какое время. По крайней мере, минут сорок с небольшим. Ведите Селиванова сюда.
Генерал выглянул за дверь, увидел капитана Магомедова:
– Магомед, хорошо, что еще не уехал. Тащи сюда Селиванова. И повнимательнее с ним.
Капитан что-то ответил и пошел выполнять поручение.
– Звонил Сафронов, товарищ генерал? – спросил Сережа.
– Звонил. Место на чердаке облюбовал хорошее. Уже установил мощный прибор ночного видения, оборудовал место для снайпера и самого стрелка устроил. Выставил посты, в том числе и на чердаке дома, где живет Гайдаров. Ждет нас. Перед выездом я позвоню ему. Он встретит на месте высадки из машины. Валара высадим раньше – пусть хоть одну станцию на метро проедет. Парик, кстати, наклеить не забудь, у Гайдарова глаз острый. А он много твоих фотографий видел, может узнать… Еще бы тебе походку, что ли, сменить? Как-нибудь вразвалочку ходи. Спину по-офицерски не выпрямляй, плечи не расправляй. В общем, подумай, как предстать перед ним в лучшем виде.
Я с громким вздохом достал из кармана парик. Но преобразиться не успел – привели Селиванова. Уже в наручниках. Правда, ноги, чтобы он мог идти, пока еще не связали.
– Садись-ка вот сюда, к компьютеру, – генерал сам пододвинул стул. – Городские карты ты читать умеешь – зря, что ли, в «девятке» служил… В «девятке», насколько я знаю, с городскими картами учили общаться даже лучше, чем с любыми другими. Показывай нам по карте, куда ты нас отправить собираешься…
Селиванов вздохнул еще громче, чем я перед его приходом, но за стол рядом с Василием Лукичом сел. Городские карты он читать в самом деле умел и легко ориентировался в изображении на мониторе. Даже сам попросил мышь в руки, хотя ему в наручниках и неудобно было с ней управляться, и стал увеличивать район, в который предполагал отправить бойцов Комитета. Поиск не занял много времени.
– Здесь! Второй подъезд, второй этаж, дверь самая левая на лестничной площадке. Номер квартиры не помню. Там номер не написан, а на другие двери я внимания не обращал.
– Высчитаем, – спокойно сказал Василий Лукич. – Вы свободны…
Естественно, Василий Лукич не имел в виду то, что киллера сейчас же отпустят.
– Свободен? – Селиванов поднял руки, демонстрируя наручники. – Хорошенькая свобода!
– Все мы в своей стране почти так же живем, потерпи. И ты не особенный, привыкнешь, – сказал генерал. – Магомед, отведи его и возвращайся сюда.
Я тем временем сел перед небольшим зеркалом, припасенным старшим лейтенантом Сережей, и стал приклеивать парик. Занятие кропотливое и не самое привычное для мужских рук.
– Немножко неаккуратности добавь, – посоветовал Лукьянов. – Не всегда люди так тщательно причесываются, как причесан парик.
Я чуть-чуть растрепал волосы и стал повязывать на голову камуфлированную косынку так, чтобы волосы прикрывали еще и уши.
Вернувшийся Магомедов стал обсуждать с генералом предварительный план ликвидации Крутоярова. Лукьянов разрешил применение самых жестких мер, но желал все-таки, чтобы Магомедов постарался захватить киллера живым – с тем чтобы можно было допросить его, а потом передать ментам. Те будут только рады такой оперативности и с удовольствием забудут, что захват производили не они, и даже к поиску отношения не имели.
Наконец капитан уехал. Василий Лукич поднял руку, призывая нас к вниманию.
– Включаю записи последних разговоров Гайдарова.
Он включил, но расслышать все слова мешал сильный фон.
– Микрофон выключите, – посоветовал Сережа.
Василий Лукич послушался, и стало слышно значительно лучше. Тут я лишний раз убедился, что генерал Лукьянов был прав, предупреждая меня относительно осторожности Дибара. После телефонной беседы у меня сложилось устойчивое впечатление, что Гайдаров поверил мне. Оказалось, что не полностью. А поверить не полностью – это то же самое, что не поверить вообще. Видимо, сначала Дибар намеревался поверить, но потом взыграла привычная осторожность, и он решил подстраховаться. Главный вопрос, который я перед ним поставил, он решить не смог: я не сказал, когда навещу его. По этому поводу Дибар совещался с Хасбулатом. Похоже, что тот был самым опытным человеком среди бандитов. К тому же сам Гайдаров относился к нему, как генерал Лукьянов в своем Комитете – ко мне, то есть как к неофициальному заместителю. И Хасбулат посоветовал ему не торопиться. Все же история с убитым Газали чем-то его настораживала. Он чувствовал какую-то неувязку в разговоре между Газали и старшим лейтенантом Сережей, но никак не мог, сколько ни старался, ухватиться за ниточку. Тем не менее он согласился, что встреча необходима, но призывал Гайдарова к повышенной осторожности.
– Вы, Дибар Даудович, все-таки Чечню прошли. Не забывайте, что Абдуллаев был полевым командиром, он может иметь к вам лично какие-то счеты. Это явление нередкое в нашей жизни. А дагестанцы – народ мстительный. Он хоть и воевал в Ичкерии, а все же только дагестанец. Кажется, агул
[16]
… А агулы всегда славились мстительностью. Их всего-то на весь Дагестан немногим больше десятка тысяч, а гордости и хитрости у них… И я не удивлюсь, если вся эта история с десятью сутками ареста специально подстроена, чтобы обеспечить ему алиби. Он будет ночевать в «обезьяннике», и его никто не заподозрит. А его люди могут уничтожить вас. Я с самого начала не верил Абдуллаеву. Но вы не мне, к сожалению, поверили, а Джалалу. Я сам нашел бы хороших спецов. Опытных, не одну зону топтавших. Я бы на вашем месте много раз подумал, прежде чем с этим отребьем встречаться. Парни Абдуллаева от самого Магомеда не далеко ушли…
К нашему счастью, Дибар Даудович понимал, откуда растут ноги у этого мнения, и потому не отреагировал однозначным согласием, удовлетворившись коротким:
– Я подумаю…
Он думал и передумывал, и снова с кем-то созванивался. Даже в Дагестан звонил какому-то человеку, с которым разговаривал достаточно резко, как с профессиональным осведомителем. Этот человек перезвонил Дибару уже через пятнадцать минут и сказал, что Гайдаров желает встретиться с людьми, весьма опасными, но которые при определенных условиях могут оказаться незаменимыми помощниками. Селиванов – вообще-то, так себе, не слишком много значит, хоть и мнит себя пупом Земли. С ним можно поговорить по душам кулаками и даже договориться. А вот Крутояров очень опасен, и никогда никто не знает, что у него на уме. Опытен и совершенно безжалостен. В определенных кругах его прозвали «змеиная кровь». Ничего и никого не боится, берется за любое, самое сложное дело и может сделать все, что захочет. Не потерпел ни одной неудачи. С ним следует быть осторожнее. Перед ним трепещет даже его напарник Селиванов и заискивает сам Абдуллаев.
