Изготовить стрелу – это не веточку с дерева срезать. Из веточки или из тростинки стрелы годятся лишь для детского лука. Потому Барабаш и заказал купцу Олексе новые заготовки, которые у того оказались на складе. Но эти заготовки следовало еще ладом обстрогать, обчистить, превратить в идеально круглые и гладкие и только после этого навешивать на них наконечники и оперение. При дотошности и всегдашней медленной основательности в работе стрельцу понадобилось бы затратить много часов, чтобы пополнить свой тул, и он уже собрался было отказаться даже от зрелища, чтобы сделать нужное дело, считая, что после состязания, которое он сам выиграл, смотреть там будет нечего, но Ставр сказал, что в меле примет участие Годослав. Тогда только тяжелый громкий вздох возвестил, что Барабаш готов оставить работу неоконченной, чего старался вообще никогда не делать.
А уже после этого, не успел Барабаш снова приступить к работе, как Ставр потащил стрельца с собой в город. Опять потеря времени!
– Зачем я тебе в городе нужен? – взмолился стрелец. Он не любил городские улицы, опасаясь среди них заблудиться, чего с ним никогда не случалось в лесу. – Стрелять там ни в кого не надо. Говорят, король Карл запретил всякие столкновения и ссоры. У меня дел больше, чем у других, возьми кого-нибудь другого…
– Другие не такие умные, с ними разговаривать неинтересно, – сказал Ставр. – Собирайся.
Стрелец опять вздохнул и пошел. Командиру следует подчиняться…
К удивлению Барабаша, предпочитающего ходить неторопливо, любуясь облаками и в свое удовольствие вдыхая прохладный лесной ветерок, Ставр в этот день сильно спешил, и стрельцу пришлось прилично попотеть, чтобы не отстать от длинноногого командира. У городских ворот Ставр отошел ненадолго в сторону с привратным стражником, о чем-то поговорил, выслушал того сам и переложил в ладонь волосатому саксу монетку. Но в городе, веселящемся еще сильнее, чем накануне, и чувствующем предстоящее завтрашнее веселье, они не пошли в сторону дома купца Олексы, как предполагал Барабаш, а двинулись к северным воротам, где располагались грязные и неровные кварталы городской бедноты. Но углубляться в беспорядочно стоящие постройки, с трудом соблюдающие понятия улиц, они не стали, заняв место возле крыльца одного из домов, отличного от соседних особо грязным забором.
– Глаз у тебя, я знаю, такой, что сокол в небе позавидует. Что ты скажешь мне вон про того человека? – поинтересовался Ставр, показывая на идущего тем же путем, что только что шли они сами, человека. Высокий и статный мужчина в грязных одеждах прошествовал мимо, направляясь в глубину квартала, и славяне проводили его взглядом, оценивая со всех сторон.
Барабаш только плечами устало пожал:
– Скажу, что ему нечего делать среди таких трущоб. Он не родился среди них и чувствует себя здесь, как яблоко в крапиве. И пока бедолага найдет того, кого ищет, у него выпотрошат все карманы. Ты же сам слышал, как у него при каждом шаге побрякивает где-то серебро. И вообще мне кажется, что членам любого королевского дома проще посылать кого-то за необходимым человеком, чем самим слоняться в его поисках. Толку будет больше.
У Ставра от удивления рот раскрылся. Так много информации сразу выдал ему стрелец, основываясь только на внешнем виде незнакомца.
– Объясни мне, неразумному, как ты узнал, кто это и что он здесь делает.
– А что тут странного, – пожал Барабаш плечами. – Я вчера еще говорил тебе, что видел приезд посольства норвегов во главе с ярлом Райнульдом Трюгвассеном, братом норвежского короля. Он сейчас переоделся в красивые лохмотья, но неужели думает, что стал неузнаваемым? Ведь даже свою рыцарскую походку сменить не потрудился. Идет так, словно все встречные нищие и не нищие должны к нему руку протягивать, а у самого штаны с дырой на коленке. Такого сразу за шпиона примут и побьют вдобавок ко всем его несчастьям.
– А откуда ты знаешь, что он кого-то ищет?
– А что ему еще здесь делать? Да еще переодевшись. В этом углу эсты живут, никудышные пьяницы. Не умеют пить, совсем не пьянеют, потому что тупые, и думают сильно медленно, и не понимают, что уже много выпили… А тогда зачем вообще пьют и деньги переводят…
– Про эстов ты мне еще вчера говорил. А сегодня…
– А сегодня ярл Райнульд ищет, должно, того эста, который его сына и племянника захватил… Того рыжебородого викинга…
Ставр усмехнулся.
– Это я и сам знаю. А почему он переоделся?
– Потому, должно, что не желает показать, кого он ищет. Не гоже ярлу лично рабов покупать. А скажет, что это племянник, так ему такую цену заломят, что о-го-го…
Ставр думал не долго, перебирая узловатыми пальцами привязанные к посоху обереги.
– Должно быть, ты частично прав.
– Почему это только частично? – оскорбился Барабаш. – Во всем я прав…
– Потому что переоделся ярл Райнульд, я думаю, чуть-чуть по иной причине. Денег ему не жалко, и он не самый нищий человек в своей стране. Каждую весну по восемь-десять драккаров в поход снаряжает. Он просто не желает, чтобы кто-то еще начал отыскивать маленького Олафа. А желающих найдется немало. Герцог Трафальбрасс и турнир бы забросил, и подлости всем другим перестал бы чинить, только чтобы принца заполучить. Молодец ты у меня, Барабаш, что вчера вечером так поторопился и купил мальчика с братом и воспитателем!
– Я?! – удивился стрелец.
– Ну, не я же… Откуда у меня такие деньги… Князь Годослав не забудет твоей услуги! Пойдем-ка в сторонку – с чужих глаз долой. Они возвращаются.
Барабаш и сам уже увидел, что ярл Райнульд Трюгвассен возвращается вместе с рыжебородым эстом-викингом. И, даже не слыша характерного звона, почему-то остался уверен, что серебро из карманов одного перекочевало в карманы другого, потому что эст заметно спешил, хотя и шествовал важно, уверенной поступью вечного моряка, презирающего землю под своими ногами только за то, что она не качается, как палуба на корме драккара
[37]
.
Ставр, памятуя свою приметную внешность, согнулся, присев за углом с показным желанием отдохнуть от бродячей жизни, чтобы не привлечь внимание эста. Барабаш же вспомнил, что на него викинг внимания вчера почти не обращал, и не слишком боялся, что его узнают. На берфруа эст тоже не попал, потому что приплыл после окончания состязаний стрельцов. Но на всякий случай встал к прохожим спиной, словно разговаривал с сидящим на корточках Ставром.
– Теперь вот следить за ними… – Барабаш все же не обошелся без вздоха, предчувствуя дело, которым им предстоит заняться. – Бегай в поте лица…
– Нет, следить мы не будем.
– Потеряются. Я эстам не верю… Они глупые, пить не умеют…
Не вникнув в стрельцовскую логику, Ставр позволил себе не согласиться.
