Матвей несколько раз пытался связаться с Рыком, однако трубку никто не брал. Это могло говорить о том, что он либо на учениях, либо в составе группы убыл в командировку.
Сегодня Матвей собирался навестить мужа артистки, чтобы изучить обстановку изнутри. Для этого Марта достала из Интернета всю доступную информацию о семье Латушкиных. Супруга звали Игорь Борисович. Еще в советские времена он окончил институт микроэлектроники. Больше Латушкин практически нигде не упоминается. Лишь мелькает на общих с женой фотографиях в разного рода статейках скандального и не очень характера. Но они в основном касались характера Инны. Она выдавалась за капризную и избалованную дамочку, постоянно скандалившую и устраивающую сцены коллегам. Много было написано об ее бескультурье и необразованности. Матвей отчасти понял, почему она была такой нервной. Конечно, того времени, что он с ней общался, было недостаточно, чтобы иметь полное представление о человеке, но хватало на понимание того, что в статьях сплошная ложь. Инна представлялась ему всесторонне развитой, но капризной, с высоким самомнением женщиной. Однако отнюдь не глупышкой, хотя выдавала себя за такую.
Латушкины жили в старом, послевоенной постройки, доме на Мосфильмовской. Легенда была, собственно, готова. Матвей имел полное право выразить соболезнование и даже оказать посильную помощь. Ведь как-никак он действительно снимался с убитой в одном фильме и был знаком с ней. Марту подключил по двум причинам: первая – наверняка в дальнейшем понадобится ее помощь и вторая – чтобы не навеять на безвременно усопшую тень подозрения. Мало ли что может прийти в голову убитому горем супругу, который увидит на пороге своего дома молодого мужчину, тем более он не знал, какие у них были отношения.
– Ты как? – придирчиво оглядел Марту Матвей.
– Нормально, – ответила она, поправляя прическу.
Двери долго никто не открывал. Матвей собирался еще раз надавить на кнопку звонка, но замок вдруг щелкнул, и перед ними предстал высокий, с благородной сединой на висках и печальным взглядом мужчина. Он был в черной рубашке и такого же цвета брюках.
– Здравствуйте, – узнав в мужчине Игоря Борисовича, мужа Инны, поприветствовал его Матвей. – Я работал с вашей супругой…
– Да, я понял, – кивнул он и посторонился. – Проходите.
Матвей пропустил вперед Марту и вошел следом.
– Не разувайтесь, – предупредил Латушкин.
– Примите наши искренние соболезнования, – оказавшись в комнате, сказал Матвей.
– Вы тоже артист? – указав на кресло, опустился Латушкин на диван.
– В какой-то мере да, – кивнул Матвей. – В последнем фильме выполнял за главного героя трюки…
– Вы служили в армии и уволились? Я вспомнил. Инна рассказывала.
Матвей с облегчением перевел дыхание. Как оказалось, зря переживал.
Шторы были прикрыты, и в комнате стоял полумрак. Зеркала завешаны.
Он незаметно огляделся. Интерьер, предпочтение цветам и порядок давали общую характеристику проживающим в квартире людям. Нельзя сказать, что Латушкины жили скромно, но во вкусах особенно не разбирались либо не придавали значения тому, что другим резало глаз. Так, например, старинная антикварная мебель соседствовала с гарнитуром современного дизайна. Книги на полках стояли беспорядочно. Пастернак соседствовал с кулинарными рецептами Донцовой, а Пелевин с Достоевским. Было много специальной литературы, в основном касающейся работы хозяина квартиры.
– Когда прощание? – нарушила тишину Марта.
– Завтра, – потухшим голосом ответил Латушкин.
– Может, нужна помощь? – вопросительно посмотрел на него Матвей.
– Нет, родственники всем занимаются, – покачал тот головой. – Приехали из Питера, Сочи, Ростова… Даже из Якутска.
– А где они? – удивился Матвей.
– На другой квартире, – махнул рукой Латушкин. – У нас на Пречистенке еще есть дом.
Неожиданно Матвей заметил, как скорбь на лице мужчины сменилась озлобленностью.
– У вас с ним связаны неприятные воспоминания? – осторожно спросил он.
– С чем? – не сразу понял, о чем речь, Латушкин.
– С домом.
– Действительно, вы угадали, – кивнул он. – Последние годы дом доставляет много проблем.
– Пречистенка – это весьма аппетитный район, – заметил Матвей.
– В том-то и дело, – согласился с ним Латушкин. – Золотая там земля.
– Вы сказали, дом, – переглянувшись с Матвеем, неожиданно заговорила Марта. – Он достался по наследству?
– По наследству, – подтвердил Латушкин. – Это даже небольшой особняк, построенный еще до революции моим дедом…
– Понятно, – переваривая полученную информацию, вздохнул Матвей. – А вы, простите, по профессии кто?
– Я занимаюсь микроэлектроникой, – ответил Латушкин и медленно поднялся с кресла: – Извините, для друзей жены, которые пришли, чтобы выразить соболезнование, вы задаете слишком много вопросов.
– Вы правы. – Матвей переглянулся с Мартой и тоже встал. – Мы пришли сюда не только для того, чтобы выразить соболезнование. У нас имеется кое-какой опыт в расследовании подобных дел…
– Вы частные сыщики? – В глазах Латушкина появились недобрые огоньки.
– Нет, – покачал головой Матвей. – Скорее, энтузиасты.
– Вот что, энтузиасты, делом моей жены занимается полиция. – И Латушкин показал рукой на дверь. – Попрошу вас оставить меня одного.
Некоторое время Матвей размышлял, стоит или нет настаивать на помощи. Не походило на то, что этот человек как-то причастен к убийству, Матвей разбирался в людях. Латушкин – увлеченный работой человек и вряд ли способен на такое.
– Игорь Борисович, – решил зайти он с другой стороны, – искреннее желание помочь вам вызвано тем, что ваша жена незадолго до этого ужасного происшествия просила прийти именно меня в этот сквер. Мы, извините, не были любовниками. С первых слов мне стало ясно, что она искала помощи.
Латушкин некоторое время молчал. Потом развел руками:
– Ничего не понимаю. В таком случае почему не обратилась ко мне?
– А где вы были в это время? – спросила Марта.
– Вы меня подозреваете? – расстроенно спросил он.
– Нет, хочу понять, почему она позвонила моему мужу, а не вам, – пояснила Марта.
«Молодец! – облегченно перевел дыхание Матвей, в первый момент решив, что своим вопросом она вынудит Латушкина выставить их за дверь. – А так получается, что Марта ревнует меня даже к покойнице».
– Видите ли, – потирая руки, словно они у него замерзли, заговорил Латушкин, – я практически не бываю дома. Эта квартира принадлежала Инне. – Он обвел взглядом стены, словно впервые здесь оказался. – Она ей тоже досталась по наследству. От родителей.
