– С кем имею честь? – пристально глядя ему в глаза, спросил Андрей Денисович.
– Моррис Аллен, ваш коллега.
– Чем могу быть полезен? – Андрей Денисович оглянулся на дверь и удивился, что врач не зашел следом, а прикрыл ее, оставив его наедине с американцем.
– Я работаю в Европейском научном центре и давно слежу за вашими достижениями, – ужасно коверкая русские слова, но на удивление правильно складывая предложения, заговорил Моррис. – Вы мой, как это называется… – закатил он глаза под потолок и несколько раз щелкнул пальцами, подбирая нужные слова: – Кумир, вот!
– Но позвольте, – испуганно залепетал Андрей Денисович, пораженный откровениями заморского визитера. – Где вы могли слышать обо мне? Я не публичный человек, интервью не даю, в зарубежных научных журналах не публикуюсь…
– Это вам кажется! – улыбнулся Моррис. – Сейчас глобализация!
– Все равно, странно все это, – пробормотал Адоратский.
– Вы присаживайтесь, – наконец спохватился американец. – Хозяин этот кабинет сказал, можно говорить сколько угодно.
– Вы знаете, у меня здесь жена лежит, мне надо к ней…
– Конечно, я знаю. – Моррис изобразил на лице сочувствие, взял его за плечи и, слегка сдавив их, добавил: – Я узнал и решил навестить. Мне сказали, вы каждый день бываете здесь.
– Вы приехали из США, чтобы проведать мою жену? – удивился Андрей Денисович, плохо соображающий из-за жары и следующих один за другим стрессов.
– Нет, конечно, – улыбнулся американец. – Я здесь просто смотрю ваш замечательный страна.
– Спасибо, – не зная, как отвязаться от американца, стал пятиться к дверям Адоратский, – но мне пора. Приятно было познакомиться.
– Постойте, – неожиданно строгим тоном проговорил Моррис.
Андрей Денисович остановился с удивленным выражением лица.
– Врач все мне рассказал, – продолжил Моррис. – Я решил оказать вам любую помощь.
– Любую? – не поверил Андрей Денисович, однако тут же спохватился: – Мне ничего не нужно.
– Говоря так, вы примерно говорите: мне не надо, чтобы жил моя жена…
– Неужели вы готовы оплатить ее лечение? – размышляя, что потребует взамен американец, недоверчиво спросил Адоратский.
– Сделаю это с большим удовольствием.
– Давайте говорить открыто, – навалился рукой на стол Андрей Денисович. – Вы сами сказали, что знаете, чем я занимаюсь в этой стране. Поэтому ваше предложение помощи наверняка небескорыстно.
– Конечно нет, – холодно ответил американец. – Вам предлагается аванс за ту работу, которую вы потом сделаете для нас.
– Я не буду передавать вам никаких сведений, касающихся государственной тайны, – чувствуя, как предательски затряслись ноги, выдавил из себя Андрей Денисович.
– Нам этого и не надо, – успокоил его американец. – Под крышей вашего института у нас достаточно людей, предоставляющих всю необходимую информацию.
– Чего же вы хотите?
– Чтобы вы переехали на Запад, где возглавили бы лабораторию.
– По сути, вы все равно предлагаете мне стать предателем.
– А разве можно предать уже преданного человека? – удивился Моррис.
– Что вы имеете в виду? – не понял Адоратский.
– Неужели вы заслужили такого отношения от страны, на которую работаете?
– Извините, мне надо идти.
– Возьмите, – уже вслед бросил Моррис, протягивая ему визитку. – Я подожду, когда вы освободитесь.
Матвей стоял у окна вестибюля больницы и наблюдал за тем, как Адоратский разговаривает с похожим на кавказца мужчиной. Судя по выражению их лиц и жестам, разговор был напряженный. При этом Адоратский выглядел испуганным, хотя не похоже на то, что этот мужчина ему угрожал. Скорее, у них одно общее дело, которое они обсуждают.
«А что, если все не так, как представляется сначала? – неожиданно подумал Матвей, по мимике и жестам пытаясь понять содержание разговора. – Вдруг дело обстоит совсем иначе? Ведь вполне возможно, что этот Адоратский попросту решил избавиться от жены. Мало ли какие тараканы в головах у этой публики? Нашел человека со стороны. Этот черноволосый тип, судя по темпераметру, вполне способен сойти за исполнителя. Хотя зачем? Чушь! – Однако всплывшая в голове история с Латушкиной снова заставила начать перебирать версии. – Может, и у Адоратской был воздыхатель? Почему бы и нет? Но тогда как объяснить, что ее сбила машина Малкина? Что, если женщина под закат молодости завела интрижку со своим студентом? Вероятность этого ничтожно мала, но такое развитие событий тоже возможно. Не у одних звезд крышу сносит».
Наконец Андрей Денисович вошел в двери приемного отделения, а его собеседник направился по дорожке в сторону проходной.
Адоратский был у жены недолго. Матвей сидел на скамейке у входа в отделение, когда он вышел с двумя мужчинами. Один был врач. Второй, высокий, в очках, больше походил на какого-то крупного бизнесмена.
– Поэтому чем быстрее, тем лучше, – услышал он фразу, брошенную доктором.
– Я сделаю все, что в моих силах, – пожимая руку, кивнул Адоратский.
Матвею, как хорошему психологу, было достаточно одного взгляда, чтобы понять, конструктор говорит неправду. Адоратский не верит в то, что обещает врачу. В то же время он выглядел подавленным и, как показалось Матвею, испуганным.
– Что вы скажете на мое предложение? – с акцентом англоязычного человека спросил Адоратского мужчина в очках, когда доктор вернулся в отделение.
– Я уже вам ответил, – замотал головой Адоратский и бросился к лестнице.
Неожиданно у Матвея пропало желание сегодня знакомиться с Адоратским. Тем более что Ивкин не говорил о конкретной дате. Его очень заинтересовал человек в очках. Опасаясь, что его лицо могут запомнить, Матвей отвернулся к окну.
– Вы подумайте! – между тем крикнул вдогонку Адоратскому мужчина в очках.
– Хорошо, господин Моррис, – уже на ходу бросил Андрей Денисович, – я подумаю!
«Странно, – подумал Матвей. – Кто все эти люди, которые крутятся вокруг Адоратского? Очень интересная компания. Похоже, Ивкин был прав, его другу действительно нужна помощь».
Он не понаслышке знал, что такое наружное наблюдение, не раз сдавал по этому предмету зачеты. Офицеру поручали в течение нескольких часов «вести» конкретного человека, а потом по памяти перечислить улицы, по которым он проходил, описать людей, с которыми тот общался, назвать адреса, куда и на какое время заходил «объект», и при этом остаться вне поля его зрения. Хорошенькое дельце, если учесть, что «объекту», как правило, ставилась диаметрально противоположная задача, а именно выявить слежку и избавиться от нее. Нередко для проверки наработанных навыков и знаний ГРУ использовало реальных людей. Так, пару дней Матвею и еще пятерым его коллегам пришлось осуществлять наблюдение за представителем английского посольства в Москве. Все знали, что его должность – лишь прикрытие основной деятельности. На самом деле этот человек был хорошо подготовленным членом английской резидентуры. Что им только не пришлось делать и какие роли не играть, чтобы не обнаружить себя. Но тогда спецназовцам противостоял хорошо подготовленный человек, который знал, что круглосуточно находится под «увеличительным стеклом». Ему было чего бояться. Нынешние же подопечные Матвея вели себя более беспечно.
