Пораженный собственным открытием, Адоратский стал снимать с себя пиджак, кардинально изменив свое решение.
Неожиданный звонок в дверь вернул его в реальный мир. Едва он открыл замок, как его буквально отбросило внутрь коридора. Отлетев к стене, он больно ударился об нее затылком и едва удержался на ногах. Перед глазами поплыли светящиеся круги, сквозь которые он разглядел, как в квартиру ворвались трое молодых мужчин.
– Здесь он! – торжественно сказал рослый, бритый наголо парень.
– Адоратский Андрей Денисович? – внимательно разглядывая лицо, уточнил второй. Он был ниже ростом своего напарника, но шире в плечах. Нижнюю губу украшал шрам.
– Нет, вернее, да, – приходя в себя, часто закивал Андрей Денисович, лихорадочно соображая, кто бы это мог быть.
Его подхватили под руки и увлекли в гостиную, где бесцеремонно бросили на диван.
– Сейчас нами будет произведен обыск вашей квартиры. – Лысый открыл папку, достал из нее какой-то лист бумаги с компьютерным текстом и помахал перед его лицом: – Вот постановление суда.
– Вы меня арестовываете? – отрешенно спросил Андрей Денисович.
– У вас есть право хранить молчание, – вместо ответа стал перечислять полицейский.
Тем временем оперативные сотрудники принялись выворачивать с полок книги, переворачивать их корешками вверх и сноровисто рассыпать веером страницы, проверяя, нет ли чего между ними. Потом вывалили из шкафа прямо на пол белье. Это вывело Андрея Денисовича из себя.
– Позвольте спросить, господа полицейские, – стараясь говорить уверенно, возмутился он, – а где понятые?
– Понятых захотел?! – взорвался следователь, все это время сидевший за столом и со скучным видом наблюдавший за действиями своих сотрудников. – Будут тебе понятые! – Он встал, однако вместо того, чтобы идти за соседями, неожиданно махнул рукой: – Закругляйтесь! Нечего здесь искать.
Андрею Денисовичу надели на руки наручники, набросили на них его же пиджак и подтолкнули к дверям.
– Ключи от квартиры, – вопросительно посмотрел на Андрея Денисовича следователь.
– На полке в прихожей, – кивком головы показал он.
Адоратского вывели из квартиры и захлопнули двери. Один из парней достал клеящий карандаш, приладил между косяком и дверьми полоску бумаги с печатью и приклеил. Андрея Денисовича подвели к лифту. Неожиданно дверь напротив открылась, и на пороге появился сосед.
– У вас все нормально? – спросил он, поправляя на носу перемотанные пластырем очки.
– Да, конечно, – кивнул Андрей Денисович и спохватился: – Анатолий, позвони…
– Тихо! – Его грубо толкнули в спину, прижав грудью к стене. Створки лифта разъехались.
Андрей Денисович хотел сказать соседу, чтобы тот сообщил об аресте дочери. Однако дальнейшее поразило его до глубины души. Оперативный сотрудник со шрамом на губе неожиданно шагнул к соседу и ударом ноги отбросил его назад, внутрь квартиры. Залилась лаем собачка, послышались женские причитания.
Андрея Денисовича втолкнули в лифт.
– Здравствуйте, – поприветствовала его ехавшая в нем соседка.
Следователь взял ее под руку и грубо вытолкнул из кабины:
– Поедете следующим поездом.
– Что вы себе позволяете? – возмутилась было она, но, увидев, как на нее посмотрел один из оперов, осеклась.
У подъезда стоял черный джип «Чероки». Адоратского усадили на заднее сиденье, оперативники устроились с боков. Как ни странно, следователь сел за руль, и это отчего-то насторожило Андрея Денисовича.
Тем временем машина завелась и выехала со двора.
– Куда вы меня везете? – спросил он, когда они свернули на шоссе.
Сидевший справа парень со шрамом неожиданно двинул ему локтем в бок. Охнув, Андрей Денисович наклонился вперед. Его голова оказалась между спинками передних сидений. Этим не преминул воспользоваться следователь, залепивший ему по макушке ладошкой:
– Слышь, «ботаник», ты меньше вопросов задавай, легче перенесешь дорогу.
Андрей Денисович негодовал. Кусая от досады губы, он едва сдерживал себя, чтобы не зарычать. Внутри все клокотало от бессилия и злобы. Он знал, что в милиции, а теперь и в полиции, полный беспредел, но почему-то считал, что он распространяется лишь на тех, кто нарушает закон. Он же добропорядочный гражданин, отдавший жизнь науке во благо страны и ее оборонного потенциала.
«Как такое возможно? – с ужасом думал он. – Может, полицейские просто не знают, кто я? Конечно, так оно и есть. Сказал прокурор привезти Ивана Ивановича, и все тут. Они и рады стараться. Наверняка за день это у них не первый выезд. Вот и срывают злость почем зря. Погоди! – неожиданно нахмурился он. – А почему они так вели себя с соседом? А женщина в лифте… Что-то здесь не так!»
Андрей Денисович осторожно поднял голову и, к своему удивлению, увидел, что они едут в направлении от центра города. Он хорошо знал эту часть Москвы и был уверен, что РОВД находится совершенно в другом месте. Мало того, они уже пересекли границу соседнего района.
«Да и машина у них явно не милицейская, – неожиданно подумал он и затрясся. – Кто это может быть? Бандиты, которых нанял Малкин? А зачем ему их вообще нанимать? Он же судья! Пообещал кого-то не посадить, и все, рады стараться».
Пока Андрей Денисович размышлял над положением, в котором оказался, машина уже выехала за город.
– Признайтесь, вы ведь не полиция? – Он весь сжался, опасаясь получить вместо ответа очередную оплеуху.
Однако его не стали больше бить, но и не ответили. Постепенно злость, обида, горечь отступили, уступив место страху. Он завладел Андреем Денисовичем полностью, когда машина резко сбавила ход и свернула на дорогу, уходившую в глубь леса. Навстречу попался лишь какой-то старенький «жигуленок» с багажником на крыше. Проехав с полкилометра, снова повернули и затряслись по ухабам проселка. Удалившись от дороги на пару сотен метров, машина свернула прямо в лес. По корпусу зловеще заскребли ветви деревьев. Наконец машина встала. Андрей Денисович посмотрел вперед, но ничего, кроме частокола стволов деревьев, не увидел. Между тем все двери синхронно открылись, впустив снаружи вместе с запахом хвои и сосновой смолы шум леса. Опера вышли из машины.
– Чего сидишь? – уставился на него бритоголовый.
Андрей Денисович стал выбираться, помогая себе скованными наручниками руками. Он едва добрался до края сиденья, как лысый схватил его за плечо и рванул на себя. В следующий момент ему показалось, что он взорвался и разлетелся на мелкие брызги, в каждом из которых остался кусочек затухающего сознания. В себя пришел также от боли, молнией пронзившей его через плечо куда-то в затылок. Андрей Денисович вдруг понял, что стоит на ногах, а его держат под руки. Странно, но машины рядом уже не было. Приводя мысли в порядок, он зажмурился и снова открыл глаза, обнаружив себя на краю ямы. А когда вдруг снова обрел способность слышать, то был очень удивлен, что не придал до этого значения абсолютной тишине. А может, он просто не воспринимал речь?
