– Хорошо… Я прошу вас вспомнить два ваших материала восьмилетней давности, – сказал Розенштейн.
– Ну-у, – протянул «Всевидящее око». – Вспомнить… Это надо искать в архиве…
– Не надо нам архива, – сказал помощник полицеймейстера. – Они у меня с собой.
Николай Людвигович достал две газеты восьмилетней давности. Иван Васильевич прочитал оба материала и немного удивленно посмотрел на Розенштейна:
– Ну, и что же вас интересует?
– Вы знаете, кто этот «некий приезжий господин»? – спросил Розенштейн и ткнул пальцем в строки материала «Всевидящего ока» под названием «Почем в Казани дома»?
– Допустим, – не сразу ответил Иван Васильевич.
– Назовите мне его, – требовательно произнес Розенштейн.
– Вы знаете, это идет вразрез с принятой репортерской этикой, – не очень твердо заявил «Всевидящее око».
– А вы знаете, что я – полицейский, – парировал заявление собеседника Розенштейн, слегка приподняв тяжелую саблю. – И в настоящее время веду расследование по одному весьма важному делу.
– Да, но…
– Никаких «но», господин газетчик, – жестко произнес Розенштейн. – Назовите мне этого человека.
«Всевидящее око» продолжал колебаться.
– Иван Васильевич, – уже совсем недружелюбно произнес Розенштейн официальным тоном, – вы создаете препятствие ведению следствия. Это карается законом. Вы что, хотите неприятностей? Что ж, я могу вам их доставить. Даже с избытком!
– Вот только не надо меня пугать неприятностями, господин полицейский, хорошо? – огрызнулся Иван Васильевич. – Я их на своем веку повидал немало.
– Тем более, – промолвил Николай Людвигович и в упор посмотрел на репортера: – Зачем тогда вам лишние неприятности?
– Ладно, – сдался «Всевидящее око». – Его зовут Всеволод Аркадьевич Долгоруков. На то время он проживал в гостинице «Европейская», что на Воскресенской улице.
– И кому был продан дом? – задал новый вопрос Розенштейн.
– Графу Тучкову, – ответил Иван Васильевич. – Известному коллекционеру вин и коньяков. Он умер год назад.
– Знаю такого, – ответил Розенштейн. – Вернее, слышал о нем… А как вы думаете, почему дом, приобретенный за тринадцать тысяч, уходит через несколько дней по цене восемьдесят тысяч рублей? Что такого проделал с ним господин Долгоруков, что дом так значительно, прямо-таки сказочно возрос в цене?
– Вы знаете, я и сам ломал голову над этим вопросом, – раздумчиво произнес «Всевидящее око».
– И к какому пришли выводу? – внимательно посмотрел на репортера помощник полицеймейстера.
– Вы будете смеяться, – медленно промолвил Иван Васильевич и посмотрел поверх головы Розенштейна.
– Не буду, – заверил Николай Людвигович.
– Возможно, в доме или на территории усадьбы находился какой-нибудь клад или что-то вроде этого, – ответил «Всевидящее око». И добавил: – Дом-то очень старый.
– Клад?
– Ну… да.
– Хм…
Это была интересная мысль. И как сам он не додумался до этого, когда читал первую статью? Точнее, первый материал, как просит говорить о публикациях репортер.
Клад. Конечно же, клад. Или нахождение в доме или в усадьбе нечто такого, что можно назвать таковым. Отсюда и столь возросшая цена дома! Долгоруков узнал о «кладе» и ввел его в общую стоимость всей усадьбы. Но… Получается, что Тучков тоже знал об этом кладе? Более того, он знал его примерную стоимость, коли выложил за старый дом с садом аж восемьдесят тысяч рубликов, решительно, похоже, не колеблясь.
Черт! Получается, сделка вполне законна и почти обычна. И никакого мошенничества. Нет, здесь что-то не так. И остаются покуда два неразрешенных вопроса. Первый: что это за клад такой? Второй: настоящий этот клад или липовый? Над ними стоит поразмыслить…
Помощник полицеймейстера отвлекся от дум:
– Тогда у меня к вам еще один вопрос. Во второй статье, простите, материале под названием «Редкая афера», вы пишете следующее, – Розенштейн взял в руки декабрьский номер газеты и прочитал вслух: – «Возможно также, что в разработке аферы, о которой ниже пойдет речь, принимал участие один из действительных членов клуба «Червонные валеты», некто господин D., отбывший вмененный ему судом тюремный срок и не столь давно поселившийся в одной из гостиниц нашего города». Речь идет о том же Долгорукове? Так? – Помощник полицеймейстера вопросительно посмотрел на собеседника.
– Так, – ответил «Всевидящее око».
– А кто этот господин N., которому мужички-«елдыринцы» всучили строительный мусор, выдавая его за заляпанные цементом полуимпериалы? – спросил Николай Людвигович. – Чем занимался этот господин N. и что у него было за заведение, приносящее такой доход, что он собирался даже завести собственный выезд?
– Да я сейчас уж не помню…
– А вы все же постарайтесь вспомнить, – попросил репортер Розенштейн, причем весьма настойчиво.
– Позвольте газету? – спросил Иван Васильевич.
– Да ради бога, – протянул «Всевидящему оку» пожелтелый номер «Казанского биржевого листка» помощник полицеймейстера.
Репортер взял газету и внимательно прочитал свой давнишний материал. Конечно, память у газетчиков преотменная, но за восемь лет и она может слегка поистрепаться…
– Вспомнил, – сказал «Всевидящее око», возвращая «Биржевой листок» Розенштейну.
– Замечательно! – констатировал сей факт Николай Людвигович. – Слушаю вас внимательно.
– Господин N. – это Силантий Кузьмич… э-э-э… вот фамилию не припомню… – Иван Васильевич поднял взор к потолку. – Нет, не помню.
– Да поднапрягите вы память, – подстегнул Розенштейн.
«Всевидящее око» напрягся, отчего его лицо приобрело какое-то мученическое выражение, а на лбу проступили крохотные капельки пота. К сожалению, подобные усилия должного результата не дали.
– Нет, не могу вспомнить, хоть убейте, – наконец промолвил Иван Васильевич и виновато посмотрел на помощника полицеймейстера.
– Хорошо, – вздохнул Розенштейн, – а что это у него за заведение, приносящее столь ощутимый доход?
– Трактир, – быстро ответил «Всевидящее око».
– Где?
– На углу Гостинодворской и Большой Проломной…
– Что ж, – усмехнулся Розенштейн, – благодарю вас. Вот видите, было совсем не больно.
Иван Васильевич хмуро глянул на полицианта (он еще шутить изволит, фараон хренов, весело ему, видишь ли) и ничего не ответил. Просто, не попрощавшись, вышел из комнаты, заваленной папками, и вернулся к двум другим бородачам.
– Чего он приходил? – спросил один из них «Всевидящее око».
– Да так, – неопределенно пожал плечами Иван Васильевич. – Ерунда какая-то…
