Лишь спустя два месяца после их знакомства (невиданный рекорд!) он пригласил ее на Большую Дмитровку.
Но и здесь он проявил выдержку и терпение. Сначала они пили легкое вино под тихую музыку. Потом целовались. Даже расстегивая на ней блузку, он не торопился, хотя держал себя из последних сил. Долго и нежно целовал ее в шею, одновременно лаская грудь, твердевшую под его руками. Потом поднял на руки и, не отрывая от нее губ, понес на кровать. Но и здесь, слыша ее стоны и ощущая, как женские ногти буквально впиваются ему то в спину, то в плечи, он не давал себе войти, все целовал и ласкал ее, обнаженную – везде, всюду. И лишь когда уши совсем перестали что-либо слышать, даже ее крики, а тело просто перестало быть – тут он вошел в нее.
И это было такой дайвинг, такое погружение и такой клад их ожидал обоих на самой-самой глубине, что никакое золото в мире не смогло бы с ним потягаться.
Но про клад в Дальнем Кабане Игорь тем не менее не забыл. И в один из вечеров в той же самой «берлоге», когда они отдыхали после очередного бурного соития, он Лене про него рассказал.
Сначала она рассмеялась: дескать, что за бредни! Но когда возлюбленный показал ей заветную папку, сильно заколебалась, а потом и вовсе сделалась энтузиасткой поиска клада.
Одноместный номер гостиницы «Биляр», который они сняли не без труда («Мест нет, молодые люди, остались одни номера „бизнес-класса“), встретил их сумраком из-за зашторенных окон, спертым воздухом, двуспальной кроватью, выключенным холодильником, кабельным TV, душевой кабиной – номер как номер. Игорь сбросил с плеч тяжелый рюкзак и сразу включил кондиционер, от чего через несколько минут в номере стало если не свежо, то уж точно не жарко.
Самая та атмосфера, чтобы заняться любовью. Они бросились друг к другу, будто не делали этого тысячу лет.
Игорь тоже разделся, оставшись в одних плавках и ожидая, когда выйдет Ленка.
Когда дверца душа отъехала в сторону, из кабинки вначале вырвалось облако пара, а затем появилась… она. Богиня, с чалмой на голове из полотенца и набедренной повязкой, которую захотелось тут же сдернуть. Призывно покачивая бедрами, она прошла мимо Игоря, не замечая его, словно была одна в комнате. Игорь с недоумением следил за ней, чувствуя себя человеком-невидимкой, прокравшимся в жилище хорошенькой женщины с не совсем чистыми намерениями. Тем временем, Лена принялась вытирать голову, повернувшись к большому зеркалу, и Игорю было видно, как раскачивались в такт ее движениям великолепные груди с вишенками сосков, которые хотелось тут же взять в рот и, прижав между небом и языком, ощутить их вязкую сласть. Он поднялся с дивана и тут же сел, потому что его проснувшаяся плоть приобрела максимальную твердость и оттягивала плавки так, что между резинкой и животом образовалось пространство. Молча он подошел к ней сзади и, тоже глядя в зеркало, обнял, прижавшись плавками к ее телу и обхватив ладонями яблоки грудей.
Их взгляды встретились. Игорь, поглаживая ладонями грудь, стал целовать ее шейку с пушком в ложбинке, все плотнее прижимаясь восставшим естеством. Дыхание сбилось. Он что-то хотел сказать, но изо рта вырвалось лишь шипение и хрип.
– Что ты сказал? – насмешливо спросила она.
– Я сказал, что ты чудо, – откашлявшись, произнес Игорь.
– Ну, положим, это я сама знаю, – ответила ему Елена.
– Зато теперь это знаю и я.
– Поздравляю.
– Елена прекрасная, – прошептал он.
– Слышали уже.
– Я так тебя хочу, – еле слышно вымолвил Игорь.
– Вот как? – она обернулась к нему, слегка отстраняясь.
– Да, так.
– Ничего у вас не выйдет.
– Почему?
– Потому что… – она рассмеялась, и на ее щечках образовались две ямочки, которые просто свели его с ума. – Потому что тебе надо принять душ.
– Что? – не сразу врубился Игорь.
– То! – щелкнула она его по носу и скомандовала: – В душ, молодой человек, в душ…
Когда мало-помалу пришли в сознание, Лена, запрокинув голову к потолку, спросила:
– Ну и что ты будешь делать с этим золотом, когда найдешь?
– Мы будем делать, и мы найдем, – поправил ее Игорь, нажимая на местоимение.
– Я не возражаю.
Некоторое время он молчал, затем повернул к девушке лицо:
– Не знаю.
– А почему городские власти сами не хотят поднять золото со дна озера? Они-то ведь наверняка знают, что оно там есть. – Лена тоже повернулась к нему лицом.
– Я сам не раз задавал себе этот вопрос.
– Ну, и как ты на него ответил?
– Мне кажется, здесь все очень просто, – ответил Игорь. – От этого золота господам из мэрии нет никакого коммерческого навара. Ведь при подъеме будет присутствовать пресса, много людей, и ухватить кусочек от этого пирога вряд ли кому из них удастся. Это тебе не финансы контролировать себе в карман!
– Какой ты… Прям, как моя мама рассуждаешь.
– Значит, твоя мама очень мудрая.
Они пообедали в гостиничном ресторанчике – в Москве они выложили бы за обед раза в три больше – и отправились на озеро. «Надо провести рекогносцировку», – так выразился Игорь.
Озеро Дальний Кабан встретило их развалинами двух лодочных станций, превращенных в общественные туалеты и места свиданий страждущих немедленного секса подростков. Берега озера, в подпалинах костров, были сплошь завалены пластиковыми пивными бутылками, окурками и смятыми сигаретными пачками. Правда, берег недалеко, настроение от этой прогулки у Игоря и Лены осталось гнетущее. Вернувшись в номер, они какое-то время молчали, потом без всякого интереса посмотрели телевизор, сходили поужинать в ресторан. Потом снова вернулись в номер.
– Нам надо купить лодку, – сказал вдруг Игорь.
– Может, лучше взять напрокат? – спросила Лена.
– Хорошо, если в этом городе он есть. А еще, – он посмотрел на Лену, – я думаю, нам надо сообразить какую-нибудь культурную программу на сегодняшний вечер.
– Интересное предложение! Что ты имеешь в виду? – спросила Лена.
– А пошли в кино!
– Пошли, – согласилась она. – А то мы как-то закисли, правда?
– Точно, – кивнул головой Игорь. – Именно, закисли. И забыли, зачем мы здесь.
– А мы зачем здесь? – спросила она и поймала его взгляд.
– Мы здесь по делу, – ответил он. – А еще…
– Что еще? – удержала она его взгляд.
– А еще, чтобы быть вместе, – ответил Игорь, целуя ее в затылок и расстегивая пуговичку сзади.
ГЛАВА 7
ИЮЛЬ 1949 ГОДА
Полночи Степан ворочался. А сон, зараза, не шел.
– Вот ведь, светит, как оглашенная, – прошептал сам себе Степан и осторожно, чтобы не разбудить Клаву, поднялся с кровати.
