– Неделю. Я прошу у тебя всего неделю. Хорошо?
– Нет. Я уезжаю завтра.
Девушка была непреклонна.
Когда он греб к берегу, она молчала. И ни разу не взглянула на него. Вот ведь характер…
Игорь не хотел и думать, что это разрыв.
* * *
Когда они стали грести к берегу, Пермяк ломанулся прямо через кусты, благо место, откуда они отчалили, было совсем недалеко. Ветки хлестали его по лицу, паутина лезла прямо в рот, но он шел, отплевываясь и продираясь сквозь заросли, словно раненый медведь-шатун.
На месте он оказался раньше, чем они. Когда загнутый нос лодки коснулся берега, Пермяк уже сидел на корточках под раскидистым кустом и наблюдал, как парень молча вытащил лодку на берег, как девица отошла в кустики, и даже слышал ее струю, жестко бившую в опавшие листья.
Лица у обоих были мрачные.
«Поссорились», – решил для себя Пермяк, хотя и не понял, хорошо это для него или плохо. Так или иначе, их отношения не походили на чисто дружеские, что было весьма на руку.
Пока он решил понаблюдать.
Парень забросал лодку приготовленными ветками и стал укладывать рюкзак. Девица сидела, словно безучастная ко всему, и лишь изредка, когда этого не мог видеть парень, вскидывала на него глаза.
– Ну, кончай сердиться, Лен, – примирительным тоном произнес парень и положил ей руки на плечи. – Мир, а?
– А я с тобой и не ссорилась, – резко поднялась она, сбросив его ладони со своих плеч. – Ты сделал выбор, ты все решил, и ты сам во всем виноват.
– Во всем – это в чем? – спросил парень. Он был высок, плотен и на вид имел годов двадцать пять. Такой вполне мог оказать сопротивление, и Пермяк аккуратно и неслышно достал из внутреннего кармана клифта волыну, которую всегда носил с собой. Это был безотказный «тэтэшник», купленный им на одной малине в Краснодаре. Эх, славное было времечко, когда занесло его на эти юга!
– Ты все равно не поймешь!
Пермяк перевел взгляд на девицу. С характером, видать. С этой тоже не просто будет, наверное. Ничего, нагнать на них с самого начала жути – шелковые станут. Все исполнят, как по нотам. Да и куда парню деваться-то будет? Не в ментовку же бежать? Тогда про золотишко придется докладывать и все равно его отдавать. Но девчонку свою он уже не получит…
Пермяк усмехнулся, глядя на серьезное лицо парня. Тот был явно расстроен.
То ли еще будет, фраерок шалявый!
ГЛАВА 19
ИЮЛЬ 1949 ГОДА
Поздними вечерами на городских погостах благостно и спокойно. Посетителей крайне мало, а шум большого города здесь не слышен даже днем. Только высокие березы шепчутся в кронах о чем-то своем, чего большинству людей знать не положено и о чем они никогда не узнают. Они, но не он. Он знает, о чем шепчутся березы.
Деревья всегда секретничают о вечном.
Тишина благоговейная. Даже звук шагов глохнет в густом вязком воздухе, а шуршания шин по тропинке не слышно совсем.
Машина едет почти бесшумно. Педали не скрипят, цепь лоснится от масла, а на колесах самосмазывающиеся каретки и втулки. Вот уже тридцать два года ему служит этот велосипед (правда, с тридцать седьмого по сорок седьмой год «Apollo» простоял в коридоре у соседа, но все же), а он все, как новый. Это потому что у него такой хозяин. А еще потому, что сама машина английского производства, фирмы «Singer». Сделана на совесть. Как-никак, а это трехскоростной «Apollo-sport» выпуска одна тысяча девятьсот шестнадцатого года. Это вам не какой-нибудь там, «Паук» «Сафети» или даже «Дукс». До революции «Apollo» была лучшая машина, которую можно было купить в России. Теперь такую не достать даже за большие деньги.
До большевистского переворота в Казани было не более двух десятков настоящих циклистов. Велосипедистов, по-нынешнему. Остальные были так себе, любители. Воскресные ездоки.
Самыми фанатичными циклистами были, конечно, Кирюха Карпов и он, Петя Самохин. Правда, «Apollo-sport» у Карпова появился раньше, зато у Пети была более поздняя, трехскоростная модель, заменившая, наконец, поднадоевший «Дукс». Каждый день он и Кирюха, служившие в Сыскном у Савинского полицейскими надзирателями, приезжали на службу на своих велосипедах и на задания тоже ездили на машинах. Скажем, вести наружное наблюдение иногда на «циклах» было сподручнее, чем на своих двоих, и можно было больше успеть. В Сыскном поначалу над ними посмеивались, но прошло время, и насмешки кончились, сменившись пониманием и уважением. Фигуранты от такой слежки на колесах не могли оторваться даже на трамваях, да и проколов у Карпова и Самохина было меньше, чем у иных. Ведь на велосипедах гоняться за поднадзорными легче, чем на ногах…
А началось все с одного памятного воскресенья, когда они с Кирюхой попали на манеж Юнкерского училища. Вернее, привели их отцы, которые по воскресеньям катались там на циклах. В выходные манеж превращался в циклодром, где, заплатив за аренду «Сафети» или «Паука» двугривенный, можно было целый час гонять на них по манежу вдоль и поперек.
Поначалу они с Кирюхой сидели на скамеечке, наблюдая, как солидные дяди в костюмах со штанами чуть ниже колен крутили педали машин с огромным передним и маленьким задним колесами. Бывало, что циклисты сталкивались друг с другом, но вместо разбирательств они лишь извинительно приподнимали друг перед другом кепи и котелки и продолжали кататься.
Изредка, в сопровождении мужчин, на манеж приходили покататься и дамы, которые выбирали «Сафети» с одинаковыми колесами и низкой рамой. Они тоже с удовольствием крутили педали, делая круги по манежу, после чего мужчины, приведшие их, уводили разрумяненных дам пить кофий и ликер в кондитерскую при манеже.
Отец Кирюхи все время ездил рядом с одной молодой дамой, а отец Пети предпочитал ездить на скорость. «Сафети» для этого подходили больше, чем прогулочные «Пауки», и он всегда арендовал «Сафети».
Однажды, сидя на скамеечке в манеже, они с Кирюхой увидели девочку примерно их возраста. Она пришла вместе с родителями, и они, выбрав себе новенькие машины марки «Дукс», взяли велосипед и для нее. Он был трехколесный, с большим передним колесом с педалями, двумя маленькими колесами сзади и треугольным кожаным сиденьем. Целый час мальчики не сводили с нее глаз, лихо крутящей педали тонкими ножками и ловко управляющейся с машиной.
В этот день, возвращаясь с манежа домой, Петя заявил отцу, что тоже хочет стать циклистом и выудил у него обещанье взять в следующий раз велосипед и для него. Очевидно, то же самое отец Кирюхи обещал своему сыну, и в следующее воскресение, благо штанишки на обоих мальчиках были как раз до колен, им были предоставлены на целый час великолепные трехколесные машины, после чего целый день сильно болели ноги. С тех пор и Кирюха и Петя буквально заболели велосипедами и каждое воскресенье напрашивались с отцами на манеж. Позже, когда они немного подросли, они стали ходить в манеж Юнкерского училища самостоятельно, вскоре пересели на двухколесную «Россию», а потом отец купил Пете взрослую машину «Дукс». Кирюха, обучаясь уже в старших классах гимназии, подрабатывал репетиторством и сам купил себе свой первый «Apollo» английской фирмы «Singer». С ним вместе он поступил на службу в только что образованное Сыскное отделение при Городском полицейском управлении, куда чуть позже пришел служить и Самохин.
