Два часа назад был допрошен владелец дома. Как выяснилось, дом он сдал год назад мужчине, назвавшемуся французским гражданином Рауль-Дювалем Трезеге. Внешне постоялец напоминал того типа, что был описан Клаузеном. Платил француз исправно, выглядел весьма доброжелательно, а подозревать его в чем-то противозаконном, тем более в чеканке фальшивых денег, просто не приходило в голову. Правда, он мог позволить себе вино стоимостью в сотню марок за бутылку, но подобное чудачество преступлением не считалось. Даже для прижимистых французов.
Гельмут Вольф поднялся в комнаты. Было видно, что полицейские устали, и накопившееся раздражение удерживало лишь присутствие высокого начальства. В разных местах комнаты валялись вывороченные половые доски, в центре комнат стояли отодвинутые от стен секретеры и шкафы; картины, зеркала, фотографии лежали в углу, сваленные кучей; небольшие репродукции Берлина, семейные портреты в золоченых рамах, большое старинное зеркало — все это выглядело ненужным хламом. В дальних комнатах дома продолжало раздаваться мерное постукивание. В небольшой гостевой свернут персидский ковер, под ним широкие половицы, простуканные неоднократно.
Этот фальшивомонетчик хитрец, каких мало. Ему удалось наладить чеканку денег, которые мало чем отличались от настоящих, а припрятать мастерскую так, чтобы ее никто не нашел, для него и вовсе пустяк!
Гельмут Вольф прошел в небольшую комнату, видно, служившую кабинетом. Та же история: голые стены, сложенная в угол ковровая дорожка, открывавшая для обзора дощатый пол. Абсолютно ровный, лишенный каких бы то ни было изъянов, — ни ручек, спрятанных в толщу дерева, ни распилов на досках… ровным счетом ничего такого, что могло бы вызвать подозрение.
У самого окна, выходившего в густой тенистый сад, стоял громоздкий тяжелый стол. Вольф попробовал его подвинуть. Ни в какую! Такое впечатление, что стол просто врос широкими ножками в пол.
— Стол двигали? — прищурясь, спросил начальник полиции.
— Он очень тяжелый, — виновато опустив глаза, произнес начальник поисковой группы. — Но помещения под ним быть не должно, слишком мало места.
— Отодвинуть!
Взявшись за углы, четверо полицейских сдвинули стол. На полу блеснула узкая полоска металла. Присмотревшись, Вольф не без удивления понял, что это была мастерски замаскированная ручка.
— Я сам, — отстранил он одного из полицейских. Нагнувшись, ухватил ее обеими руками и потянул. Люк приподнялся, под ним оказалась узкая винтовая лестница, уходившая глубоко вниз.
— Посветите! — чуть дрогнувшим голосом произнес начальник полиции, понимая, что нашлось именно то, что искали.
Принесли канделябры с тремя зажженными свечами. Вольф, шагнув на лестницу, посветил в глубину, из которой ровными линиями с прямыми правильными углами проявился чеканный станок.
— Вот он! — торжественно объявил Гельмут и поспешно, будто бы мальчишка, потерявший терпение, спустился в подвал. За ним сошли остальные полицейские.
Помещение было небольшим — всего-то девять квадратных метров; стены его были выложены толстым белым камнем. Не удивительно, что подвал так долго искали. Здесь царила прохлада — вентиляция располагалась в углу и уходила в толщу стены. Так что здесь можно было даже жить.
Высокий пресс, находящийся сразу напротив входа, занимал целый угол. На нем россыпью лежали несколько формочек для монет. Рядом со станком — ведро, до половины заполненное испорченными монетами. Подняв одну из них, Вольф невольно хмыкнул. Этот фальшивомонетчик невероятно требователен к себе. Монеты мало чем отличались от настоящих — разве что немного перекошен ободок, — но он все равно решил их отбраковать.
— Господин начальник полиции, посмотрите сюда, — произнес один из полицейских, спустившихся следом.
Вольф подошел. В большой плетеной коробке, разделенной перегородкой, лежали марки и талеры. Их было много — возможно, что в каждом отсеке тысяч по десять. Фальшивомонетчик так торопился, что даже не соизволил забрать с собой приготовленную продукцию.
— Полагаю, что эти мошенники сюда уже больше не вернутся. Каким-то образом они сумели догадаться, что мы за ними придем. Чтобы собрать такой пресс, требуется очень много времени — может быть, полгода, а может, и год… Однако они им пожертвовали. Думаю, эти ребята не из тех, кто будет сидеть сложа руки. Что же они придумают в следующий раз?..
Часть II
Печатание фальшивок
Глава 13
Где найти гравера?
— Так что там с нашим подопечным… Варнаховским? — спросил действительный тайный советник Александр Уваров у Бобровина, сидевшего напротив.
Начальник первой экспедиции невольно нахмурился: связь с Варнаховским пропала около двух недель назад. Но серьезного повода для беспокойства не было: не исключено, что в силу своего авантюрного характера бывший поручик бросился в новое предприятие и по этой причине просто не давал о себе знать. Однако директор Третьего делопроизводства Департамента полиции, всегда имевший собственные источники информации, выражал обеспокоенность. Уварова нельзя было упрекнуть, что он перепроверяет данные, полученные подчиненными, но отчего-то сделалось неприятно.
Несколько дней назад Бобровин отдал распоряжение Всеволоду Рачковскому, начальнику зарубежной агентуры, проверить штаб-квартиру Варнаховского на Фридрихштрассе, четырнадцать. Ввиду особой важности дела, тот не стал перепоручать его связникам, а решил отправиться по адресу лично. Уже подходя к дому, он вдруг увидел, что тот выглядел подозрительно необитаемым. Не пожелав рисковать, Рачковский решил понаблюдать за особняком со стороны. И не ошибся! Вскоре подъехала полицейская карета, из которой вышел начальник полиции Рейха Гельмут Вольф. О чем-то обмолвившись с сопровождавшими его чинами, он прошел в дом.
В этот же день начальник первой экспедиции получил от Рачковского депешу о том, что штаб-квартира провалена и о судьбе бывшего поручика ему неведомо. Сообщение было скверным. А ведь Бобровин считал Варнаховского невероятным везунчиком… Начальник экспедиции рассчитывал прочитать в немецких газетах о крупном успехе берлинской полиции в борьбе с фальшивомонетчиками, однако репортеры, будто бы сговорившись, хранили молчание. А это могло означать только одно: полицейские вышли на след и не желали навредить следствию утечкой информации. У Бобровина отсутствовала всякая возможность проверить, насколько далеко они продвинулись в своем расследовании. И уж тем более он не представлял, где сейчас находится Варнаховский. Не исключено, что в это самое время тот дожидается своей участи в тюремном замке…
Начальник Третьего делопроизводства терпеливо дожидался ответа. Бобровину даже показалось, что его тонкие губы дрогнули в едкой усмешке.
— Полиции удалось выследить место, где чеканились монеты. Имеется ряд косвенных причин, по которым можно судить, что Варнаховскому и Христофорову удалось избежать ареста. Где они находятся в настоящее время, мне неизвестно, — последнюю фразу начальник экспедиции произнес с некоторым усилием.
