Мы легли в постель, и она, прильнув ко мне с
невероятной, томительной страстью, прошептала:
– Изменится только мое лицо, запомни это. Но
сама я останусь прежней! И ничто не изменит моего отношения к тому, кого я
люблю!
Она даже не подозревала, что я легко догадался
об истинном смысле этих слов.
Спустя несколько секунд она крепко уснула – в
шампанское, которое я ей подал накануне, было подмешано снотворное. Убедившись,
что она отключилась, я сделал ей еще и укол – для надежности. Собрал кое-какие
самые необходимые вещи, а потом перекопировал на дискету ту информацию, которая
превратила меня из влюбленного идиота в убийцу. Сначала я хотел уничтожить эти
файлы в моем компьютере, но не стал этого делать. Ничего, рано или поздно
Гнатюк, который будет пытаться понять, почему я сделал то, что сделал,
доберется до компьютера. И догадается обо всем... Конечно, он вряд ли
додумается, каким образом я узнал, где искать тайник. Ну что ж, пусть останется
в убеждении, что во всем виновата роковая случайность: мол, я случайно открыл
шкаф, случайно взял именно эту книгу...
А впрочем, меня уже не волновали его домыслы.
Анестезия, которую я сделал Алине, еще
продолжала действовать, но на всякий случай я сделал ей еще два укола. Пусть
поспит подольше. Пусть как можно дольше остается в неведении своего будущего!
Это было все, чем я мог поблагодарить ее за
наше недолгое счастливое прошлое. Теперь настало время мести за то горе,
которое она мне причинила.
Я взял скальпель и подошел ближе. Лицо ее во
сне казалось еще прекраснее: спокойные, чуть приоткрытые губы, расслабленные
брови – и нежные веки, ах, эти нежные, белые веки, напоминающие яблоневые
лепестки!.. Я поцеловал воздух над ее спящим лицом – коснуться ее кожи губами я
не мог, боялся не справиться с собой, вдохнул последний раз запах любимого тела
и покрепче стиснул скальпель...
* * *
Я уничтожил ту, которую любил. Я в бегах, как
затравленный зверь. Я потерял все, что имел, я не получил того, что заслужил. Я
преступник, о котором не подозревает правосудие. Я предал человека, которому
обязан всем в жизни.
Я буду счастлив, когда он найдет меня, когда
возникнет передо мной и напомнит, что пришло время платить долги.
Кровавые долги.
* * *
Мечты сбылись, и предмет вожделений
явился-таки во сне пылкой писательнице. Увы – явился он не на любовное
свидание. Игорь приснился Алене таким, каким уже виделся ей недавно: с этим
ужасным красным пятном в левом глазу, бледный, замученный. Его черный шерстяной
пуловер с белой полосой (привезенный, между прочим, летом из Парижа!) и джинсы
были испачканы цементной пылью; чуть вьющиеся, падающие на лоб волосы слиплись
от крови. Босой (почему босой-то, о господи?!), он ходил по раскуроченному,
заваленному какими-то стройматериалами залу «Барбариса» и выстукивал стены, как
будто искал нечто, в них замурованное, напряженно прислушиваясь к исходящим от
них звукам. Звуки были странные – долгие, звенящие, пронзительные. Они так и
врезались в мозг Алены. Напуганная видом Игоря, измученная этим звоном, она
чуть было не закричала:
– Хватит! Перестань стучать! – как вдруг
проснулась.
Да это не стены звенят – это звонит телефон,
стоящий у ее кровати! Долгие междугородние гудки. Кого это колбасит, интересно?
Алена ощупью выхватила из гнезда трубку и
потянулась включить свет.
Взглянула на часы.
Нормально! Без четверти пять!
Может, Маша звонит?
– Алло? – спросила Алена хриплым со сна
голосом и откашлялась.
– Привет с Дальнего Востока! Я тебя не
разбудил?
Надо же, с Дальнего Востока! Но это не Маша.
Незнакомый мужской голос.
Алена снова откашлялась, но голос что-то никак
не желал повиноваться.
– Разбудили, – так же хрипло отозвалась
она. – А вы уверены, что...
Она хотела сказать: «А вы уверены, что не
ошиблись номером?» Однако ее перебили.
– Ну извини, – равнодушно проговорил
мужчина. – Извини, Гном, я не хотел. Уже когда услышал сигналы в трубке, вспомнил,
что у вас в Нижнем еще глухая ночь. Давно не жил по вашему времени, забыл, сам
понимаешь.
– А вы уверены, что не ошиблись
номером? – все-таки договорила Алена.
– Да ладно тебе придуриваться, Гном, –
насмешливо отозвался незнакомец. – Кого ты хочешь обмануть? Меня?!
Бро-ось... Интересно, конечно, как вы на мой след вышли. Методом научного тыка?
Или здесь работали профессионалы? А что все-таки означает этот литературный
пассаж, эта газетная маскировка? Ждали моего звонка, верно? Я это сразу понял,
когда в редакции «Зеленого яблока» мне дали этот номер без всяких проволочек,
стоило сказать, что я хочу познакомиться с писательницей Аленой Дмитриевой. Ах,
вам телефончик автора? Пожалуйста, пожалуйста, автор будет очень рад вашему
звоночку... Ну и как? Радость имеет место быть?
– Особенно в такое время суток, –
фыркнула Алена. – Ну и что? Вы со мной познакомились. И все-таки я ничего
не понимаю. При чем тут гном? Вы-то сами кто?
– А вы? – проговорил незнакомец, и в
голосе его появился оттенок тревоги.
– Хороший вопрос! – Алена хохотнула
яростным хохотком человека, разбуженного в пять утра каким-то воинствующим
придурком, который никак не желает признаваться в своей дурости и
наглости. – Кто я, главное! А вы кому звоните-то?
– Это телефон писательницы Алены
Дмитриевой? – спросил незнакомец.
– Ну да, – устало вздохнула
вышеназванная.
– Это вы?
– Ну да!!! А что, сразу по голосу было
непонятно, что вы разговариваете с женщиной, а не с каким-то там гномом?
– С женщиной?.. – растерянно повторил
незнакомец, и в трубке раздались гулкие гудки.
Алена воткнула трубку в держатель. Выключила
свет и откинулась на подушку. Закрыла глаза, мечтая, чтобы сон накрыл ее
немедленно, как упавшее сверху покрывало.
Но покрывало повисло где-то в вышине и нипочем
не желало падать.
В эту самую минуту в некоей квартире зазвонил
телефон, лежавший на ночном столике.
– Алло? – раздался сонный голос. –
Что случилось?
– Он позвонил! – был ответ.
Ошеломленное молчание.
– Он позвонил, я тебе говорила, что он
позвонит! Я была права!
– Да... я не слишком-то верил, если
честно, – отозвался разбуженный человек, и теперь в его голосе не было ни
одной сонной нотки. – Клюнул все-таки. А он уже здесь, как ты думаешь?
