– Ой, не знаю! – с досадой воскликнула
Жанна. – Что-то там с канализацией. Вдруг стало затапливать всякой
гадостью туалет и кухню. И крысы откуда ни возьмись полезли... Ужасно, бр-р!
Санэпидстанция стоит на ушах, сами понимаете. И никакие – хм, хм! –
вспомоществования не помогают. Говорят, всю сантехнику надо теперь менять, полы
снимать, стены долбить... Короче, полный абзац. Нашли мы одну лихую фирму,
тамошние ребята клянутся, что будут работать с семи утра до девяти вечера, а за
две недели нам все устроят. Нет худа без добра, конечно: мне наш интерьер уже
порядком осточертел. Новый год, новый интерьер, я в новом платье – мечта!
– Ну так-то оно так, – уныло кивнула
Алена, мигом вообразив себе это Жаннино платье и то, как она будет в этом
платье выглядеть – уже заранее от зависти с ума сойти можно! – А что, у
вас посетителей больше нет? А то у меня тут деловая встреча была назначена.
Она попыталась заглянуть через Жаннино плечо в
зал.
– Какие посетители, вы что, там все
перекурочено! – засмеялась та. – Одно хорошо: мальчишки от
выступлений отдохнут, мы новую программу спокойно подготовим к Новому году.
Правда, Андрей с Игорем и нашим диджеем Темиком будут тут дежурить сутки через
двое, сторожить добро, но будем подгадывать тренировки на те дни, когда Игорь и
Андрей, танцоры мои, оба свободны.
– Игорь... – Алена вдруг охрипла. –
В смысле, Игорь и Андрей тут будут сторожить? Но... холодно и...
– И голодно! – страдальчески продолжила
Жанна. – Холодно и голодно! И жутко скучно, только и развлечений, что по
крысам из мелкашки стрелять. Одна только надежда, что какая-нибудь добренькая
самаритяночка завтра вечером навестит бедного черноглазого сторожа, накормит,
обогреет, приласкает...
Забавно. Дежурить будут трое, однако Жанна
сейчас упомянула только про одного «бедного сторожа», конкретно черноглазого...
того, который окажется здесь завтра...
– Жанна, – задушевно сказала
Алена, – я вас обожаю!
– Взаимно, – фыркнула приятельница... а
может, все-таки и в самом деле подруга? Не исключено: если она когда-нибудь и
подсыплет Алене в кофеек чайную ложечку – с верхом! – яду, то немедленно
предложит и антидот!
Жанна загадочно усмехнулась, словно прочла
писательницыны мысли, но тут же лицо ее стало озабоченным.
– Алена, вы, ради бога, извините, но я ужасно
спешу. Должна ехать. У меня тоже деловая встреча – аж в Сормове, так что,
простите, я вас даже подвезти домой не могу.
– Спасибо, спасибо, не надо, – замотала
головой Алена. – Я подожду своего... свою знакомую.
Знакомую, ага. Сейчас Саблин как выскочит, как
выпрыгнет откуда ни возьмись! И Жанна сразу поймет, что Алена вульгарно
соврала.
Зачем соврала, кстати? Что, побоялась, вдруг
Жанна да ляпнет Игорю: твоя-де писательница сегодня встречалась в «Барбарисе» с
каким-то мэном, смотри, а то уведут ее у тебя!
Ой, не все ли равно Игорю, с кем и где Алена
встречается? И, может, он вообще спит и видит, чтобы чрезмерно влюбленную
писательницу кто-нибудь от него увел?
Ладно, прочь негатив! Вот завтра «добренькая
самаритяночка» навестит бедного черноглазого сторожа – и, бог даст...
Даст? Или не даст? Дай нам, боже, чуть
побольше счастья и любви!
Однако Жанна уже уехала, Саблин вполне может
выскакивать и выпрыгивать, а его нет как нет.
Алена сердито посмотрела на черный
трехвосьмерочный «бумер». Видимо, эта классная машина не имеет к заказчику
романа никакого отношения. А жаль.
Между тем совсем стемнело.
Что же могло стрястись? Почему Саблина нет? И
он не оставил Алене своего телефона, никакой обратной связи между ними нет.
Придется ждать.
А между прочим, холодно, господа. Очень
холодно! Может, перебежать дорогу, устроиться в магазине напротив? И если
Саблин появится, сразу выбежать...
Секундочку! Если Саблин появится, да? А как ты
узнаешь, что это именно он? Шон Бин Шоном Бином, однако вдруг Саблин не так уж
сильно похож на него, как хотелось бы Алене?
Черт... она как чувствовала что-то в этом
роде, спросила его по телефону, когда они уговаривались о встрече:
– А как я вас узнаю?
– Да я вас сам узнаю, – хмыкнул
Саблин. – Я сам к вам подойду.
Увы, придется мерзнуть...
Уже пришлось.
Спустя десять минут интенсивного
перетаптывания с ноги на ногу Алена почти зарыдала от холода. Штука в том, что,
готовясь сидеть в теплом «Барбарисе», где даже полы с подогревом (вернее, были
полы с подогревом, черт возьми, раньше были, до того, как их переломали!), она
не надела носки, а тоненькие колготки не создавали даже иллюзии тепла. Вдобавок
начал идти снег, и враз задуло со всех сторон.
Нет, это больше немыслимо терпеть! Надо хоть
на минуточку забежать погреться. Из вон той застекленной двери она увидит, если
кто-то подойдет к «Барбарису», и успеет выскочить. Если это окажется Саблин –
очень хорошо. Нет – ну что ж, Алена вернется на свой наблюдательный пункт.
Меленько перебирая замерзшими ножками, она
влетела в магазин и даже дышать перестала от наслаждения. Внезапно что-то
ударило, загрохотало, разразилось каскадом самых разнообразных звуков.
Алена в ужасе оглянулась. О господи, да ведь
она стоит рядом с часовым отделом, и сейчас все часы, развешанные на стене и
стоящие на витрине, начали отбивать время. Половина шестого. Каждые часы били
всего лишь по разу, а шуму-то содеяли, а грому, а звону!
Можно себе представить, что здесь творится, к
примеру, в полночь или в полдень!
Алена вспомнила, как минувшим летом побывала
во Франции, в прелестной деревушке Мулен-о-Тоннеруа. Между прочим, в этом
очаровательном уголке Бургундии у нее чуть не случились одновременно два романа
сразу с двумя представителями более чем романтической профессии: киллерами (или
киллйрами, как сказали бы французы)
[2].
Но это к делу не относится, все равно ведь романов не свершилось. Однако в этом
самом Мулене старые часы на церковной колокольне в семь часов отбивали девять
раз. Увы, далеко не так мелодично, но до чего таинственно!..
Алена скользнула взглядом по витрине,
заполненной невероятным количеством наручных часов, – и вдруг нахмурилась.
