Так что остаток воскресенья можно было встретить спокойно, а главное – продуктивно. Для этого не столь уж много и нужно: всего-то пара бутылочек пива и мелко нарезанная пряная селедочка.
Настроение заметно улучшилось. Чаще всего жизнь – страшное занудство, но все-таки даже среди этой беспросветной тягомотины встречаются просветы. И тогда жизнь наполняется вполне реальным содержанием в виде селедки и холодного пива.
Звонок застал майора Харитонова в тот самый момент, когда он заботливо протирал запотевший бок «Баварского». Кто-то особо нахальный ворвался в его квартиру и вознамерился нанести непоправимый ущерб воцарившейся гармонии. Причем трубы, горевшие внутри его, выдавали такую громкую и слаженную симфонию, что запросто могли быть слышны на соседней улице.
Майор Харитонов поначалу хотел выдернуть телефонный шнур, безжалостно расправившись со звонком, что так бесцеремонно намеревался расколоть остаток вечера вдребезги, но в последнюю минуту раздумал, посчитав, что могла звонить супруга, задержавшаяся у матери.
Одиночество хорошо до определенного предела, потом неожиданно оно плавно перетекает в щемящую тоску.
– Слушаю, – произнес майор, даже не пытаясь скрыть раздражения.
– Говорит полковник Макаров из Федеральной службы безопасности.
Поначалу Харитонову показалось, что его просто разыгрывают приятели, что случалось не однажды. Один из его друзей и вовсе как-то представился заместителем министра. И Харитонову пришлось с четверть часа, вытянувшись по стойке «смирно», стоять у телефонного аппарата. В тот момент он находился под хмельком, а потому все происходящее принимал за чистую монету.
Может, этот звонок – очередной розыгрыш его остроумных приятелей? Уже на следующий день отдел будет потешаться над ответными репликами незадачливого майора. Но интонация, с которой была произнесена фраза, – спокойная, твердая, такая бывает у людей уверенных в собственной значимости, – заставила Харитонова поверить в сказанное.
Пожалуй, что это действительно Макаров. В управлении службы безопасности он был по значимости вторым лицом. Поговаривали, что через пару месяцев он заменит всесильного начальника управления, который просидел на своей должности без малого двадцать лет. Так что ссориться с полковником Макаровым было не с руки. Такие люди не забывают отказов, даже если те прозвучат в уклончивой форме.
Самое странное, что Макаров появился в управлении как бы из ниоткуда и при этом сразу занял одну из ключевых должностей с перспективой для дальнейшего роста. Обычно все происходит иначе: поскитавшись по многим регионам необъятной России, служивые люди возвращаются в родные места, чтобы достойно и в относительном спокойствии встретить увольнение. Макаров же был молод (всего-то на три годочка старше Харитонова), о покое, надо полагать, не думал вовсе, и, видно, у него действительно были немалые заслуги, если перед ним вот-вот распахнется дверь генеральского кабинета. Ходил слух, что долгое время он находился на нелегальном положении в одной из стран Западной Европы. Так что его возвышение, если разобраться, было вполне заслуженно.
– Слушаю, товарищ полковник.
– Тимофей Воропаев со своей подругой у тебя?
Майор Харитонов ожидал всего, что угодно (возможно, даже некоторого разноса), но только не такого поворота. И вообще, кто бы мог предположить, что столь скромной персоной, как Воропаев, заинтересуется такое серьезное ведомство.
– У меня, товарищ полковник.
– Где именно?
– Под замком, и мы…
– Вот что, майор, – перебил Макаров. – Эти люди поступают в мое распоряжение.
– Лично я не против, но нужно согласовать с…
– Уже все согласовано, майор, с вашим министром я уже переговорил.
– Но ведь нужны документы, которые…
– Все причитающиеся бумаги мы пришлем попозже. Так что не будем заниматься формализмом.
Полковник Макаров действовал нахраписто. У Харитонова создавалось впечатление, что его просто повязали по рукам и ногам. Свободной оставалась разве что голова, и то лишь для утвердительного кивка.
– Хорошо, товарищ полковник. Завтра, когда…
Макаров неожиданно рассмеялся. Смех у него был громкий. Наверняка такой энергичный голос привлекает женщин. Они вообще падки на все самое яркое, включая тяжелые погоны и большие зарплаты.
– Ничего подобного, майор, эта парочка мне нужна сейчас. Через два часа они вылетают в Москву. Я уже отправил к вам человека, он их и привезет в аэропорт.
Майор Харитонов с тоской посмотрел на селедочку пряного посола, красиво разложенную на тарелке. Немного в стороне лежал аккуратно нарезанный лучок (для крепости в самый раз!). Открытое пиво стояло здесь же, все более запотевая. Майор уже пожалел, что откупорил бутылочку раньше времени; видно, трапезу придется отложить до лучших времен. Полковник взял его за глотку так крепко, что и не вздохнуть! Человека с такой хваткой ждет большая карьера.
Остаток вечера безнадежно пропадал (и дернуло его поднять трубку!). Он вяло предпринял еще одну попытку, последнюю.
– Мне кажется, что сейчас не самое лучшее время; а потом, ведь им нужна охрана, чтобы…
– Майор, остальное тебя не касается, – голос полковника погрубел. Такой человек может не только заразительно смеяться, но и громко стучать по столу кулаком. – Все остальное – уже мое дело. Так ты меня понял?
– Так точно, товарищ полковник!
Конец фразы был прерван короткими гудками. Вздохнув, Харитонов подцепил вилкой кусок селедки, машинально сунул его в рот и, надев джинсовую куртку, пошел к выходу.
Глава 22
ВЫХОДИ НА РАССТРЕЛ!
Приятные вещи зачастую случаются совершенно неожиданно.
Каких-то пятнадцать минут назад судьба рисовалась в темных красках, а взгляд упирался в шершавую серую стену, вымазанную цементным раствором. Тусклая лампа высвечивала каждую ее неровность, лишь усугубляя и без того скверное настроение, делая его до невозможного отвратительным. Рядом, доверчиво прижавшись к его плечу, тихонько посапывала Земфира. Надо отдать ей должное, за то время, что они провели здесь, девушка ни разу не пожаловалась на судьбу, стойко, будто боевая подруга, переносила все невзгоды. Так что Тимофей отчасти считал себя виноватым, что вовлек ее в такую неприятную круговерть. Самое скверное заключалось в том, что они даже не знали, сколько дней им предстоит провести здесь и как долго их будут держать вместе. Ведь могли разделить по камерам в любую минуту.
Вот тогда тоска, хоть вешайся!
И вот когда казалось, что никакого просвета впереди не было и что ближайшее десятилетие им придется провести в тесном помещении, освещенном тусклой лампой, – вот тут неожиданно появился полноватый сержант со связкой ключей. Вытащив самый длинный ключ, он с равнодушным видом отомкнул замок и коротко распорядился:
