Гафур Исмаил посмотрел в компьютер и удовлетворенно кивнул:
– Знаете, вам очень повезло. Как раз завтра в двенадцать часов ночи будет свободный коридор. Вы отправитесь сразу за пассажирским греческим судном.
– Надеюсь, что документы будут в полном порядке? – буркнул русский капитан, тщательно стараясь скрыть свое неудовольствие. В какой-то степени у него это получилось.
– Не беспокойтесь, – заверил его Гафур. – Все будет в полном порядке. В этом и заключается наша работа.
Дождавшись, когда русский капитан выйдет из кабинета, Гафур ткнул в кнопку селекторной связи:
– Тимирхан!
– Да, господин начальник управления.
– Включи русский корабль «Красная Сибирь» в караван с часу до трех ночи.
– Куда именно, господин управляющий? В начало?
– Нет, он должен пойти в самом конце.
– Но ведь в этом случае…
– Думаю, что ничего не произойдет, так надо.
* * *
Подходы к каналу были забиты кораблями. И оставалось удивляться, что они не налетали друг на друга в такой толчее. Со смотровой вышки казалось, что их передвижения попадают под определение «броуновское движение», но в действительности это было не так. Скопление судов, сбившихся в караваны, двигалось строго по очерченной линии. Даже небольшое отклонение от трассы могло привести к крушению.
Русский корабль «Красная Сибирь», подсвеченный огнями, медленно скользил по водной глади. В сравнении с низкобортными сухогрузами, следовавшими по обе стороны от него, он напоминал огромный дом со множеством окон.
Гафур Исмаил поднес бинокль к глазам. На капитанском мостике он увидел того самого светловолосого человека, что приходил к нему накануне. С берега мигали сигнальные огни, регулируя движение растянувшегося каравана. Напряжение капитана можно было понять: всего-то отклонение на половину градуса, и он может сокрушить судно, двигавшееся едва ли не впритирку рядом. На носовой оконечности корабля Исмаил рассмотрел человека, пристально всматривающегося в темноту. Вот только непонятно, что он мог там делать? Разве только разглядывать корму идущего впереди судна? У этих русских какие-то собственные правила безопасности. У носовой надстройки стояло еще два человека: с явной заинтересованностью они посматривали по бортам судна, словно опасались неприятностей в виде парочки выпущенных торпед.
Внутри похолодело: неужели они что-то заподозрили? Если это действительно так, тогда придется действовать по плану «Z». Этот русский капитан оказался весьма опытным игроком, но проигрывать на собственном поле Гафур не собирался. Включив рацию, он произнес:
– Махмуд, твоя очередь, выдвигайся!
– Слушаюсь, господин Гафур!
На берегу вспыхнули красные огни, давая сигнал «Красной Сибири» замедлить ход. Корабль протестующе загудел, но сбавил обороты; через каких-то несколько минут он отделился от каравана и теперь находился в окружении трех катеров с офицерами безопасности на борту.
Для русских появление офицеров безопасности будет полной неожиданностью, но отказаться пускать на борт полицию они не имеют права. Что-то зло крикнув, русский капитан вошел в рубку, лишив возможности Гафура наблюдать за ним в бинокль.
Сейчас несколько офицеров поднимутся на борт русского судна: у одного из них в сумке спрятана миниатюрная видеокамера, которой он снимет помещение, где находятся российские алмазы и расположение охраны.
Исмаил откинулся на спинку кресла: на этом его задача будет выполнена. Неплохо! Целое состояние за каких-то полтора часа необременительной работы.
Гафуру не терпелось насладиться победой, однако дело отчего-то затягивалось, а русские не спешили пускать офицеров безопасности на свой борт. В этот момент корабль напоминал огромного кита, попавшего на мелководье, вокруг которого кружат хищные прожорливые акулы, выбирающие момент для решительной атаки.
Вот капитан вышел из рубки, что-то крикнул офицеру на катере и, не дожидаясь ответа, ушел обратно.
Включив рацию, Гафур, не скрывая раздражения, спросил у дежурного:
– Махмуд, что у вас там происходит?
– Возникли некоторые сложности, русские не хотят пускать нас на борт.
– Что за новость? Почему?!
– Они утверждают, что посещение судна офицерами безопасности не было согласовано с их военным атташе.
Гафур Исмаил едва сдержался, чтобы не выругаться. Проклятье! Эти русские постоянно доставляют неприятности.
– Что же ты им сказал?
– Я ответил им, что это у нас обычная практика. Так мы поступаем со всеми крупными судами.
– Если они не хотят пускать на корабль офицеров безопасности, тогда мы выведем их из канала, – раздраженно сказал Гафур.
– Я им сказал то же же самое, но они не желают подчиняться.
– Что они говорят?
– Что проход по Суэцкому каналу проплачен, условия его прохождения обговорены заранее, а о требованиях, которые сейчас выдвигает египетская сторона, они слышат впервые.
– Ты ему сказал, что могут возникнуть сложности для русских кораблей, которые пойдут после них?
– Сказал, господин начальник управления.
– И что же он ответил?
– Что его интересует собственное судно, за другие корабли он не отвечает.
Ситуация заходила в тупик. Гафур Исмаил посмотрел в бинокль. Два катера, воткнувшись носами в борт корабля, словно застыли. Офицер безопасности что-то кричал русским матросам, безучастно стоявшим у борта, размахивал руками, в общем, выглядел глупо, и на него никто не обращал внимания.
Подошел помощник капитана и, склонившись, что-то прокричал.
– Что делает капитан? – спросил Гафур.
– Он сказал, что будет звонить военному атташе и его помощникам, пусть они решат ситуацию на месте.
Исмаил нахмурился. Дело заметно осложнилось: в назревавший конфликт втягивались все новые люди.
– Махмуд, скажи ему вот что… Если он будет упорствовать, то мы отбуксируем его судно к причалу.
– Я уже говорил ему об этом, но он сказал, что египетской стороне придется заплатить в этом случае большую неустойку.
Корабль стоял на месте, но его двигатели продолжали работать в усиленном режиме, не давая ему наваливаться на проходящие мимо суда. Вода у кормы пенилась, поднимая высокую волну. Гафуру даже показалось, что в какой-то момент русское судно двинулось с места: его корма немного развернулась в сторону проходившей баржи. Но уже в следующую секунду, надо полагать не без громадного напряжения расчета, обслуживающего машинную установку, корабль выровнялся, пропуская соседа.
Дело, столь удачно начинавшееся, грозило сорваться из-за упрямства русского капитана.
– Что нам делать? – спросил дежурный.
