Летчик жил весело, не скучал и, похоже, задался целью переспать со всеми проститутками поселка.
На кораблях вовсю шла работа. Матросы знали, что делать. Стыковка ракет с кораблем осуществлялась электрическими жгутами пусковой установки. Раму установки ракеты зафиксировали в носовой части корабля за счет пружинных амортизаторных устройств. Наклоненная, снабженная ракетами, она выглядела грозно и одновременно величественно.
– Что вы на это скажете? – подошел Кинди Исхак.
– Я вижу, вы знаете свою работу, – удовлетворенно кивнул Баруди.
– Самое главное, что мы сделали ее быстрее, чем требовалось, можно хоть сейчас выходить в море.
– Хорошо, я сообщу о готовности Ибрагиму.
Нажав на кнопку, Баруди с волнением принялся ожидать ответа. Не так часто ему приходилось звонить Ибрагиму. Кто знает, чем он занимается в этот момент? Не исключено, что готовит какую-нибудь новую региональную войну, а он отвлекает его своими звонками.
Ибрагим отозвался после второго гудка:
– Слушаю.
– Все готово, брат, можем начинать.
– Не торопитесь, дождитесь меня, я хочу присутствовать при этом историческом событии. О нас заговорит весь мир.
– Когда тебя ждать?
– Буду послезавтра.
Родной берег с враждебного корабля выглядел почти чужим. Даже волны били в борта корабля с каким-то особым остервенением. В какой-то момент Юсуфа Ахмеда посетила отчаянная мысль: броситься прямо на пенящиеся гребни и попробовать добраться вплавь до берега. Но, глянув в черноту воды, больше смахивающую на раскрытый зев преисподней, он тотчас отказался от навязчивой идеи. Вода проглотит мгновенно, даже не оставив после него кругов. Но чем пристальнее он всматривался в глубину, тем сильнее возникало желание уйти в воду. Невольно возникало ощущение, что бездна словно зовет его к себе.
В трех милях от «Красной Сибири» стояли три доу. По внешнему виду обыкновенные рыбацкие шхуны, практически ничем не отличающиеся от тех, что тысячами бродят в Аденском и Персидском заливах. Разница лишь в том, что в их трюмах не отыскать даже бочки с засоленной рыбой, зато имелось несколько современных катеров, находящихся на их борту. Они неотступно следовали за «Красной Сибирью», не решаясь атаковать, но Юсуф Ахмед не сомневался в том, что абордаж случится, как только для этого представится подходящая возможность. Главное, чтобы удалился русский сторожевик. Его сородичи умеют ждать, да ему и самому не мешало бы набраться терпения. Ветер, будто сердясь, бил прямо в него, и брызги, подобно иглам, впивались в лицо.
– Мечтаете? – услышал Юсуф Ахмед за спиной негромкий голос и, обернувшись, увидел Матвея Невзорова.
– Вы не сдержали свое обещание, – невесело проговорил он.
– О чем вы? – Невзоров выглядел обескураженным. – Я стараюсь всегда сдерживать свои слова.
– Вы обещали мне организовать встречу с моей дочерью…. Правда, тогда вы были Джоном Эйросом, могли и не вспомнить.
– Ах, вот вы о чем… Так я могу вам сказать, что ваша встреча состоится. Через полчаса. – Посмотрев на наручные часы, уточнил: – Впрочем, через двадцать семь минут вы сможете ее увидеть – если, конечно же, не будете капризничать.
Следовало как-то совладать со своей мимикой, выглядеть более беспристрастным. Возможно, даже сделать вид, что не веришь до конца сказанному, а то и вовсе расхохотаться на откровенную ложь, но губы свело будто бы от мороза, и они не желали двигаться, только слегка скривились в едкой улыбке.
Это был миг беспомощности, за который Юсуф Ахмед себя ненавидел. Наверняка с доу вели наблюдение за «Красной Сибирью», видели главу клана, стоявшего у борта в носовой части корабля и с недоумением рассматривали его лицо, столь разительно отличавшееся от того, каким они знали его прежде, – волевого и жесткого.
Да что там наблюдатели на доу! Невольно возникало ощущение, что даже рыбы насмехаются над его беспомощностью.
Юсуфу Ахмеду казалось, что в таком состоянии он пребывал бесконечно долго, но в действительности замешательство продолжалось всего лишь мгновение – ровно столько, сколько поднимался кверху правый уголок рта.
– Вы говорите это серьезно, Джон?.. Или как там теперь вас следует называть?
– Зовите, как вам заблагорассудится. А по поводу того, действительно ли серьезно… Посмотрите туда, – махнул Невзоров в сторону кормы, – видите, приближается вертолет. Скоро он будет здесь.
– И что с того? – задрал голову Юсуф Ахмед.
– В нем летит ваша дочь.
Поначалу был слышен только ненавязчивый усиливающийся гул, затем на фоне белых перистых облаков он рассмотрел небольшую точку, с каждой секундой все более обрастающую деталями. Издалека вертолет напоминал диковинного членистоногого, где лобовое стекло можно было принять за глаза животного, а вращающиеся лопасти и хвост за его несуразные конечности. Когда вертолет увеличился в размерах, обрастая все новыми деталями, Юсуф Ахмед увидел, что это боевой ударный вертолет, снабженный модифицированной танковой пушкой; на внешних узлах подвешены два блока авиационных ракет, под крылом размещены противотанковые управляемые ракеты, наводящиеся на цель по управляемому лазерному лучу.
Неужели планируется что-то серьезное?
– Я почему-то думал, что вы хотите переправить меня в Москву.
– Это не в наших интересах, да и не в ваших тоже.
Грохот приближающегося вертолета заглушал слова и казался теперь непереносимым, усиливающейся ветер грозил сбить с ног. Слегка накренившись, стараясь отыскать подходящий поток воздуха, вертолет пошел на посадку. На палубу выскочил матрос и, жестикулируя флажками, указывал ему посадочную площадку.
– Давайте уйдем отсюда, – предложил Невзоров. – Не хватало, чтобы вертолет опустился нам на голову.
– Я не уйду до тех самых пор, пока не увижу свою дочь.
Невзоров скорее разобрал сказанное по губам, чем услышал, и сразу понял, что никакие уговоры не помогут.
Вертолет, зависнув над кормой, понемногу стал снижаться. Матрос, размахивая флажками, давал понять, что вертолет находится точно над обозначенным кругом. Через бронированные стекла кабины можно было различить сосредоточенные лица летчиков.
– Хорошо, но потом сразу уходим, – не без труда согласился Невзоров. – Вы сможете с ней переговорить только после того, как ответите на наши вопросы.
– И это все?
– Да.
– Договорились.
Вертолет на удивление мягко опустился на очерченный оранжевый круг. Могучие рессоры слегка прогнулись под многотонной тяжестью и тотчас успокоились. Юсуф Ахмед почувствовал под ногами лишь легкий толчок и короткую вибрацию, которая тут же прекратилась вместе с работой лопастей. Провернувшись еще раз, лопасти остановились, пружинисто прогнувшись и швырнули напоследок в лицо охапку колючего воздуха. Люк технического отсека распахнулся, и из него на палубу спрыгнул молодой мужчина, а за ним, опираясь на протянутую руку, сошла высокая худощавая мулатка. Юсуф Ахмед мгновенно узнал в девушке ту пятилетнюю шалунью, которую оставил в России много лет назад. Не склонный к сентиментальности, он вдруг почувствовал, как к горлу подступил комок, и был очень благодарен Невзорову, который не смотрел в этот момент в его сторону, не пытался утомлять вопросами, оставив наедине с переживаниями. Навстречу девушке вышел Шестаков и, подхватив ее под руку, увел в капитанскую каюту.
