Заславская, еще раз взглянув на фотографическую карточку «баронессы», назвала два адреса: дом «Под Базилишком» Густава Броневицкого и ателье «Парижские моды» на Новы Свят.
– Такая пани, как ваша сестра, вполне может одеваться именно там, – добавила Заславская на прощание, явно сочувствуя молодому человеку.
Названные адреса Владимир Августинович знал и держал их на примете, но то, что владелица «Богемы» тоже назвала именно их, подтвердило правильность его рассуждений. Ренке счастливо улыбнулся: он находится на верном пути.
Добравшись до «Парижских мод», сыщик показал фотографическую карточку поочередно двум приказчикам, однако в этом магазине про «сестру» ничего не знали и даже никогда ее не видели. И Ренке отправился искать дом «Под Базилишком».
Он нашел его именно по вывеске, так как эту часть Варшавы знал неважно, а уж посещать дамские магазины ему и вовсе не приходилось.
Вывеска гласила:
ВСЕ НОВОСТИ
НЫНЕШНЕГО СЕЗОНА
ПОСЛЕДНЯЯ НОВИНКА СЕЗОНА
ФАСОН «ЛЮКЕНС», ПОЛУЧЕН В МАГАЗИНЕ
Г.Г. БРОНЕВИЦКОГО «ПОД БАЗИЛИШКОМ»
Колоссальный выбор шляп! Модели французских, итальянских, варшавских фабрик. Богатый выбор цветов, лент и перьев. Прием заказов и переделки, изящная работа. Цены гораздо дешевле, нежели в других магазинах и салонах города. Готовые жакеты, саки, блузки; для заказов солидный выбор материи. Дешево продается готовое женское платье; для заказов лучшие материи. Цены недорогие. Купившим шляпку и платье предоставляется скидка 10 процентов.
Готовый к услугам, Густав Броневицкий
Ренке вошел в магазин, подождал, покуда освободится приказчик, и достал фотографию. И прибавив в голос как можно больше жалости, спросил про «сестру». Приказчик понимающе кивнул и просто отвечал:
– Знаю. Мы ей доставляли покупки два раза. – Он посмотрел на Влодзимеша. – У вашей сестры замечательный вкус. И вообще, она… она… – он мечтательно закатил глаза под лоб и надолго замолчал.
– Так где, вы говорите, она проживает? – прервал мечтания приказчика Владимир Августинович.
– Что?
– Я говорю, вы меня крайне обяжете, если сообщите адрес проживания моей дорогой сестры, – немного раздраженно произнес Ренке. – Видите ли, мы с ней не виделись восемь лет, и я после столь долгой разлуки просто сгораю от нетерпения поскорее увидеться с моей любимой сестрой и поскорее прижать ее к своей исстрадавшейся груди.
– Понимаете, нам нельзя сообщать адреса наших клиентов посторонним людям, – робко заметил приказчик.
– Вот это правильно, – Ренке кивнул и одобрительно посмотрел на приказчика. – Правила и инструкции следует соблюдать неукоснительно, – добавил он на полном серьезе. – Иначе не будет порядка. Да и неприятностей потом не оберешься, верно ведь? – посмотрел Владимир Августинович прямо в глаза приказчика.
– Совершенно верно, – ответил тот.
– Но мне сообщить адрес можно, – заметил Ренке. – Потому что я человек не посторонний. Я – брат.
– Но…
– Никаких «но», – прошипел Влодзимеш, схватив приказчика за шею. – Говори, иначе я тебе шею сломаю.
Он немного усилил хватку, и приказчик скривился от боли.
– Говори немедленно, ну!
Приказчик молчал.
Тогда Ренке сжал своими железными пальцами приказчикову шею и резко потянул вниз. Приказчик со стуком приложился лбом к прилавку, попытался было выпрямиться, но не смог. Человек, ищущий по фотографии свою сестру, держал его крепкой хваткой.
– Адрес, – жестко произнес Влодзимеш.
Приказчик что-то промычал.
– Говори яснее, – приказал Ренке. – Не расслышал.
– Она живет в самом конце улицы Видок в «Доме под вязами», – сдавленно проговорил приказчик.
– Как она представлялась, когда делала у вас покупки? – продолжал спрашивать Ренке.
– Амалия Шульц, – пробормотал приказчик и только после этого почувствовал, что хватка «брата» ослабла.
– Ну вот, можем же, когда хотим, – добродушно улыбаясь, произнес Влодзимеш, отпуская шею приказчика. – Благодарю вас. Да, и еще… – Улыбка исчезла с лица «брата», словно ее стерли ластиком. – Во избежание неприятностей советую вам никому не говорить о нашем с вами разговоре. – Поверьте, – Ренке поправил у приказчика свернутый набок галстук, – это для вашего же блага. Вы все поняли?
Приказчик что-то пробормотал.
– Не слышу! – повысил голос Влодзимеш.
– Понял, – громче и отчетливее ответил приказчик.
– Вот и хорошо, – опять добродушно улыбнулся Ренке и добавил: – До видзення.
– До видзення, пан, – повторил за ним приказчик и стоял почти не дыша, покуда за молодым господином с железными руками не закрылась магазинная дверь.
Глава 11
С КЕМ ИМЕЮ ЧЕСТЬ?
– Значит, Амалия Карловна Шульц, вдовица? На пансион покойного пастора умудряется снимать дом с усадьбой и одеваться в лучших и самых модных магазинах Варшавы? Думаю, вы правы. Это она.
Пристав Щелкалов посмотрел на Ренке и внутренне похвалил сам себя. Еще бы: вся российская полиция с ног, можно сказать, сбилась, разыскивая аферистку и мошенницу Ольгу фон Штайн, а она вовсе и не генеральша теперь, а вдова магдебургского пастора Амалия Шульц. И нашел ее всего-то за несколько дней совсем молодой еще человек, едва миновавший юношеский возраст, какового он выпросил из сыскного отделения. Честь и хвала им обоим. Ведь что важно в этой жизни? Служить отечеству честно и не посрамить рода своего.
А род у пристава Щелкалова был знатный…
Все Щелкаловы вышли из старомосковского дворянского рода, не шибко известного, но довольно богатого вотчинами и имениями.
Пращур пристава, Яков Васильевич Щелкалов, был рядовым дьяком, то бишь мелким государевым служащим по гражданской стезе. Кажется, он начинал писцом и дослужился до одного из секретарей Посольского приказа. Прославился он тем, что народил двух думных дьяков, Андрея и Василия, которые во времена Ивана Грозного и Бориса Годунова занимали самые видные посты и заведовали Разрядным и Посольским приказами, что было равнозначно постам министров внутренних и иностранных дел. Это было равнозначно тому, что ежели бы какой-нибудь мещанин, поступив на воинскую службу, дослужился бы вдруг до чина генерал-фельдмаршала. Кроме того, в сродственниках у Щелкаловых были князья Пожарские и родовитые дворяне из числа Годуновых, Чепчуговых, Сукиных и Зюзиных.
Сам пристав Яков Васильевич Щелкалов происходил от знаменитого думного дьяка Василия Яковлевича Щелкалова, который владел несколькими селами и деревнями в Московском уезде. Василий Яковлевич был весьма богат и управлял во времена Бориса Годунова Посольским приказом, Нижегородской четвертью, Казанским дворцом, Стрелецким приказом и Разрядной избой, исправляя обязанности премьер-министра (в переводе на текущее время), а к началу семнадцатого века получил в руки и государеву печать, сделавшись канцлером российской державы. Ни до него, ни после него никто таких вершин в государстве, не будучи боярского и княжеского родов, не достигал. Ну как тут ударить в грязь лицом, имея таких выдающихся предков? Никак не можно.
