– Я хочу вернуть миллионы мужа, – сказала Ольга.
– Ему или себе? – спросил Артур и понимающе ухмыльнулся. Эта женщина ему положительно нравилась, но вот в партнерах он ее иметь бы не хотел…
– Нам, – ответила Ольга. – Я хочу, чтобы вы вернули два миллиона франков нам.
– В вашем лице, разумеется?
– Именно, – подтвердила Ольга.
– Хорошо, – согласился Артур. – Я возвращаю вам два миллиона франков, а вы возвращаете мне акции компании.
– Нет, акции пусть остаются у мужа, – твердо произнесла Ольга.
– Вот как? – изобразил удивление Артур. Однако для себя решил: он, пожалуй, отдаст ей эти два миллиона – и немедленно уедет. Далеко и навсегда. Поскольку после получения двух миллионов франков у этой дамочки могут разгореться аппетиты, и она запросто может потребовать еще. Скажем, десять миллионов. Или даже сто. И станет для него по-настоящему опасной. А способ избавления от опасных людей существует в мире только один, к которому ему не хотелось бы прибегать… – То есть вы хотите, чтобы я просто с вами взял да и поделился?
– Думайте, как хотите, – медленно промолвила Ольга и допила уже остывший кофе.
– Хорошо, – Артур уже полностью принял решение. – Чего не сделаешь для хорошенькой женщины…
На следующий день Ольга, сбежав от еще спящего супруга, «пасла» Артура с самого утра.
А вдруг он обманет ее и сбежит, не поделившись? Может такое случиться? Вполне! Сама она сделала бы именно так, а ведь людей мы зачастую судим по собственным поступкам, сами того не замечая.
Незаметно для «графа» (как она думала) Ольга следовала по его пятам, а когда он зашел в банк и заказал там наличные деньги, просто не сводила с него глаз.
Артур, конечно, заметил ее слежку за собой. А когда ее взор стал почти буквально жечь ему спину и затылок, он оглянулся, нашел ее взглядом и кивнул ей. Мол, не беспокойся, иначе ты проделаешь во мне дырку, я умру, и денег твоих тебе потом не видать.
Этот кивок еще более подстегнул ее. Она буквально не находила себе места и походила на душевнобольную, которая вечно что-то ищет, но никак не может найти.
Когда Артур вышел из банка с двумя миллионами франков, она буквально повисла у него на руке.
– Мадам, – заметил ей на это Артур. – Нельзя же столь безрассудно любить деньги. Ведь это всего лишь бумажки…
Эта фраза никак не подействовала на нее. Лишь когда Артур передал ей саквояж с двумя миллионами франков и Ольга вцепилась в него мертвой хваткой, она немного успокоилась. Артур, усмехнувшись, коснулся двумя пальцами полей шляпы и произнес:
– Прощайте, сударыня. Надеюсь больше никогда не увидеть вас.
– Прощайте, – скороговоркой ответила баронесса фон дер Остен-Сакен и тем же днем отбыла в Ниццу, бросив своего муженька догуливать медовый месяц одного.
Магнус Фабиан пребывал в отчаянии.
Недельные розыски супруги ни к чему не привели. Никто не видел ее, не знал, куда она отбыла; и вообще, жива ли она, вызывало у итальянской полиции большие сомнения.
Мир для барона рухнул в одночасье. Он перестал интересоваться делами, его заводы и фабрики в скором времени сделались нерентабельными и в конечном итоге были проданы с молотка, что, впрочем, его уже мало заботило.
Кажется, у барона что-то случилось с рассудком. Родственники, обеспокоенные его здоровьем, вначале показали его одному знаменитому психиатру, а затем и вовсе спрятали в желтый дом, взяв опекунство над ним и его имуществом в свои руки. Скоро барон остался ни с чем, но после потери Амалии ему ничего и не было нужно. Каждое утро он просыпался с мыслью о любимой и каждую ночь засыпал с этой мыслью. Так продолжалось несколько лет, по истечении каковых душа его поразилась болезнью окончательно и бесповоротно.
Он так и умер в желтом доме в одна тысяча четырнадцатом году, за неделю до того, как Гаврило Принцип выстрелит беременной супруге эрцгерцога Франца Фердинанда в живот, а самого эрцгерцога смертельно ранит в шею. Что же касается Амалии фон дер Остен-Сакен, то ее, по слухам, видели в Нью-Йорке, разъезжающей в шикарном автомобиле вместе с железнодорожным и пароходным магнатом Джоном Пьерпонтом Морганом.
Артур со своими миллионами уехал в Великое Герцогство Люксембург, «вечно нейтральное» государство между Германией, Бельгией и Францией, не имеющее соглашений о выдаче преступников ни с одним из мировых государств. Поселился он на западе герцогства в замке Узельданге кантона Реданж недалеко от одноименного городка менее чем с тысячью жителей и занялся реставрацией замковой церкви. Все лучше, чем сидеть сложа руки.
Замок был очень древним, построенным еще в середине одиннадцатого века, запущенным и кое-где серьезно разрушенным. Это не испугало Артура, как и цена, которую заломили за замок его владельцы. К тому же здесь было куда приложить руки: восстановить частью разрушенные крепостные стены, заново выложить дорожки в парке, отреставрировать залы и комнаты в самом корпусе замка. На это у Артура ушло два года и около шестидесяти миллионов франков. Зато после проделанной работы и многомиллионной траты средств Артур вполне мог считать замок фамильным.
Шло время. Перед самой Мировой войной европейская пресса запестрела заголовками о строительстве в Британии двух плавучих крейсеров-авиабаз для транспортировки, взлета и приема самолетов. Тема была актуальной, так как приближение Большой войны чувствовалось всеми европейскими державами. Постройку авианосцев финансировал, наряду с Министерством обороны Великобритании, международный промышленный концерн «Аргус», основными держателями акций которого являлись некто Артур де Ламбер граф Реданж и баронесса Амалия фон Гольстен графиня Реданж, скрепившие свои отношения за год до описываемых событий брачным союзом. Все, кто знал их, находили эту пару очень приятной и милой. Так что их последние слова «прощай», обращенные несколько лет назад друг к другу, надлежало теперь расценивать только как «до свидания».
Что же касается членов Совета директоров «Алмазной компании» Робби Скорциани из итальянского «Союза промышленников» и вице-директора шведского «Риксбанка» Дэвида Карсона, изъявивших желание самолично взглянуть на алмазные россыпи и кимберлитовую трубку на одном из Маркизовых островов с туземным названием Ва-Нуку, то следует сказать, что ничего они на этом острове не нашли. Кроме, конечно, двух небольших речушек, а скорее ручьев, потухшего вулкана и нескольких песчаных пляжей.
Пляжи были действительно великолепны.
