— А кто стоит? — опешил Граблин.
Чех с пафосом возвестил:
— Галина стоит. За Галину дам пять кругов.
«Хоть бери и за ней поезжай», — с горя позволила себе
крамольную мысль Далила, а вслух возмутилась:
— Как вам не стыдно женщину оскорблять! Граблин, уже
сосредоточенно глядя в карты, прикрикнул:
— Тише, тетка, молчи, не мешай, а то проиграю. И проиграл.
Очень быстро. Мгновенно. Далила не успела оправиться от старого оскорбления,
как ей новое нанесли. Мужчины карты туда-сюда покидали, чех крякнул,
безрадостно взглянул на нее и произнес:
— Ничего не поделаешь, придется мне тебя брать.
— Уж придется, раз выиграл, — позавидовал Граблин. — Мне-то
она не даст.
«Не дам никому!» — твердо решила Далила.
О ее мыслях не ведая, Ванек встал во весь свой немалый рост
и обреченно сказал:
— Пошли.
Далила попятилась:
— Кто? Я?
— Ну не я же, — обиделся Граблин. — Ты была на кону, тебе и
идти.
Она растерялась. Ванек в терпеливом ожидании кисло смотрел
на нее.
— Что, не нравлюсь? — уловив его взгляд, с надеждой спросила
Далила.
Чех грустно покачал головой:
— Не нравишься.
— Совсем?
— Совсем.
Услышав такое, Граблин не поверил ушам. Он вскочил и
довольно долго хватал ртом задымленный сигаретами воздух — должные слова все не
находились. Зато руки восполняли утрату — жестикулировал он красноречиво.
— Да ты что, охренел?! — наконец нашлись и слова. — Ты зенки
разуй! Это ж баба! Настоящая баба! Живая!
— Я не очень живая, — поспешила вставить Далила. — Так, на
любителя.
— Да какая ему, блин, разница? Это же Ванек! Он же всех без
разбору! Ванек! Ты че, ослеп?
Чех потряс головой и сообщил:
— Тебя вижу.
— Да ты не на меня! Ты на нее посмотри! Это же баба!
Настоящая баба!
— Тьфу! Заладил! Он видит, что баба, — встала на защиту чеха
Далила и радостно пояснила:
— Я ему совсем не понравилась.
— Да ты же и без поллитры красавица!
— У него другой вкус.
Вспомнив, что чех Галину расхваливал, Далила зловредно
добавила:
— Дурной вкус.
Граблин зашелся от горя:
— Да нет у него никакого вкуса! Он всех подряд! Когда ж это
Ванек баб подвергал анализу?! Ему шо портвейн, шо мадера, шо Маша, шо Вера!
Друг, ты что, заболел?
Чех в себя вслушался и горестно сообщил:
— Сердце болит.
— Еще бы, так пить, — посетовала Далила.
— Сердце болит, — испуганно повторил Ванек. — Сердце болит.
Граблин шепнул Далиле:
— Потерпи. У него импотенция приключилась.
— У него сердце, — уточнила она.
— Мужики всегда на сердце кивают, когда нижний орган
бастует. Ничего, мы его маленько сейчас проспиртуем, и будет как огурец.
— Да вы что?! — возмутилась Далила. — Зачем мне его огурец?
Я приличная женщина!
Граблин заверил:
— Сначала все так говорят, а потом…
Она взвизгнула:
— И не надейтесь! Не будет «потом»! Я здесь по другому делу,
и вы мне зубы не заговаривайте! Вы проиграли и на вопросы мои должны отвечать!
Граблин нешуточно оскорбился:
— Еще чего! Я проиграл, друг мой выиграл, а ты-то как
пострадала? Ты сначала иди отработай, а потом вопросы свои задавай!
— Да, таковы у нас правила, — вышел из задумчивости Ванек. —
Мы должны отработать. Тьфу! — Он поправился:
— Ты должна отработать.
Граблин вдруг заспешил:
— Давайте, в спальню, по-быстренькому. И сядем дальше
играть!
Далила поежилась и осторожно спросила:
— Что будет, если я не пойду?
— Нарушится тайный ход нашей игры, — возвышенно изрек Ванек.
— Ну и фиг с ним, с ходом, — небрежно отмахнулась Далила.
— А вот и нет! — взбунтовался Граблин. — Игра — наше все!
Быстро марш в спальню! Иначе никаких не будет вопросов!
Подумав, он мрачно добавил:
— И ответов не будет.
Ванек пожал плечами и сочувственно подтвердил:
— Да. Придется идти.
Далила стрельнула глазами на дверь и заявила:
— Если так, мне и не надо ваших ответов. В спальню я не
пойду.
Граблин очумело спросил:
— А куда ты пойдешь?
— Домой!
Она решительно направилась к выходу, но Ванек ей путь
преградил:
— Так нельзя!
— Почему? — удивилась Далила. — Я же отказалась от сделки.
— Но я тебя уже проиграл, — понурился Граблин. Она
попятилась и напомнила:
— Ванек, я вам не нравлюсь.
Чех пригорюнился:
— А куда мне деваться? Все по справедливости.
— Это черт знает что! — разъярилась Далила. — Вы же
приличные люди!
— Мы не люди, мы журналисты, — представился Граблин и
прикрикнул на Ванека:
— Давай скорей! Не тяни! Ждет и дело, и тело!
Чех взвалил на плечо трофей, завоеванный в честной битве, и
резво помчался вверх по ступеням. Далила пыталась вырваться и вопила:
— Одумайтесь! Вас посадят за изнасилование! Вы не знаете,
кто я! Не знаете!
Граблин нетерпеливо хлебнул из горла и, придвигая стакан,
лениво ее успокоил:
— Ха! Он не знает! Вот сейчас и узнает. Для этого и несет.
Глава 14
«Ну, я и вляпалась! В юности так не попадала!» — испугалась
Далила, отчаянно замолотив кулачками по упругой спине Ванека.
Чех был размером с гориллу и ударов не замечал — спальня
приближалась быстро, неотвратимо. Набрав в легкие воздуху, Далила нечеловечески
завизжала:
— Не насилуйте меня-я! Я отыграю-юсь!
