— В таком случае, мерзавец Делягин только тем и занимался,
что мотивы к убийству бедной Шурочке поставлял. Я, конечно, сплетням не верю,
но ходили слухи, что он ее зверски бил.
— Даже так! — испуганно отшатнулась Далила.
— Да! — победоносно воскликнула Елизавета. — Неоднократно на
ней синяки замечались, а однажды был даже фингал. Шурочка, правда, всем тогда
говорила, что неудачно упала, когда на лыжах каталась, но в мой клуб вступать
не захотела.
— А ты ее приглашала?
— Конечно. Я всех преуспевающих женщин к себе приглашаю, и
почти все приглашение принимают. Во всяком случае, в гости приходят все.
— А Шурочка наотрез отказалась?
— Не наотрез, она очень вежливо и любезно мне отказала.
Душевно поблагодарила и сослалась на занятость. Но я-то знаю, что всегда можно
минутку урвать. Она просто муженька своего боялась. Он рядом стоял и весьма
нелестно, поганец, высказался в адрес нашего женского клуба.
— Так он домостроевец, — прозрела Далила. — И все жалели ее.
— Я точно жалела, — вставила Елизавета.
— Значит, Шурочка мученицей была в глазах сотрудников
корпорации.
— Именно. Добрячка и мученица.
— Теперь мне ясно, почему все ее поддержали.
— Ты о чем? — удивилась Бойцова.
— Я о показаниях, которые сотрудники «Александрии» дружно
давали против Невестина. Его потопили очень охотно, потому что хотели «возвести
на престол» Делягину Шурочку, добрячку и мученицу. Она знала, что так и будет в
случае гибели мужа. Когда Делягин затеял борьбу с Невестиным, Шурочка этим
воспользовалась и убила мучителя. Но куда она спрятала пистолет?
Елизавета воскликнула:
— Пистолет, это да!
— Прям какая-то тайна века, — посетовала Далила. — Шульгин
говорит, что их опергруппа всех тщательно обыскала, перешерстила все кабинеты,
холлы и коридоры, вентканалы и туалеты, все вокруг осмотрела сантиметр за
сантиметром. Майор клянется, что «рыли на совесть». Он голову на отсечение дать
готов, что не было в офисе пистолета.
— Но Делягина застрелили не из рогатки, — грустно пошутила
Бойцова и, торопливо перекрестившись, горестно прошептала:
— Ох, господи, все там будем.
— Это уж точно, — непонятно с чем согласилась Далила, то ли
с тем, что застрелили не из рогатки, то ли с тем, что все будут там.
— И куда же, по-твоему, пропал пистолет? Не иголка же он…
Слушай, а не мог убийца с ним выйти из офиса? — спросила Елизавета.
Далила ее огорчила:
— Не мог. Во-первых, в офис пускали только по приглашениям.
И охрана, согласно заведенным правилам, вносила в компьютер количество
вошедших.
Бойцова опешила:
— Это зачем?
— Система у них такая: входящих суммируют, выходящих вычитают.
Система, кстати, секретная. В самой корпорации мало кто знает о ней. Даже
Шульгину не сообщили об этой системе. Он сам как-то вычислил и со мной
поделился.
— Зачем корпорации эта система? — удивилась Елизавета.
— Ее завели для строгого контроля, чтобы окончательно
исключить присутствие посторонних. Мало ли кто захочет в офисе на ночь
остаться, а охранник к концу дня имеет на мониторе точное число невышедших.
— Но у меня для этого турникеты, которые автоматически
складывают и вычитают входящих и выходящих. К тому же входящим выдают пропуска.
— В «Александрии» тоже есть турникеты и пропускная система,
— кивнула Далила и с усмешкой спросила:
— Но разве это всегда надежно работает?
Елизавета заверила:
— Конечно, всегда.
— Тогда почему я сегодня вошла в твой офис без пропуска?
— Ну-у, ты! Тебя все знают.
— Правильно, все знают, что я подруга главы фирмы, а не
воровка и не террористка. Вот и получается, что охранники тоже люди, они
пропускают и по звонку, и по просьбе, мол, этот со мной. Кстати, я сегодня мало
что без пропуска, так еще и мимо турникета прошла.
— В проход, предназначенный для крупногабаритных вещей? —
усмехнулась Елизавета и, покачав головой, беззлобно пообещала:
— Уволю охрану.
— Уволишь или нет, но меня уже не посчитали, и я могу смело
оставаться в офисе на ночь. А в «Александрии» помимо пропусков и турникетов
считают каждого простым нажатием на клавишу. Клавиша «плюс» — вошел, вышел —
«минус». А в конце дня точная цифра сама собой получается. Вникла? — деловито
поинтересовалась Далила.
Елизавета «вникла» и даже одобрила:
— Надо и у меня в офисе такую же хитрую систему ввести. И
что она показала?
— Что после убийства Делягина из офиса никто не выходил. Да
и не мог уйти. Убийство произошло, когда во всех помещениях вдруг погас свет, а
двери там открываются автоматически. Следовательно, они были заблокированы.
— Убийца мог выскользнуть, когда свет появился, —
предположила Елизавета.
Далила утомленно вздохнула:
— В том-то и дело, что нет. Камеры видеонаблюдения его уход
не зафиксировали. Свет, правда, дважды погас. Когда приехала опергруппа, им
пришлось входить в офис в потемках. Шульгин говорил, что шли с фонарями.
— Вот тогда-то и ускользнул пистолет, — заключила Бойцова и,
торжествуя, добавила:
— Вместе с убийцей.
— Да не получается, — отмахнулась Далила. — Двери же опять
заблокировались. Их охранники с операми каким-то хитрым способом открывали,
вручную. По-твоему, убийца убегал, сбивая оперов и охранников с ног?
— Это вряд ли.
— Вот именно. А как вошли на этаж, так охранники первым
делом пересчитали всех. После этого Шульгину уверенно доложили, что из офиса
после убийства никто не выходил, несмотря на погасший свет. Думаю, из этого
майор и сделал вывод, что у них ведется подсчет.
— Ну, если и количественно все на месте, и видеонаблюдение
качественно ведется, тогда фокус с пистолетом просто из сферы фантастики. Не
слопал же убийца его.
Несмотря на потешность предположения, Самсонова сердито
напомнила:
— Всех проверяли металлоискателем.
— Слушай, а почему ты на Шурочку начала думать? — запоздало
озадачилась Елизавета. — Ты же Самохину подозревала и этого, как его…
— Матюка, — подсказала Далила.
— Ну да. Как можно забыть такую фамилию? — поразилась
Бойцова и пояснила:
