— А убийцу?
— Убийцу тем более не могу. Я не следователь.
— Но выслушать меня вы можете?
Далила сдалась:
— Выслушать я могу.
Глава 3
Рассказ Орлова заинтересовал Далилу. История и в самом деле
загадочная. Генеральный директор застрелен, но из чего?
Куда мог пропасть пистолет?
Причем в секунды. Окна в офисе корпорации не открываются,
там новейшая вентиляционная система.
Улизнуть из банкетного зала убийца не мог: коридоры офиса
утыканы камерами слежения, охрана на выходе, да и двери были надежно закрыты.
Покинуть здание корпорации в необозначенное время — процедура совсем не из
легких. Начальник охраны должен оставить автограф на разрешении, начальник
отдела его утвердить…
Короче, туда еще как-то пускают, а вот обратно с трудом: в
хранилищах корпорации много денег, картин, драгоценностей. Да и сам офис бедным
не выглядит.
Оперативная группа прибыла быстро, и всех членов пирушки
тщательно «прошерстили». Здание оцепили — мышь не проскочит. Пистолет пытались
обнаружить с металлоискателем, побывали везде: в кабинетах, в коридорах, в
курилках и в туалетах. Выдвигалась даже фантастическая версия, что пистолет был
в унитаз спущен. Следственный эксперимент показал, что это практически
невозможно.
— Хорошо, а от меня вы чего хотите? — выслушав, спросила
Далила. — Как я пистолет вам найду? Два года прошло. Вы думаете, он где-то
лежит под ковром, меня дожидается? А психология здесь при чем?
Орлов взволнованно сообщил:
— Это логическая задачка. Если вы решите ее, моя любимая
женщина спасена.
— Я не логик, я психолог. Вы не видите разницы?
— Вижу, но дело Соболевой вы раскрыли логически. Пистолет
приведет вас к убийце.
— Ну не знаю… — задумчиво произнесла Далила. — Можно было бы
попробовать, но у меня времени нет. У меня пациенты, все расписано…
Орлов ее перебил:
— Да-да, я понимаю, у вас обязательства, но если этот ваш
пациент опять не придет…
— Свиридов, — подсказала Далила.
— Точно, Свиридов. Он богатый?
Она усмехнулась:
— Хотите заплатить ему за часы пропущенного сеанса? Он не
возьмет. У вас один только шанс.
— Какой? — встрепенулся Орлов.
— «Заказать» его тещу. Не старуха, а дьявол. И, похоже,
морочит его опять, умирать не собирается. Но если она умрет, Свиридову
психоаналитик вряд ли понадобится, — пряча улыбку, сообщила Далила. — Он будет
счастлив.
Орлов обиделся:
— Вы шутите, а я серьезно.
— А если серьезно, тогда ждите. Завтра я вам сама позвоню и
скажу о своем решении.
— Значит, все зависит от тещи Свиридова?
Далила пожала плечами:
— Увы, да. Такая уж причинно-следственная связь. Все жалобы
прямо к Всевышнему.
На следующий день Свиридов опять сообщил, что теща умирает.
Проделывала она это многократно, но всякий раз передумывала.
Отыскивались дела в этом мире и поважнее (то кран не починили, то кот Барсик
пропал), и тещу дела эти крепко держали. Таким образом, Свиридов уже год
пребывал в трепетном ожидании.
И друзья, и сослуживцы, и, конечно, соседи — все знали, что
теща помрет непременно, хоть и здорова, зараза, как конь.
Когда-нибудь точно помрет, а как же! Все надеялись. И
возраст ее повод давал. Все дружно ворчали: «В девяносто восемь могла бы быть и
подобрее. Уж силы не те».
Но она и с уходящими силами лютовала, дай бог каждому. А в
последнее время пристрастилась издеваться, старая перечница. Над честным
народом просто глумилась: налево и направо раздавала щедрые обещания, что
вот-вот удар ее хватит, что буквально в любую минуту скопытится. Все доверчиво
ждали…
И что же? Не помирает, злодейка! Беззастенчиво надувает
народ!
А вот теперь, кажется (тьфу-тьфу!), точно слегла.
Окружающие, вспоминая о ней, даже дышать опасались. А
встречая Свиридова, грех-надежду скрывали, сердобольно несчастного вопрошая:
— Как ваши дела?
В последние дни Свиридов их гордо пугал:
— Налаживаются!
— Неужели опять выздоравливает? — паниковали добрые люди.
— Нет, на этот раз точно налаживаются: на ладан дышит,
старая грымза, — успокаивал всех Свиридов.
Он теперь денно и нощно дежурил у постели болезной, являя
сыновью покорность. Опасаясь, что вредная старушенция в последний момент
передумает, зятек «услаждал» ее слух байками о непривлекательности белого
света. Украдкой стьщил бабульку, из вредности-де покидать не желаешь юдоль слез
и печалей, смотри-де, прогадаешь, плохо здесь, отвратительно. Концом света даже
стращал. Параллельно Свиридов всячески убеждал злющую тещу, что она сущий ангел
и ждет ее райская жизнь…
А теща желчно ему отвечала, что она и этой жизнью довольна.
И эта жизнь была бы и совсем хороша, когда бы не зятья, дети, внуки, правнуки,
соседи, дворники, продавцы, почтальоны, политики, прохожие, пенсионеры, собаки
и кошки. И еще парочки всяких развратных влюбленных сильно, мол, достают. Но в
больнице всей этой шушеры вроде и нет, так почему бы не жить?
В общем, ясности и в этот раз никакой: как оно выйдет?
Помрет теща Свиридова или опять подведет? А то и вовсе зятюшку переживет. Он
тоже не мальчик, седьмой десяток наклюнулся. И нервы не те, и силы не эти с
проклятущей злодейкой тещей. Вот и думай теперь, греши на старости лет, помрет
родной человечек аль «порадует» всех годом-другим своего злостного пребывания
во дворе, в подъезде, в квартире. Авось помрет.
Все будет зависеть от ее настроения. Доктора разводят
руками: «Бабуля здорова». Но девяносто восемь годочков (а может, и больше, теща
кокетка) — аргумент «ломовой». Опять же, сама обещала, даже клялась: «Здоровой
помру! Болезней дожидаться не стану!»
Свиридов был не только пациентом Далилы, но и соседом. Зная
о роли тещи в его несчастливой судьбине, она не обманывала Орлова,
действительно полагала, что если дело всей жизни Свиридова свершится и теща
помрет, то в психоанализе надобность отпадет. Свиридов оживет и воспрянет…
И не он один. Теща, что тот Пиночет, половину района в
страхе держала. У других, изможденных ее крутым норовом, просто нет лишних
денег на всяких там психологов-аналитиков.
Умрет теща или не умрет — благо для всех пока нереальное (прости
этот грех им господь), но Далила, поговорив со Свиридовым, осталась довольна.
Сеансы психоанализа решили отложить до лучших времен. Уточнять не будем каких,
чтобы в цинизм не впадать. Хотя дело житейское не всегда подвластно морали.
