– Я сейчас вернусь. Осложнения…
Дверь в мою комнату так и оставалась открытой, но никто, похоже, в комнату не заходил. Я нашел трубку покойного офицера группы Лагуна, быстро открыл меню и проверил. Было три звонка в то время, когда я ушел на встречу с Пехлеваном. Вопрос прояснился: это была только моя вина.
– Товарищ подполковник, было три звонка. Все с одного номера, но это номер не Лагуна.
– Диктуй, сейчас проверим. Но если были звонки, значит, тебя имели возможность отследить. Это легче, и я уже могу позволить себе перевести дыхание. А то я уже было подумал, что у нас в управлении космической разведки что-то не сработало и Лагун прослушивал наши с тобой разговоры. Хотя если бы он знал, что его трубка прослушивается, то не стал бы разговаривать так открыто с другими… Ну, вопрос, кажется, решен. Но имей в виду, я не закончил тебя пугать. На нынешний момент ситуация выглядит так. Лагун выдвигается всем своим отрядом в сторону села. Он доложил ситуацию кому-то в Москву. Оттуда позвонили еще в одно место – по нашим данным, в кабинет, расположенный в здании управления крупного фармацевтического концерна. Мы не знаем, кто сидит в этом кабинете. Но это и не важно. Важно другое: Лагун получил приказ на твое уничтожение. И чуть позже, после повторного звонка, – на уничтожение Пехлевана. У вас там снегопад, кстати, сильный?
– Видимость нулевая, товарищ подполковник, – сказал я, не отнимая трубку от уха и пытаясь натянуть на себя бронежилет. Ремень пистолета-пулемета тоже забросил на плечо. Осталось только надеть разгрузку. Я взял ее с собой и медленно, продолжая разговор, направился к дожидавшимся меня за столом хозяевам дома.
– Лагун дойдет, хоть и не быстро. Он движется пешим строем. Уровень подготовки его отряда ты знаешь. Мы же из-за снегопада вылететь тебе на помощь не сможем. На транспорте тоже не проедем – дорога через перевал закрыта снегопадом. Говорят, ни один БТР не пройдет. Нужно пускать впереди бульдозеры, тогда дня через три пробьемся. Пешим ходом догнать Лагуна тоже, естественно, не успеваем – расстояние слишком велико, да и вышел он раньше. Потому слушай приказ, который я хотел отдать изначально.
– Слушаю, товарищ подполковник, – я удивился поспешности, с которой командир ставил мне задачу.
– Снимаешься с места и ищешь, где бы тебе устроиться в стороне от села. Естественно, не на ферме, потому что ее Лагун будет осматривать в первую очередь и, вполне вероятно, сделает из нее свою временную базу. Ты просто уходишь. Вторую трубку с собой не берешь и в село возвращаешься только после ухода отряда Лагуна. Не думаю, что он соберется там надолго задержаться. Опасно. У Лагуна и так осложнения в отношениях с местными жителями. Уйдет, не обнаружив тебя. Это, как я сказал, был изначальный приказ, и никто – повторяю, никто – тебя не осудит, если ты выполнишь только его…
– Другие варианты, товарищ подполковник…
Я понял, что Виктор Васильевич намерен сказать что-то еще. Именно сказать, а не приказать, потому что второй вариант, видимо, трудновыполним, если вообще выполним, а Громадский не собирается осложнять мне жизнь.
– Видимо, пока его отряд собирался, Лагун на всякий случай позвонил Пехлевану и точно узнал, что у вас произошло. Это было уже после твоей схватки. Пехлеван сказал, что его только что перенесли в дом родственников. Говорит он с трудом – сломаны нос и челюсть…
– И «плавающее ребро», – добавил я.
– Этого он не говорил. Но ты свои удары лучше знаешь. Пехлеван в плачевном состоянии. Говорит, что едва может ходить, страшная головная боль – наверное, сотрясение мозга, трудно дышать. А тяжелое сотрясение и затрудненное дыхание – это низкая транспортабельность.
– Возможно, есть и сотрясение, – согласился я. – Два удара в голову, один из которых нанесен коленом… Как правило, после таких ударов сотрясение мозга неизбежно.
– Вот-вот. Лагун спросил про тебя. Пехлеван ответил, что ты гостишь у своего бывшего пленника, а сам он сейчас твой нынешний пленник и дал тебе слово, что ничего против тебя предпринимать не будет. Он побежден и находится во власти победителя. Это было условием схватки. Поэтому помогать Лагуну против тебя он не будет. О тебе Пехлеван говорил с уважением. Лагун спросил, как найти дом, где ты находишься, но Пехлеван отказался объяснять. Сказал, что это было бы нечестно с его стороны. Но Лагун не согласился и сказал, что не видит ничего нечестного в том, что он придет и освободит Пехлевана как своего союзника. Обычное дело, свойственное любой военной кампании. Тем более что он уже получил приказ уничтожить Самоварова, то есть тебя. Пехлевану, кажется, стало в этот момент плоховато, и он выронил трубку. Разговор прервался. Или Пехлеван умышленно его прервал, чтобы не слушать голос змея-искусителя. А тот искушать умеет…
– Примерно понимаю, что собирается сделать Лагун, – сказал я, снова входя в большую комнату дома, где меня дожидались Абумуслим Маналович с Илдаром, и присаживаясь на краешек своего стула.
– Не все понимаешь, – сказал Виктор Васильевич. – Для этого у тебя пока недостаточно информации. Но я не жадный, информацией поделюсь. Буду говорить по порядку. Итак, поговорив с Пехлеваном, Лагун еще не успел убрать трубку, как ему позвонила женщина. Ее телефон находился в Польше. По нему мы сумели быстро выяснить, что звонила вдова убитого хозяина ювелирного магазина, и по разговору поняли, что она входила в сговор с Лагуном и Пехлеваном и являлась заказчицей ограбления и убийства. Разговор коснулся и драгоценностей. Как я понял, они остались в доме в оружейном сейфе. Жена видела, как муж перепрятал драгоценности из основного сейфа в оружейный; видимо, он что-то подозревал. А теперь самое главное: Лагун заявил, что в доме нет оружейного сейфа. Его выкрал Пехлеван. И даже упрекнул женщину, что она свела его с Пехлеваном.
– Это моя дезинформация, – сознался я. – Я придумал оружейный сейф, который якобы несли три человека. Мне нужно было беспрепятственно выйти с базы после возвращения. Лагун послал со мной двух офицеров – тех самых, что до сих пор оружейный сейф ищут. А услышал я про него, когда Лагуну звонила какая-то женщина. Может быть, та же самая. Случайно услышал фразу и вставил ее в свою версию. Оказалось, очень удачно. Я еще там заметил, что Лагун занервничал, когда я стал говорить про оружейный сейф. Попал, значит, в точку.
– Понятно. Удачная деза, – согласился подполковник Громадский. – Это Лагуна не просто нервирует, а выводит из себя. После разговора с женщиной он снова созвонился с Москвой и получил добро на то, чтобы допросить Пехлевана и после допроса уничтожить его. С этой целью он и идет в село.
– Московские чиновники в курсе дел? – поинтересовался я.
– В отношении ограбления – едва ли. У них еще какие-то дела были. Поэтому я не ставлю тебе задачу в такую погоду и в таких условиях обязательно спасти Пехлевана. Но ты сам знаешь, что он – важный источник информации. В том числе необходимой для того, чтобы тебя оправдали.
