Он вышел из квартиры, закрыв дверь на ключ, и отправился в сторону торгового центра «Бродвей», рядом с которым соседствовал секонд-хенд. Этот комплекс был взят в дорожное, загазованное кольцо, в которое, как в реку, вливалось не меньше десятка улиц.
Прежде чем совершить покупки в магазине, Рахманов позвонил из таксофона человеку по имени Фарух Башир и назначил ему встречу на Итон-сквер.
В магазине поношенной одежды Андрей прошел мимо стеллажей с первой, второй и третьей категорией одежды – по сути, это были вещи, непригодные к продаже, которой могли заинтересоваться разве что механики и мойщики в автосервисах. Не дошел он и до стоек с абсолютно новой одеждой – остановился в отделе экстра, где продавались почти новые вещи. И действительно, женский плащ, который он взял и чуть отстранил от себя, разглядывая его, оказался с «минимальным процентом износа». То, что нужно. Андрей отложил плащ и офисный костюм, предназначавшиеся Руби, и выбрал макинтош и деловой костюм для себя. Уложив одежду в тележку, он все же прошел в отдел stock и среди неношеной женской одежды выбрал для Руби нижнее белье. Рахманов провел в магазине не меньше четверти часа, и никто ни разу не подошел к нему с предложением помочь. На кассе стояли два человека с тележками, и Андрею пришлось подождать. Он расплатился наличными, покашливая в руку и отмечая брезгливую гримасу на лице кассирши, принявшей от него «заразные» купюры. Она запомнит только его мерзкую привычку и в лучшем случае опишет этого человека как вызывающего отвращение чахоточного эмигранта.
Уложив одежду в пакеты с отличительным рисунком магазина, Рахманов вышел на улицу и неторопливой походкой вернулся домой.
Руби к этому времени проснулась, но скорее всего еще не вставала. Андрей, распаковав одежду и обувь и разместив ее в шифоньере, во второй раз разогрел завтрак для Руби. Ему предстояло сделать еще один телефонный звонок, и он, предупредив женщину, что скоро вернется, снова оставил ее одну.
Руби бросила быстрый взгляд на сотовый телефон Рахманова, оставленный им на столике...
С Андреем, который пусть и вытащил ее из смертельной ловушки, она чувствовала себя отрезанной от остального мира. Вот этот мир, клетушка на третьем этаже трехэтажного здания, сотрясающегося от грохота подземки. Она как будто смотрела сквозь запотевшее стекло. Ей жутко недоставало соприкосновения с этой привычной средой. Уоллес душила тоска, и она едва сдерживала слезы. Она отдалилась от мысли, что окружающий мир враждебно настроен против нее: ведутся ее поиски, готовятся мероприятия по ее задержанию. Руби стала частичкой большого зла, с которым ее угораздило соприкоснуться, а потом и влиться в него, и начала понимать, что добра как такового в мире не существует. Или же оно такое истощенное, хилое, что не в силах бороться со злом. Это ли не конец света?
Проведшая в компании Рахманова несколько часов подряд Руби устала – и в этом свете тот контакт с Ахмедом Джемалем виделся по-настоящему смехотворным. Эта громадная разница во времени перевесила чувство самосохранения Руби, и она уже не отдавала отчета своим действиям, набрала номер Паттерсона.
* * *
На экране сотового телефона высветился незнакомый номер. Паттерсон не оставлял без внимания ни один телефонный звонок, и мысли, что кто-то ошибся номером, у него не возникало. Последние цифры – 2143. Непримечательный номер, машинально отметил Паттерсон, за исключением одного: если цифры поменять местами, они займут порядковые номера: 1234. Первые три цифры (420) указывали на британского сотового оператора «Водафон».
– Алло! – ответил он после шестого или седьмого сигнала. – Алло! Я вас слушаю.
То, что он принял вначале за уличный шум, на поверку оказалось шепотом:
– Мистер Паттерсон!
– Да, да, я слушаю! Кто это?
Его ноздри затрепетали, как у чувственной лани. Внутренний голос подсказал ему, что звонок очень важный и касается дела, которое он вел.
– Кто это? Вы можете назвать свое имя? – Он как бы попробовал себя в роли диспетчера английской службы спасения «999».
– Да, это я – Руби...
Еще один «раздражитель» дал о себе знать: во рту у Паттерсона пересохло.
– Руби? Откуда вы звоните? Вам кто-то дал телефон?
Память Натана Паттерсона перешла на форсированный режим. Он вспомнил последние четыре цифры домашнего телефона Руби Уоллес – 5611. Нажал на боковую клавишу своей трубки, активировав функцию записи. Теперь ни одно слово, ни один даже посторонний звук не ускользнет от современного аппарата. И только в этот момент он понял, что задавал Руби не те вопросы. Она могла воспользоваться чьим угодно телефоном, даже телефоном Рахманова. Почему она звонит ему – вот главный вопрос. Ведь в ее памяти свежи воспоминания о покушении на нее; она знает в лицо человека, который хотел убить ее, а слова Паттерсона едва не стали для нее смертным приговором: «К вам за разъяснениями я послал своего сотрудника» – сотрудника британской разведки, совершившего теракт...
Так почему она звонит, по сути, убийце? Что, идти рука об руку с другим убийцей ей тоже невыносимо? Но где еще она сможет найти поддержку, как не в лагере противника? Впрочем, она не читала стратагем, но действовала подсознательно.
Паттерсон перестроился мгновенно и дальше говорил несколько акцентированно:
– Он куда-то ушел? Руби, вы звоните с его трубки? Первое, что вы должны сделать после нашего разговора, – удалить из памяти телефона этот исходящий звонок. Иначе мы вам не сможем помочь.
– Да, да, вы правы. Я так и сделаю.
«Эта стерва здорово напугана», – подумал Паттерсон.
– Можете назвать район, откуда вы звоните?
– Хаммерсмит.
– Отлично.
Район Хаммерсмит, раскинувшийся на северном берегу Темзы, некогда представлял собой промышленную зону с ее крупнейшей в Лондоне электростанцией, а в наше время стал более известен как центр польской диаспоры.
– Улица – не Кинг-стрит, случайно? – назвал он центральную улицу района.
– Нет, Бидон-роуд.
Натан представлял себе это шумное, мягко говоря, местечко. На этой улице расположена наземная станция второй транспортной зоны Лондона.
– Так, еще раз: квартира номер 16?
– Да.
– Этаж?
– Третий.
– Высотное здание?
– Трехэтажное.
– О’кей. – Эти сведения ему были нужны для того, чтобы передать их группе спецназа. – Не отключайте связь, Руби, еще два слова. Я хочу повиниться перед вами: я совершил ошибку и полностью несу за нее ответственность. Вы узнали чуть больше, чем следовало. Я не повторю ошибки. Еще вчера я считал, что вы представляете угрозу национальной безопасности и вас нужно убрать, но сегодня... Нет, ничего не изменилось, кроме подходов. Я беру вас под свою защиту не из чувства жалости или симпатии, хотя вы мне симпатичны и заслуживаете сострадания. Я обяжу вас молчать. И я добьюсь своего. В этот раз я предлагаю вам сотрудничество, окончание которого для вас – новая жизнь, новое имя. Это последний шанс, не упустите его, Руби.
