– В дом, быстро! – поторопил хозяина Рахманов, бросая взгляд на дорогу, на проехавший мимо автомобиль, на пару, показавшуюся в начале квартала. Его пистолет упирался Джемалю в ребра, и Ахмед беспрекословно повиновался.
...Джемаль снова в своем кресле, в котором ему думается... как пенсионеру. Может, оттого, что он стремился не к преклонному возрасту, но к состоянию покоя, когда тебе не нужно вставать на работу, а лишь заботиться о близком тебе человеке, содержать в порядке свой сад, любоваться посаженным тобой деревом, изредка перебрасываться с соседями рецептами и советами: как вкуснее и как лучше... Душа Джемаля стремилась в рай.
Он смотрел на Андрея Рахманова и ничего не понимал. На его взгляд, этот ливиец обладал какой-то уникальной особенностью составлять не поддающиеся объяснению пары. Он и Руби Уоллес – террорист и свидетель, террорист и заложница, террорист и сообщница, – и пары получались целыми. Он и Фарух Башир – террорист и отступник, сдавший Рахманова агентам «Сикрет сервис». А что случится с экипажем, укомплектованным двумя пилотами – Рахмановым и Джемалем?
И вдруг он представил еще одну пару – два списка, в одном надежные источники Рахманова, в другом ненадежные. Рахманов несколько раз обращался за помощью к людям, склонным к измене, и этот факт не бросился в глаза сотрудникам особого отдела. Они вместе с руководителем были ослеплены сдачей одного лидера террористической группировки, потом другого. И еще одного, на сей раз рядового члена – Фаруха Башира. В общем, всеми теми, кто еще недавно отрабатывал деньги ливийских спецслужб. Рахманов играл с британской разведкой, намеренно дал прочесть Фаруху имя Феликса Сахарова, открыл Стивену Макгрегору детали операции «Льотей», будучи уверенным в том, что Стивен хоть словом обмолвится о ней, а Паттерсон вникнет в скрытую суть этой дозированной информации – но с одним обязательным условием: он обязан был получить подтверждение своей смелой мысли. И Башир получил его, причем в таком виде, что усомниться в нем не мог. Итог – он попался на крючок Рахманова. Надо отдать должное Фаруху, он показал себя настоящим разведчиком – стойким и преданным то ли Рахману, то ли интересам свой родины.
Преданным. Но куда приткнуть его отступничество? И Джемаль, обращаясь к Фаруху, наконец-то открыл рот:
– Ты намеренно ушел из организации, но остался в подчинении Рахмана, и об этом знали...
– Только два человека, – кивком подтвердил Фарух.
Джемаль перевел взгляд на Рахманова:
– И много у тебя таких людей?
– У меня хватает приемов, – сжато ответил тот и перешел к делу: – Ты подтвердишь мне место встречи Смита и Сахарова и назовешь время. В качестве разогрева ответь на вопрос: почему ты не поехал с Паттерсоном за Сахаровым?
– На такие задания получают приглашение.
– Тебя он не пригласил, почему?
– Угадай с двух раз.
«Он облажался минимум два раза», – прикинул Андрей. Он вспомнил ослепшего от обиды Ахмеда, разрезавшего толпу на Бидон-роуд на две части. Интересно было узнать, что сказал ему тогда Паттерсон. Наверняка попенял ему в слабой подготовке по рукопашному бою. Ему, обладателю пятого дана по карате, стоило бы дать Ахмеду несколько уроков. За второй провинностью Ахмеда стоял сам Андрей, и если бы Джемаль рискнул разминировать адскую машинку, остался бы без головы.
– Сахаров – пустышка в твоей игре? – в свою очередь, спросил Джемаль. – Приманка?
– Неважно.
Джемаль, вникнув в суть сценарного плана Рахманова, мысленно обозвал того сукиным сыном. Место встречи – вот неразменная монета в его сценарии, и он твердо стоял на этой основе. Встречу Смита и Сахарова в Музее военной разведки Рахманов принял как аксиому, иначе сомнения не дали бы ему сосредоточиться и идти к намеченной цели. Смит мог перенести встречу – что же, значит, придется искать другой трассер к его сердцу. Но этот план, в котором место встречи – музей, ему нужно было доводить до конца.
Рахманов провернул это дело в одиночку, используя связи, надежные и ненадежные источники, применяя свои знания в области логики и психологии. Кто-то сказал, что одиночки – трудные люди и им трудно, потому что они одиночки. Джемаль и себя причислял к таким же трудным людям.
– А ты не подумал о том, что я не отвечу на твои вопросы?
– Я думал об этом, – подтвердил Андрей. – Есть два способа развязать тебе язык. Первый – привязать к твоим ступням утюги. Второй – не такой болезненный, но не менее действенный. Когда ты ублажал проститутку в своем гараже, а потом грузил ее тело в багажник машины, пока ты избавлялся от трупа, я решал одну проблему. И решил ее: немного черного пороха на резьбу металлического контейнера, и все ваши планы – обойтись бескровным терактом – пошли прахом. Я бы сказал, что ты плохо знаешь меня, если бы я не знал, что ты меня не знаешь вообще. Я же тебя изучил под микроскопом. Хочешь просмотреть несколько короткометражных фильмов?
– Ты снимал меня на камеру? Ты блефуешь.
– Зачем мне это? – Андрей пожал плечами. – Твои маниакальные выкрутасы, твоя самоделка с семтексом, голос Паттерсона на кассете, по сути, отдающего тебе приказ убить главного свидетеля теракта, плюс показания самого главного свидетеля, от которого вы не смогли избавиться раньше, а сейчас откровенно побаиваетесь, – этого за глаза хватит для того, чтобы дискредитировать отдел собственной безопасности МИ-6 и службу в целом, и прежде всего – в глазах самих британцев. Вы сами свалили своего директора, я же наблюдал за его свержением со стороны. Но я не уверен в одном – что Смит, избегая позора, пустит себе пулю в голову.
«Он наблюдал со стороны. Удачное определение, – заключил Джемаль. – Мы сделали за него всю работу, а он палец о палец не ударил. В этом ключе он вправе попросить нас убрать директора».
– Ты хочешь заключить со мной сделку?
– Твоя жизнь меня не интересует, – ответил Андрей. – Можешь и дальше душить своих соотечественниц, можешь пускать свои поезда под откос. Это твое дело. Ты поможешь мне, а я передам тебе собранный мною компромат.
Джемаль долго молчал. Он отчего-то представлял себе не «бескровную» расправу с проституткой, а свою половую активность, причем так, как будто на его глаза упала растровая решетка, как если бы он просматривал эротический ролик на встроенном экране видеокамеры.
У него не осталось сомнений: Рахманов активировал бомбу, насыпав черного пороха на резьбу контейнера. Оригинальный и очень профессиональный ход.
– Где гарантии, что ты не убьешь меня после? – Джемаль указал головой в никуда.
– Тебя убьет Фарух, – заверил его Андрей. – Или еще кто-то из моих надежных контактов. Но тебе проще жить с мыслью, что однажды к тебе подойдет человек и передаст привет от меня. Если это случится, то не скоро, уверяю тебя. Сейчас ты мне поможешь закрыть начатое мной дело.
Спокойный, на одной ноте, даже на одном дыхании голос Рахманова не оставил Ахмеду Джемалю ни одного шанса выкрутиться. Он покивал, давая молчаливое согласие на сотрудничество. И не стал дожидаться повторного или наводящего вопроса – знаком попросил свой сотовый телефон и выбрал из списка номер Натана Паттерсона...
