Поднятый со дна ил тут же сделал видимость нулевой, но Комбату удалось нащупать пакет, с которым он вынырнул на поверхность.
– Видишь? – показал он его Светлане.
– Вы его нашли? Так быстро! Какой же вы молодец, дядя Боря!
– Я же просил не называть меня дядей! А то сейчас зашвырну его далеко-далеко в озеро, – притворно рассердился Комбат.
– Швыряйте, я его найду, – задорно бросила девушка.
– Ладно, обойдемся без лишней работы, – смягчился Рублев.
Он выбрался на берег и протянул пакет Светлане:
– Открывай, у тебя руки сухие.
Подсказка вынудила Комбата задуматься. Им предстоял такой же, если не больше, отрезок пути. Как поступить? Двинуться сегодня и устраивать по дороге привалы или задержаться тут, у озера? Вряд ли им еще встретится такая красотища. А о преследователях уже можно забыть, искатели завещания надежно оторвались от них.
Комбат решил посоветоваться со Светланой. Тем более что до сих пор он принимал все сколько-нибудь важные решения. Наверняка это хоть чуточку задевало девушку. Пусть и она скажет разочек свое веское слово.
Конечно же, Светлана высказалась за отдых. Тут же установили палатку, поскольку место, напротив которого спрятали указатель, тоже оказалось на удивление красивым. Комбата немного беспокоило лишь то, что они приблизились к зданию. Его уже можно было хорошо рассмотреть, и Рублев понял, что это шикарный загородный особняк. Вот только он никак не мог обнаружить ведущую к нему дорогу.
«По воздуху они сюда добираются, что ли?» – подумал он.
Светлана не забивала свою голову такой ерундой. Осторожно тронув воду, она быстро разделась и бросилась в озеро. В отличие от Комбата, щеголявшего в семейных трусняках, она взяла с собой открытый купальник, словно предчувствуя, что он ей пригодится. День выдался солнечным, теплым, почти жарким. Отогревшись в песочке, Рублев последовал примеру Светланы. Отплыв далеко от берега, он перевернулся на спину и, медленно шевеля руками, лениво глядел в чистое синее небо. На время забылась стычка с бандитом, необходимость идти дальше в поисках завещания. Рублев наслаждался прозрачной водой, ясным солнышком, обступавшей его красотой.
Идиллию прервал стрекот вертолета. Комбат перевернулся и посмотрел вверх. Выскочив из-за леса, вертолет завис над домом и стал медленно опускаться. Вскоре он исчез. Очевидно, за зданием находилась посадочная площадка. Рублев на всякий случай поплыл к берегу. Встревоженная Светлана уже выскочила из воды.
– Кто это? – задала она вопрос, на который Рублев заведомо не мог дать точного ответа.
– Наверное, кто-то из большого начальства. Или местный олигарх, – предположил Борис.
Он понимал обеспокоенность девушки. Они на озере одни, а пресса достаточно мрачно описывала нравы властной и финансовой элиты государства.
Путешественники вернулись к палатке. Пока они обсыхали и раздумывали о том, как им быть дальше, прилетевшие развернули бурную деятельность. Из обрыва, на самом деле оказавшегося искусно сделанными воротами в эллинг, выскочил катер. Его вел мужчина. Еще один мужчина и три женщины пытались о чем-то говорить, хотя им мешал шум мотора. Катер вылетел на водный простор и остановился. Один из мужчин, уже на берегу избавившийся от лишней одежды, прямо с борта нырнул в воду. Второй стал о чем-то говорить с женщинами, энергично жестикулируя. Вдруг он схватил одну из женщин и бросил ее в озеро. Борис и Светлана услышали отголоски злорадного гогота. Но мужчина рано торжествовал. Воспользовавшись тем, что он оказался у борта в крайне неустойчивом положении, обе женщины подскочили к нему и отправили вслед за подружкой. Вынырнув, мужчина погрозил им кулаком, и до путешественников донеслось последнее слово из сказанной им фразы:
– …мать!
И снова послышался радостный звонкий смех.
– Развлекаются, – хмуро констатировал Рублев. – Интересно, они уже пьяные, или у них и в трезвом виде шуточки такие?
И тут же появились люди, которые могли бы дать ответ на этот вопрос. Только они не собирались этого делать. Два молодых парня, скорчив зверские физиономии, вынырнули из-за деревьев и сурово поинтересовались:
– Вы кто такие?
– Люди, – хладнокровно ответил Комбат.
– Тоже мне, люди! Гопота! – хмыкнул один, а второй продолжил допрос: – Вы что тут делаете?
– Отдыхаем, – коротко сказал Рублев.
– Че-го? Кто вас сюда звал?
– Сами пришли.
– Вот как пришли, так и валите отсюда. Живо!
– А разве тут заповедник? Или закрытая для посторонних секретная зона? Мы изучили все карты, нет здесь ничего запретного, – сблефовал Борис.
– Мужик, ты че залупаешься? Карты он смотрел! Так возвращайся домой и смотри дальше. Быстро собирайте манатки и чешите отсюда!
– Иначе? – тихо спросил Рублев.
Людей, хорошо знавших Комбата, никогда бы не обманул этот вкрадчивый голос. Обычно за ним следовала вспышка, и человеку, выведшему из себя Рублева, оставалось долго жалеть о своем опрометчивом поступке.
– Что «иначе»? – взялся уточнять один из парней.
– Иначе что вы нам сделаете? – голос Комбата был по-прежнему тих.
– Найдем способ. У нас их много, и некоторые довольно болезненны.
– Знаете, сосунки, – тихие интонации превратились в звенящий шепот, – когда вы еще по десять раз на день гадили в ползунки, я уже воевал в Афгане. И научился разбираться с уродами, которые оказывались на моем пути. Вам показать, как я это делал?
Хотя Комбат говорил шепотом, парни разобрали каждое слово. Впрочем, дело было не только в словах, но и в железобетонной уверенности Рублева, что он без проблем разберется с незваными гостями. Парни мигом утратили надменный вид, они рефлекторно отступили на пару шагов, и один из них сказал другому:
– Ладно, Сема, идем. На фига портить отдых хорошим людям.
– А хозяину че скажем? – попытался возразить тот.
– Хозяин пока ничего не видел, это мы их засекли. Если заметит, как-нибудь отвертимся, – заявил Сема и обратился к Борису: – Только вы не светитесь, пока они по озеру рассекают. Скоро вся компания отправится водку жрать, тогда купайтесь сколько влезет.
– А сейчас они трезвые? – ради интереса спросил Комбат.
– Махнули по сотке перед взлетом, а так – как стеклышки.
– Замечательная у нас элита! Пьянствуют, с женщинами развлекаются. А когда работают – одном Богу известно, – иронически заключил Рублев.
Глава 40
Индиец, с которым в одном купе оказался Царюк, поначалу скрывал любопытство, избегая лишней назойливости. Может, человек хочет поразмыслить о сущности жизни, зачем ему докучать. Но затем как-то само собой завязалось некое подобие разговора. Дважды попутчик Андрея испытал легкое потрясение. Сначала, когда выяснил, что Царюк едва может связать два слова по-английски. Потом – узнав, откуда родом Андрей.
