Трубку в карман Далила отправляла с чувством глубочайшей
вины. Месяц, а то и больше подругу не видела. А что поделаешь, если дел
столько, что не уложишь все в короткий питерский день. Она — «жаворонок», а
Петербург — «сова». Город кое-как просыпается к десяти, оживает в полдень. От
этого в сутках катастрофически не хватает трех-четырех часов.
«Что у Галки могло случиться? — размышляла Далила, заруливая
во двор племянника и вспоминая жалобный голос подруги. — Если с Энгельса мне
звонила, значит, ездила в Озерки по поручению шефа. Может, неприятности на
работе? Ладно, вечерком заскочу к ней домой, а сейчас попробую выяснить, что
происходит у Женьки».
Квартиру племянника Далила открыла своим ключом. Конечно, не
сразу открыла — предварительно в дверь позвонила и, не дождавшись ответа,
взялась за ключ. Влетая в прихожую, крикнула:
— Женька! Ты дома?
Тишина. Далила собралась войти в гостиную и ногу уже через
порог занесла, да так и застыла. Почему — сама понять не могла. То ли скрип
паркета услышала, то ли запах чужой учуяла, то ли просто обуял страх,
нагнетенный предчувствиями. Долго, как аист, стояла она на одной ноге,
напряженно прислушиваясь к звукам квартиры: холодильник в прихожей мирно
жужжит, часы в спальне тикают (удивительно громко), радиоприемник на кухне еле
слышно песни поет.
— Да ладно! — рассмеялась она, успокаиваясь. — Нельзя же так
себя взвинчивать!
Окинув беглым взглядом гостиную, Далила прошла в кухню и
сказала, вздохнув с большим облегчением:
— Яичницу лопал на завтрак и посуду, как всегда, не помыл,
значит, жив, собачонок.
Телефон тоже исправно работал. Далила позвонила домой, никто
не ответил. Все правильно: Димка на тренировке, Матвей на работе. Она опять
заглянула в гостиную, в спальню — Евгений везде щедро оставил следы: тут пакет
от носков на кровати, там рубашка на телевизоре.
— Никак к порядку не приучу. Женить бы его поскорей, —
проворчала Далила и собралась уже уходить, но взгляд ее вдруг уперся в большой
чемодан, стоящий за дверью.
«Ах, вот в чем дело, — прозрела она. — Уезжал собачонок
куда-то. А тетушке сообщить об этом — труд непосильный. Я тут себя извожу,
сердце свое разрываю… А вот я ему отомщу!»
Зная, какой Женька модник, Далила решила подшутить над
племянником: вытащить из чемодана вещь подороже и несколько дней у себя ее
подержать.
— Пусть поищет, подергается, — злорадно приговаривала она,
пытаясь открыть замки.
Наконец у нее получилось, раздался щелчок, другой, чемодан
распахнул свое чрево, и Далила ахнула ошеломленно и даже пристыженно. На пол
посыпались женские вещи, эффектные, стильные, дорогие.
Глава 2
«Галка снова права, — безрадостно заключила Далила, глядя на
кружевное белье. — Никуда Женька не уезжал. Напротив, к нему подруга приехала.
Жив, здоров, собачонок, ведет постельную жизнь».
Сердито заталкивая лифчики и трусы в чемодан, она с горечью
отмечала, что хозяйка таких дорогих вещей вряд ли подходит Евгению. Ему бы
скромную и покладистую, без запросов, без фанаберии, а тут сплошные «понты».
«Хорошо, что я их не застала, — горько порадовалась Далила,
возвращая чемодан за дверь. — Но почему он скрыл от меня свою пассию? И почему
сам скрывается? Такого еще не бывало. Ничего не пойму!»
На самом деле, кое-что она понимала. Как психоаналитик,
Далила прекрасно знала, в чем дело. А вот как женщина, она не хотела себе
признаваться, что племянник влюбился. Мужчины прячут от близких лишь те
поступки, которые вызывают споры и осуждение. С кем бы ни спал Евгений, тетушка
не станет его осуждать — это факт, подтвержденный опытом. Следовательно, нет
резона прятать девицу. Но он прячет — значит, собрался жениться. А ему ли не
знать того, что Далила мечтает видеть своего Женьку женатым. Уж сколько об этом
говорено-переговорено. И все же он девицу скрывает. Значит, уверен: тетушке она
не понравится.
Эта мысль была так ненавистна, что Далила к ней не пришла —
предпочла теряться в догадках. Однако, усаживаясь за руль, она не могла не заметить
дрожания пальцев — вот как взбесилась. Все в ней восстали: и тетушка, и
подруга, и мать. Что он там выбрал, балбес? С ней не советуясь! Ха! Жена в
«шмотье» от Кардена!
Не бывать этому никогда! Выбирать будет только она, Далила —
его тетушка, мать и подруга!
Загнанный вглубь вулкан все же дышал и грозил извержением.
Далила старалась забыть о племяннике, но «Форд» сорвала с той яростью, с какой
готова была наброситься на Евгения, подвернись он ей под руку в эту злую
минуту.
Не успела выехать со двора, в кармане опять запрыгал
мобильный. Далила раздраженно подумала: «Галка! Еще одна головная боль!»
Вспомнилась сразу реклама: дятел, имитируя головную боль,
резво долбит висок сходящей с ума девицы. Голос за кадром бодро предлагает
таблетки.
«Имея такую Галку, и дятла не надо. Где взять таблетки от
болтливых подруг?» — мысленно вопросила Далила, зло припечатывая трубку к уху.
— Бонд! Джеймс Бонд! — услышала она пафосный голос
племянника.
Как разжился его русский отец заморской фамилией — загадка,
но Женька действительно Бонд. Когда у старшей сестры Далилы родился сын,
вопросов с именем не возникало. Конечно Джеймс, Женя, Евгений — как еще
мальчика Бонда назвать?
Родня быстро сбросилась на жилище. Три года строился
кооператив. Жеребьевка забросила молодую семью на второй этаж в квартиру под
номером семь. Тут уж окончательно всем стало ясно, что это судьба: имя ребенку
дано очень верно. В доме девятьсот квартир. Так что смело можно сказать, что
семейство Бонд живет в квартире под номером 007.
Разумеется, этот факт вызывал бездну шуток и невольно
повлиял на воспитание Женьки. От родственников, друзей и соседей русский
мальчик сначала узнал, что он Джеймс Бонд — агент 007 английской разведки, а уж
потом (значительно позже) познакомился с литературным героем Флеминга. Тут уж
Евгений сознательно подражал весьма пародийному персонажу. Однако вырос он
настоящим мужчиной, а оптимизмом даже превзошел свой прототип, несмотря на то,
что рано стал сиротой.
— Бонд! — воскликнул Евгений и после многозначительной паузы
гордо добавил:
— Джеймс Бонд!
— Ты не Бонд! Ты свинья! — разъярилась Далила.
И тут же получила невозмутимый ответ — Евгений никогда не
лез за словом в карман.
— Да ладно, — сказал он со смешком. — Бонд что, лишен
возможности быть свиньей? Одно другому совсем не мешает.
Это он зря. Она взвилась и понесла, как говорится, по
кочкам:
— Конечно, одно другому совсем не мешает! У тебя даже
помогает, бессовестный ты лоботряс! Как ты мог пропасть на неделю? Почему не
приходишь и не звонишь? Почему телефоны твои не отвечают? Чем ты вообще
занимаешься? Впрочем, известно чем: ты плюешь на меня! Свинья ты! Свинья!
