— Нет, не все. Отпущу, когда назовешь мне убийцу. Говори,
кто Киселева и Трахтенберга убил?
— Я не знаю!
— А кто приказал тебе пистолет подложить?
— Не скажу!
— Вот что, — рассердилась Далила. — Если ты будешь
по-прежнему подставлять подругу, покрывая убийцу, я не только тебя не отпущу,
но и в милицию сдам. А если ты все честно расскажешь, я сделаю вид, что мы не
встречались. Идет?
Миронова завопила:
— Что — идет? Я ничего не знаю! И не надо мне угрожать! Вы
просто болтаете! Это ваши слова! У вас нет доказательств!
— У меня в кармане лежит визитка свидетеля. Москвичка
Филиппова ехала в Питер к сестре и видела твою сообщницу. Видела там, где был
убит Киселев, в ресторане «Старый замок».
— В «Старом замке» был убит Трахтенберг, — истерично
рассмеялась Миронова.
— Вот ты и проболталась! — возликовала Далила. — Откуда ты
знаешь?
— Все это знают.
— А еще что знают все? Зачем убили любовников Веты?
— Их убили не как любовников, а как бизнесменов. А Ветку
просто подставить хотели.
— Кто?
Миронова взвыла:
— Я не знаю! Отпустите меня! Я больше ничего вам не скажу!
— Признавайся, кому ты помогала?
— С чего вы взяли, что я помогала?
— С того, что ты с Ветой курточку покупала. Вета не хотела
покупать эту куртку, а ты ей навязала. А на следующий день купили точно такую
курточку. Думаю, по твоей указке. Говори, в чьих интересах ты действовала?
— С чего вы взяли, что курточек две? — попыталась удивиться
Миронова.
— Ты мне дурочкой не прикидывайся! — прикрикнула грозно
Далила. — Все ты знаешь! Таких курточек от «Диор» в Питере всего две: одна у
Веты, другую купила убийца, твоя сообщница. Я ее видела своими глазами. В той
самой курточке от «Диор». С Шатуновым была она.
— С Виктором Степановичем?
— Ах, ты знаешь такого.
— Знаю.
— Значит, и девицу, которая Киселева и Трахтенберга убила,
ты тоже знаешь. А ну говори, как ее имя?
Анастасия взвыла:
— Отпустите! Мне больно! Ой, мамочка! Вы руку мне уже
поломали!
Далила, ослабив хватку, слегка приподнялась — Миронова
дернулась и, мгновенно сбросив ее, вскочила, потом оглянулась и, остолбенев,
изумленно воскликнула:
— Самсонова?! Что вы здесь делаете?!
— Лучше скажи по-хорошему, девочка, что тут делаешь ты? —
спросила Далила, бросаясь к Мироновой.
Та крикнула:
— А тебе я вообще ничего не скажу!
И метнулась в прихожую. Далила ее догнала, опять завязалась
борьба. На этот раз Настя активней сопротивлялась, и все же Далила снова взяла
верх. Она загнала девушку в угол, зажала ее, навалившись всем телом, и
попыталась достать из кармана сотовый, крикнув:
— Сбежать тебе не удастся. Все рано я тебя не отпущу.
— И что ты мне сделаешь? — сникая, спросила Миронова.
— В милицию сдам.
Успокоившаяся было Настя вдруг зашевелилась, заворочалась,
раздался еле слышный жужжащий звук — Далила дернулась, вскрикнула и провалилась
в небытие.
Глава 22
Очнулась Далила на полу в прихожей в квартире Соболевых.
Очнулась, потрогала шишку на голове и грустно подумала: «Настя, конечно,
сбежала. Она хитрая, а я дура. Почему не догадалась сама огреть эту Миронову по
башке? Жажда связать ее меня обуяла. Все веревку искала, балда, не решалась
увечье преступнице нанести. Надо было так трахнуть ее по тыкве, чтобы очухалась
эта Настя только в милиции».
— Эх, — кряхтя и вздыхая, посетовала Далила, — мой гуманизм
когда-нибудь меня точно погубит.
Глянув на часы, она даже порадовалась: «Еще хорошо, что я
недолго без чувств тут валялась. Представляю, куда полезли бы глаза Соболевых,
обнаружь они у себя на полу незнакомую женщину».
Охая от боли, Далила довольно резво переместилась к магнитофону.
Кассета оказалась на месте, следовательно, Миронова не догадалась, что разговор
с ней записывался. Слегка отмотав ленту назад и щелкнув кнопкой «плей», Далила
прислушалась.
— Отпустите, мне больно! Ой, мамочка! Вы руку мне уже
поломали! — раздались приглушенные вопли Мироновой.
Затем раздались звуки возни, шаги и чуть позже ее же крик
изумления:
— Самсонова?! Что вы здесь делаете?!
Облегченно вздохнув: «Все записалось!», Далила извлекла из
магнитофона кассету и, сунув ее в карман, поспешила в прихожую. Она уже взялась
за ручку двери, когда ее осенило: «А пистолет?!»
Вернувшись в детскую, она выдвинула ящик стола, подняла
стопку нотных тетрадей и выдохнула:
— Уф, и здесь повезло!
Пистолет остался на прежнем месте.
«Пусть там и лежит до прихода милиции», — решила Далила.
Опустив стопку тетрадей, она задержала взгляд на верхней.
Ровным детским почерком на обложке были выведены номер школы, класс и фамилия
ученицы. Профессионально отметив, что младшая дочь Соболевых собранная и
аккуратная девочка, Далила машинально запомнила номер школы (вдруг пригодится)
и задвинула ящик стола.
Покидая квартиру, в прихожей она слегка замешкалась,
проверяя, на месте ли телефон, не потеряла ли в драке. Выяснив, что не
потеряла, Далила взялась за ручку двери и собралась повернуть задвижку замка,
но не успела. Дверь вдруг сама на нее пошла — Далила едва отскочить успела. На
пороге вырос крепкий молодой человек в кожаной куртке. За его широкой спиной
маячили двое таких же «кожаных» крепких парней и охранник дома, который
победоносно сказал, тыча пальцем в Далилу:
— Я не ошибся. Эта дамочка здесь.
Из-за монументальных кожаных спин мгновенно выступил
седовласый холеный мужчина в дорогом элегантном пальто. Источая аромат
французского одеколона, он двинулся на оцепеневшую Далилу. Она попятилась и
оторопело его спросила:
— Вы кто?
Элегантный усмехнулся и ответил:
— Вы еще поинтересуйтесь, как я сюда попал.
— Как вы сюда попали? — поинтересовалась Далила, от страха и
растерянности пребывавшая в полусознательном состоянии.
— Я хозяин квартиры, — сказал элегантный, давая «кожаным»
знак.
Те мгновенно сорвались с места и разбежались по комнатам.
Вскоре они вернулись и доложили:
