В памяти мгновенно всплыл вчерашний конфуз. Далила подумала:
«Надо бы ей пояснить, как-нибудь вскользь, что Матвей не любовник, а мой муж,
раз уж она застала нас в таком неприличии».
Левицкая вздохнула и, нетерпеливо поерзав в кресле,
спросила:
— Как там?
— Пока все нормально, — не отрывая глаз от листа, успокоила
пациентку Далила.
— Да, нормально, — вздохнула та, — как у человека,
пролетающего между девятым и восьмым этажом.
— Нет, у вас несколько лучше, — пошутила Далила, мысленно
отмечая: «Чувства к мужу у нее сохранились, но есть большая обида».
Взглянув на Левицкую, она вдруг спросила:
— Ирина Сергеевна, чего вы ждете от наших встреч? Чего вам
хотелось бы?
Та смутилась от неожиданности и пролепетала:
— Я люблю всякие тесты. Мне интересно знать, какая я. Вы
меня потестируете?
«Внимания ей не хватает», — определила Далила.
— Нет ничего проще, — сказала она и два часа возилась с
Левицкой.
Не обращая внимание на головную боль и ломоту в
позвоночнике, Далила была особенно добросовестна. И чем больше узнавала она
Левицкую, тем большей симпатией к ней проникалась. Уже прощаясь, Далила
вспомнила, что забыла оправдаться перед ней за вчерашнее.
— Ирина Сергеевна, я хотела вам объяснить… — начала было
она, но закончить мысль не успела.
Дверь распахнулась — на пороге появился Матвей. Глаза его
щурились в лукавой улыбке.
Далила, вздохнув с облегчением, гордо воскликнула:
— Ирина Сергеевна, познакомьтесь, пожалуйста, это мой муж
Матвей.
Левицкая вспыхнула и пролепетала:
— Очень приятно.
Глава 34
— У тебя что, свидание с Левицкой в моем кабинете? — ядовито
поинтересовалась Далила, едва они с мужем остались одни.
Матвей широко улыбнулся, показывая ровные белые зубы, и
сообщил:
— На Левицкую мне плевать, а вот на стол твой, пожалуй, нет.
Стол мне очень понравился. Не отнести ли его домой? Я весь день о нем думал.
Она удивленно вскинула брови:
— О столе? Не обо мне?
— Я думал о вас! — воскликнул Матвей, с распростертыми
объятиями бросаясь к жене.
Далила катапультировалась из кресла и, шустро отскочив от
стола, предупредила:
— Я сегодня опять на машине.
— Чудесно, зато я на такси.
— Почему?
— У проректора внезапно случился большой юбилей. Пришлось
наспех выпить.
— Алкоголик, — рассмеялась Далила. — Ты мои планы попутал.
Лучшая подруга на склоне лет родила, а я навестить ее все не выберусь.
— Зато я навестил, — похвастал Матвей и тут же пожаловался:
— Приперся в роддом как старый дурак с апельсинами, а меня
не пускают. Вы кто? Отвечаю: «Конечно, отец!» Не признаваться же им, что я
единственный в Петербурге мужчина, с которым Галина не переспала.
— Какие твои годы, — успокоила мужа Далила. — Еще переспишь.
Матвей замахал руками:
— Чур, меня! Чур! С меня хватит того, что она от тебя
родила.
— Что за глупости?
— Галка записку прислала. Я ей чиркнул: «Кто отец?» А она
мне в ответ: «И глазки у девочки умненькие, и волосики разгустые». А внизу
приписка: «Вылитая Далилка».
— Узнаю родную подругу. Значит, ты апельсины Галюсику
передавал? Разве не знаешь, что роженицам нельзя есть апельсины?
— Почему? — удивился Матвей.
— Аллергия у деток от них.
— Я сегодня у Галины был в первый раз. Так что предыдущие
апельсины не от меня.
— От кого же? — удивилась Далила.
— Мало ли от кого.
Матвей с таинственным видом засунул руку в карман плаща и с
криком «але-оп!» достал букетик фиалок. Далила пришла в восторг:
— Какое чудо!
— Немного примялись.
— Как ты мог держать их в кармане? — спросила она, нюхая
цветы и выходя из кабинета.
— Я и тебя охотно в карман посадил бы, — шагая за женой,
признался Матвей. — Мне опять предлагают в Германии лекции читать. Грозятся
хорошо заплатить, а как тебя одну тут оставить?
— Никаких лекций! — приказала Далила. — На «Мерседес»
заработал и хватит.
— За «Форд» кредит выплатили бы, да и ремонт в квартиру
просится.
— Нет! Никаких лекций! Остаешься при мне! Это приказ!
Краем глаза она заметила, как доволен ее приказом Матвей. Он
так оживился, что до самого дома травил анекдоты — давно Далила так не
смеялась.
— Ну что, алкоголик, — спросила она, въезжая во двор, —
протрезвел? В гараж-то машину поставишь? Не промахнешься мимо ворот?
— А что, я похож на пьяного? — наивно хлопая глазами,
воскликнул Матвей. — Если и пьян, то от любви.
— Как ты мил, когда нетрезв, — улыбнулась Далила. — Жаль,
это редко бывает.
— О чем ты жалеешь? О том, что я мало пью? Это несложно
исправить.
— О, нет! — рассмеялась Далила. — Я люблю тебя натуральным.
Слово «люблю» случайно слетело с губ, но она-то знала, что
случайно такие слова не слетают.
Матвей сел за руль и направился к гаражу, а Далила вошла в
подъезд. Открыв дверь квартиры, она не порхнула, как обычно, в гостиную, а
задержалась в прихожей. Далила долго и придирчиво рассматривала себя в зеркале,
размышляя, увы, не о муже.
Она думала об Александре: «Уехать бы с ним на недельку,
туда, где только он, море и я. Перестаралась с этой его ревностью, самой уже
тошно».
Телефонный звонок прервал ее размышления. Звонил Александр.
— А я только что думала о тебе! — обрадовалась Далила.
Он насторожился:
— И что ты думала?
— Хорошо бы уехать куда-нибудь из дождливого Питера.
Куда-нибудь поближе к теплу.
— Я за, но ты же боишься оставить семью.
Далила поняла, что получила отказ.
— Хорошо, что ты позвонил, — сказала она, собираясь нанести
ответный удар. — Сегодня взяла новую пациентку, и, к сожалению, эту неделю и
следующую я вынуждена работать после шести. Наши свидания, видимо, придется
слегка отложить.
