— В закоулке, знаете, рядом с Максидомом.
— Все! Я еду туда, а ты на месте сиди. И не вздумай
высовывать нос. И звони мне, звони.
Гражданский проспект далеко, считай, что окраина. Далила
торопливо оделась, метнулась в гараж, выкатила свой «Форд» и уже в пути
позвонила Галине.
— Галка, — лихорадочно протараторила она, — на рассказы
времени нет, моя жизнь в опасности, я очень спешу, к кому обратиться, не знаю,
ничего умного в голову не приходит, ты уж сама сообрази, кого лучше прислать к
Максидому. Кого-нибудь из мужчин, покрупнее. У тебя их полно.
— А что там, в Максидоме? — испугалась Галина.
— Ничего страшного: меня могут убить, — «успокоила» Далила
подругу и закричала:
— Срочно пришли каких-нибудь резвых амбалов! У Максидома они
должны быть не позже, чем через час! Все! Действуй! Времени у тебя в обрез! Как
только найдешь и пошлешь, сразу мне позвони!
Вскоре Галина доложила, что амбалы уже в пути.
— Зато я остановилась, — пожаловалась Далила. — Недалеко от
своего гаража уехала. Через час к Максидому точно не попаду. «Форд» мой
накрылся. Ни с того ни с сего зачихал и задергался.
— Он же новый! — поразилась Галина.
— Ты хочешь его пристыдить? Все равно не поедет, совести у
него нет. Как мертвый стоит. Надо такси брать, но машину боюсь бросить. Да и
нельзя. Остановилась нехорошо. Ты точно кого-то к Максидому послала? Смотри,
там убийство может произойти.
— Точно. Лиза обещала послать пять мужиков из своей охраны.
Далила не поверила своим ушам:
— Лиза?! Ты к Елизавете обратилась за помощью?! Тогда все
дело пропало!
Галина обиделась:
— Ничего не пропало. Лизка сказала, что сама с ними поедет.
— Зато мне туда теперь страшно ехать, — призналась Далила и
предположила:
— Возможно, сам бог меня спас, поломав мой новенький «Форд».
Ладно, не хотела племянника загружать, но придется Женьке звонить. Не ночевать
же мне на дороге.
Евгений быстро приехал с другом. Они взяли на буксир ее
«Форд» и оттащили его в гараж. Когда Далила, усталая и расстроенная, поднялась
в свою квартиру, ей позвонила Елизавета и глухо спросила:
— Ты где?
— Я в прихожей сдираю с себя сапоги, — призналась Далила. —
А ты где?
— А я у Максидома. Здесь случилась беда. Вета Соболева
погибла.
— Что?! Вета погибла?! Как?!
— Ее застрелили. Дырка во лбу. На земле она, еще теплая.
Милиции здесь полно. Ее отец рядом со мной. Он хочет с тобой поговорить. Трубку
ему передаю.
Ошеломленная, Далила не успела возразить, как раздался
дрожащий голос Соболева.
— Далила Максимовна, как вы узнали, что Вета встречается с
Настей у Максидома?
— Мне Вета сказала. Она просила меня с ней пойти.
— Почему вы не пошли?
— Я не верила, что Настя — убийца, — виновато призналась
Далила. — Я и теперь не верю.
Голос Соболева сорвался на крик:
— Не смейте это мне говорить! Настя убила мою дочь! А вы
врете мне!
— Что я вам вру?
— Вета и мне говорила о встрече с Настей. Я убеждал ее не
ходить, но встречаться собирались они не у Максидома, а на Приморской. Милиция
считает, что тело моей дочери привезли на машине. Вету убили совсем в другом
месте. Понимаете?
Далилу бросило в жар.
— Понимаю, — пролепетала она. — Настя пыталась меня заманить
к Максидому. Она хотела все так представить, что Вету убила я. Так вышло бы, но
сломалась моя машина. А кто вызвал милицию?
— В том-то и дело, что это загадка. Когда ваша подруга
приехала, тело Веты уже лежало. И почти сразу примчалась милиция. Мне, кстати,
тоже звонили и обещали у Максидома сюрприз. — Соболев взвыл:
— Я убью эту гадину! Теперь она не отвертится! Она браслет
свой потеряла…
Далила воскликнула:
— Змейку?
— Да, этот браслет я ей дарил, чувствовал, видимо, ее
сущность. Застежка барахлила на том браслете, антикварный он. Зато теперь я
знаю, какая гадина эта Настя. Сама тело Веты тащила. Браслет недалеко от тела
нашли. Скажите, вы знаете, почему Вета выбрала вас? И почему Настя выбрала вас?
Вы ведь знаете?
— Знаю, — еле слышно прошептала Далила. — Но сказать вам не
могу.
— Миронову будут искать! Вас будут допрашивать! Ваш бизнес,
клянусь, прикроют! Вы пойдете с Мироновой как соучастница! — начал
шантажировать Соболев и неожиданно сник:
— Простите, я не в себе. Несу всякую чушь. Вы все, что
могли, сделали для моей дочери. Никто вас не потревожит. Я о вас никому не
скажу. Миронову найдут и без вас. Не хотите, не говорите.
Нестерпимо стыдно стало Далиле за свою ошибку, за
подозрения, за то, что Вету не уберегла.
— Я скажу, — прошептала она. — У меня был любовник. Имени
его называть не стану, но Вета и Настя его тоже любили. Я — их соперница.
Соболев уточнил:
— Счастливая соперница?
— Уже нет, мы расстались. Думаю, благодаря Насте.
— Она сумасшедшая, — вздохнул Соболев. — Боюсь, ее придется
не судить, а лечить.
Глава 42
Этот ужасный день измочалил Далилу. Заглотнув приличную дозу
снотворного, она в прямом смысле «отрубила» себя. Утром Матвей еле ее разбудил.
— Что происходит? — с добродушной улыбкой спросил он. — На
банкет ты не пришла, теперь решила прогулять и работу?
— Работу я решила проспать, — с трудом продирая глаза,
призналась Далила. — А банкеты нормальные люди устраивают по выходным, а не
посередине недели.
— Это ненормальные люди так делают. А я праздную в тот день,
когда у меня праздник, а не тогда, когда выходной подоспеет.
Матвей чмокнул в щеку жену и озорно сообщил:
— Ладно, прогульщица, я не сержусь. И подарок твой мне очень
понравился. И не только мне, все были в восторге. Настоящий сюприз.
— О чем ты говоришь? — удивилась Далила, усаживаясь на
подушку.
— О Левицкой Ирине Сергеевне. Разве не это был твой подарок?
Другого я не получал.
Далила схватилась за голову:
— Ой, прости! У меня вчера был…
— Знаю, знаю, ужасный день. Чувствуется, и сегодня твой день
будет не лучше. Как хорошо, что я не психолог, — порадовался Матвей. — Жил бы
сейчас чужими кошмарами. Зато мои дни один другого счастливей. Сплошные
студентки — лапочки, цыпочки. Если бы они еще и алгебру хотели учить…
