Но Вета мертва. Вету давно похоронили. И Настя мертва.
Кто-то ее напугал, кто-то заставил ее письмо с признанием написать. Кто?
Кто?!!
Глава 43
Прошел год. Все быльем поросло.
С Козыревым Далила все-таки объяснилась. Там тайны особой не
было: оба устали. Перегорели. К тому же у него начались неприятности: Козырев с
бизнесом «пролетел» и развелся с женой. Ему уже не до Далилы. И ей не до него.
У нее кризис специалиста, подрыв веры в свои силы.
Евгений Вету больше не вспоминал. Племянник и тетушка тему
молчанием обходили.
Матвей с головой в работу ушел. Участились его командировки.
Не получилось пламенной любви у вернувшихся в лоно семьи супругов. Виной тому
не Далила, на этот раз он отдалился. Но отношения были по-прежнему дружеские.
Сын Дмитрий делал большие успехи в спорте и хронически
готовился к новым соревнованиям.
Тетушка Мара болела и обожала Далилу, Димку, Евгения.
Подруга Галина дочку растила и тосковала по настоящей любви.
И все удивлялась, кто это ей постоянно звонит. Звонит и, главное дело, громко
так в трубку дышит. Впрочем, она привыкла к этим звонкам и даже, когда они
вдруг прекращались, нервничала и жаловалась подруге: «Представляешь, гад, не
звонит!» Но потом все возвращалось на круги своя, и она опять удивлялась.
Другая подруга, Елизавета, ненавидела мужиков и кружила им
головы.
Соболев следом за старшей дочерью похоронил и жену, но в
бизнесе процветал.
Его друг Аркадий Брусницкий умер. Сын Брусницкого, Артем,
всех поразил: взял холдинг в свои руки и так умно дело повел, что утопил
конкурента. Конкурентом был Козырев Александр. Артем его «влил» в свое дело и
дал приличную должность. Глупышка Света стала женой Артема.
Вот и все. Куш достался Артему. Его холдинг в Питере
монополист. Но «ботаник» Артем не способен убить человека ни при каких
обстоятельствах.
Как сказала Галина: «Такому пистолет в руки сунь, так он от
страха сам скорее застрелится, чем кого-то пришьет».
И Далила понимала, что Артем трусоват для тех сложных и
дерзких конструкций, которые были осуществлены. Нет, Артем отпадал. Причем
намертво.
Но кто тогда? Кто?
— Ничего, время тайну раскроет, — твердила Далила подруге. —
Время — лучший разоблачитель. И неотвратимый.
Галина сердилась:
— Ты что, до конца своих дней собралась следить за Козыревым
и Артемом? Смирись со своей ошибкой. Ты же не бог — человек. К тому же, в жизни
все проще. Возможно, Вета что-то там и мутила. Она Миронову доняла, в угол, как
ты говоришь, загнала, та ее и пристрелила.
— Я видела Вету! Не похожа была она на жертву! Она была
осторожная! Такую не заманишь в ловушку! Она была очень умна.
— И на старуху бывает проруха, — пожимала плечами Галина.
Во время одной из таких бесед она вдруг спросила, с
любопытством глядя подруге в глаза:
— Ты, чем ерундой заниматься, лучше скажи, что у вас там с
Матвеем?
Далила опешила:
— А что у нас с Матвеем?
— Да ничего. Я так просто спросила, — отмахнулась Галина и
покраснела.
Густо-густо. А Галину непросто в краску вогнать.
Вернувшись домой, Далила тщательно обыскала квартиру,
обнюхала свитера мужа, его пиджаки — везде запах женских духов.
«Как я раньше не замечала? — поразилась она. — Расслабилась,
а в семейной жизни, как на фронте, расслабляться нельзя».
Сразу припомнились командировки Матвея, его задумчивость,
порой и смущение.
«Любовница у него! — решила Далила. — Но кто? Откуда она
взялась? Судя по духам, не студентка!»
Она тщательно, кадр за кадром, откручивала назад киноленту
их жизни. А когда дошла до банкета, схватилась за сердце: «Левицкая!»
Далила в один миг из интеллигентной рассудительной женщины
превратилась в крикливую глупую бабу. С воплями она ворвалась к Галине:
— — А ну, признавайся, видела их? Высокая, худощавая сучка,
на рожу смазливая и очень злая?
— Может и злая, да как тут поймешь, когда она улыбалась. Да
просто ржала. Весело было им, — с осуждением сообщила Галина.
— Левицкая! Это Левицкая, — заметалась Далила. — А я-то,
глупая, удивлялась, что это вдруг перестала она посещать мой кабинет. За месяц
вперед заплатила и не приходит. А она уже вылечилась от депрессии! Муж мой и
вылечил! Мой Матвей!
Она их выследила. Выбрала вечер, подкараулила мужа у дверей
университета и проводила его до улицы Кораблестроителей. Он вошел в подъезд
дома, Далила за ним. Позвонила в чужую квартиру, а дверь открыл муж, родной и
привычный Матвей. Из-за его спины выглядывала Ирина Сергеевна. Беременная.
Скандала не было. Далила как-то вдруг успокоилась и сказала
мужу:
— Я отпускаю тебя. Когда за вещами придешь?
Матвей вздохнул с облегчением и ответил:
— Да хоть прямо сейчас.
Далила прочитала в глазах Левицкой торжествующее: «Не тебе,
милочка, нас осуждать».
«Откуда у этой разлучницы взялось торжество? — удивилась
она. — Мы с ней не соседки, не враги, не подруги, едва же знакомы».
И вдруг она поняла, что Матвей знает про измену жены, знает
про Александра.
— Вы Козырева? — догадалась она, обращаясь к Левицкой.
Ирина Сергеевна усмехнулась надменно и с удовольствием
сообщила:
— Уже нет, с Александром мы развелись. Он меня бросил. Я
думала, что ради вас.
— А как вы про меня узнали? — спросила Далила. — Получили
письмо? Анонимку?
— Да, получила, — кивнула Ирина Сергеевна.
Далила выдохнула:
— Значит, Вета и вам послала письмо! И вами она управляла!
Брови Ирины Сергеевны дрогнули и устремились к густой ровной
челке:
— Какая Вета? Почему Вета? Я уверена, что письмо послала
Полина.
— Полина? Какая Полина? — растерялась Далила.
— Девушка, которой я музыку преподавала. Помните, я
рассказывала о ней. Она какое-то время у нас жила, по дому мне помогала. Теперь
мне ясно. Она хоть и ушла, но за нашей жизнью следила и в курсе всех дел была.
Она знала про вас с моим мужем, и адрес ваш знала, и где вы работаете, и где
работает ваш муж, и кто ваш сын, кто племянник — про все она мне написала.
Письмо было длинное.
