Я тут вообще зашиваюсь, не знаю, как отбояриться.
— От кого? Что случилось?
— Какой-то Пендраковский уже третий раз мне звонит и
утверждает, что вы ему назначали на вечер.
Далила, испугавшись, воскликнула:
— Мальчик! Как я забыла!
— Ха! Мальчик! — фыркнула Даша. — Скажете тоже, голос
скрипит, как телега несмазанная.
— Что ты сказала ему?
— Посоветовала на мобильный вам позвонить, а он упирается,
говорит, вы опять осерчаете. Короче, он едет. Сказал, что будет в офисе
максимум через час.
Так что, вас-то мне ждать?
— Нет, примешь его сама, — пошутила Далила.
Но Даша, похоже, и в самом деле «зашилась» — юмор
воспринимать она уже не могла и панически закричала:
— Что я с ним буду делать?
— Для начала глубокий гипноз, потом сеанс расширенного
психоанализа.
— Вы шутите, а я тут схожу с ума! — гаркнула Даша и бросила
трубку.
"Ну вот, обидела девочку, — сокрушилась Далила и тут же
себя успокоила:
— Ничего, я ей шоколадку куплю".
И она понеслась.
* * *
Едва Далила успела вернуться в офис, едва влетела в кабинет
и упала в свое кресло, как дверь робко открылась. Вошел грузный, но симпатичный
мужчина лет сорока. Отвесив старомодный поклон, он представился старческим
прокуренным басом:
— Пендраковский Валерий Гаврилович.
«Так вот ты какой, Мальчик — родной человек тетушки Мары, —
пронеслось в голове у Далилы. — Он следом за мной, что ли, шел? Значит, он
видел, как я неслась, и слышал, как материлась, ломая на бегу каблуки».
Она тут же себя успокоила: "Ничего, эти вольности
компенсирую дальнейшей интеллигентностью.
Мальчик будет доволен".
Скрывая улыбку, она предложила ему присесть и, когда
Пендраковский застенчиво устроился в кресле напротив, задушевно произнесла:
— Слушаю вас, Валерий Гаврилович.
Рассказ его выглядел уморительно. Шкаф прабабки — реликвия,
из которой то и дело выскакивают голые женщины или мужчины. В итоге антиквар
набрасывается на клиента и «одаривает» его тумаками.
Далиле стоило многих сил сохранять серьезность, но
Пендраковский воспринимал происходящее с ним без юмора, даже трагически.
Повествовал Пендраковский на жарких эмоциях.
Он вскрикивал, вскакивал, жестикулировал и гримасничал, а
под конец так бешено закатил глаза, что Далила, содрогнувшись, подумала: «Ну и
Мальчик! Прислала тетушка мне пациента!»
Выдав Пендраковскому стопку листов с вопросами, она
поспешила его спровадить. Однако (уже в дверях) он маневр ее разгадал и с
обидой спросил:
— А лечить, выходит, не будете?
— Вообще-то я не лечу, в общепринятом смысле, — расплывчато
пояснила Далила.
Пендраковский нахмурился:
— Значит, не приходить?
Она удивилась:
— Зачем же тогда вы взяли вопросы?
— Вопросы? — Пендраковский пожал плечами. — Думаю, это вы так,
от культуры, чтобы прямо мне не сказать: «Иди-ка ты…»
— Что за глупости, — рассердилась Далила. — Нет уж, раз
взяли вопросы, извольте на них отвечать, а потом я вас еще потестирую…
Пендраковский испуганно перебил:
— А потом что?
Она отмахнулась:
— А потом будет видно. — И строго добавила:
— Жду вас завтра в это же время. На вопросы ответить
успеете? Их много.
— Успею, — обрадовался Пендраковский, и Далиле сделалось
стыдно.
Однако это не помешало ей попенять своей тетушке. Едва
Пендраковский вышел из кабинета, Далила позвонила старушке и сообщила:
— Ужас!
Проницательная тетушка Мара мгновенно все поняла и сдержанно
осведомилась:
— Это диагноз?
— Боюсь, что да. Сильно попахивает шизофренией.
Старушка пришла в восторг:
— Мальчик был у тебя?!
Далила фыркнула:
— Мальчик! Если это и мальчик, то несколько постаревший. И
сильно обрюзгший. И тебе повезло, что ты не слышала его скрипучего голоса. А
что он мне тут рассказывал! — ужаснулась она.
Тетушка строго спросила:
— Что он рассказывал?
— Тебе лучше об этом не знать.
— Детка, что с ним? Не скрывай. Говори, как есть, я стерплю.
— Сколько пафоса, — рассердилась Далила, — можно подумать,
он и в самом деле твой родственник.
— Что с ним?!
— Что с ним, не знаю. Твердо сказать могу только одно:
психоанализ здесь бессилен. Не анализ нужен ему, а анализы ему надо сдавать.
— Что?
— Твоему Мальчику надо искать хорошего психиатра!
— Он уже знает? — разволновалась старушка.
— За кого ты меня принимаешь? Я его успокоила и зарядила
вопросами. Завтра придет, побеседуем, и, пока я буду его отвлекать, ты поднимай
свои связи.
Случай незаурядный. Надеюсь, не слишком запущенный.
— Горе какое! — воскликнула тетушка Мара.
Наспех простившись с племянницей, она бросилась терзать свой
старенький телефон в поисках маститого психиатра.
А Далила, впечатленная рассказом Валерия Пендраковского,
плохо и этой ночью спала.
Она немало повидала человеческих странностей и завихрений,
но умалишение — жуткая вещь, это тягостно даже для специалистов, зараженных
цинизмом.
Далила не могла спокойно смотреть, как умного и приятного
человека покидает собственный разум. К тому же Далила знала: болезнь не стоит
на месте, она прогрессирует, и как будет выглядеть Пендраковский спустя месяц,
полгода, год — одному богу известно.
В связи с этим проблема Андрея Верховского отошла на второй
план. Пропитавшись сочувствием, Далила уже с нетерпением ожидала прихода
Мальчика тетушки Мары.
И Мальчик назавтра пришел. Минута в минуту.
И свернутые в трубочку ответы принес.
Далила жадно пробежалась по ответам глазами и, заподозрив
ошибку, осторожно спросила:
