Дворец был возведен высоко на горном склоне. Бухта Микис, в которую они с леди Беатрис недавно прибыли, находилась на западном побережье залива. Неподалеку приютился небольшой городок с тем же названием.
Узкая извилистая дорога, по которой они ехали во дворец, тянулась до бухты не менее двух миль. По прямой это расстояние было раза в четыре короче. Афина стала спускаться по скалистым уступам и добралась до бухты Микис довольно быстро, даже не очень устав при этом.
Небо посветлело, и все вокруг казалось полупрозрачным в первых лучах восходящего солнца.
Афина подумала, что в мире существует великое множество загадочных и неуловимых оттенков: серебристо-серый цвет моря; сизые, как голубиное крыло, прибрежные скалы, темно-пурпурные далекие горы. К сожалению, у нее не было времени восхищаться красотой пейзажа.
Рыбаки уже были на ногах, несли сети в лодки, о чем-то оживленно переговаривались и распевали песни, готовясь к выходу в открытое море.
Она нашла пожилого рыбака, который, как ей показалось, был не так занят, как остальные, и рассказала ему, что ей нужно.
Она говорила медленно, на безупречном греческом языке, и рыбак без труда понял ее.
– Вы хотите, чтобы вас на лодке отвезли в Итею? – переспросил он, почесав голову. – Но сейчас все отправляются в море на рыбную ловлю.
– Они не пожалеют, – пообещала Афина. – Я заплачу за поездку туда и обратно. Они получат больше, чем смогут выручить за сегодняшний улов.
Ей удалось убедить рыбака, и, широко улыбаясь и жизнерадостно переговариваясь, гребцы оставили сети на берегу и отчалили. Утренний ветер туго надувал паруса. Весла, опускаясь в воду, поднимали мириады брызг, и они сверкали на солнце, как алмазы.
Афина оглянулась на удалявшийся с каждой минутой королевский дворец. Она была уверена, что в такой ранний час никто из его обитателей не смотрит на бухту, но все же обрадовалась, когда лодка наконец скрылась из пределов видимости случайных наблюдателей.
Теперь скалы вздымались ввысь по обе стороны залива, и водную гладь окрасили первые лучи поднимавшегося над горизонтом солнца. Она то горела, словно жидкое золото, то переливалась всеми цветами радуги.
Это зрелище было так прекрасно, что Афина забыла о времени. Только когда они достигли Итеи, она поняла, что прошло несколько часов.
На рейде стояли, покачиваясь на волнах, всего несколько торговых судов. Выйдя из лодки, девушка увидела на берегу верховых лошадей и ослов, владельцы которых были готовы предоставить их путникам. Вверх шла крутая дорога к Дельфам.
Афина отвергла настойчивые предложения хозяев осликов и выбрала лошадь, которая, как ей показалось, быстрее доставит ее к цели. Открытое, добродушное лицо владельца лошади вызывало доверие.
На всех животных имелись седла из плотной мешковины, поверх которой были наброшены шерстяные коврики для удобства путников. Хозяин-проводник вел лошадь под уздцы. Афине хотелось бы ехать самостоятельно, так, как она представляла себе верховые поездки по дорогам Греции вместе с принцем, но она понимала, что владелец лошади очень дорожит своей собственностью и не выпустит поводьев из рук.
Извилистая дорога круто поднималась вверх, и временами девушке казалось, что жестоко заставлять благородное животное везти на своей спине человека на такую крутизну.
По дну долины протекала река Плейстос, на другом берегу которой серебрилась роща олив. Их старые искривленные стволы казались Афине очевидцами событий седой древности.
Они проехали мимо горных пещер, в которые ей очень хотелось заглянуть. Кажется, в одной из таких пещер когда-то едва не заблудился лорд Байрон. Однако ей было необходимо попасть в Дельфы как можно быстрее.
Высоко над ее головой вздымались вершины Федриад, сверкавшие на солнце. Афине вспомнились рассказы бабушки о том, что, когда Аполлон оставил священный остров Делос, чтобы покорить материковую Грецию, дельфин направил его корабль к берегу как раз в этих местах.
– И тогда юный бог, – рассказывала вдовствующая маркиза, – взлетел над морем, превратившись в звезду, которая ярко освещала дневное небо.
Выдержав паузу, бабушка продолжала, понизив голос:
– Затем звезда исчезла, и вместо нее возник прекрасный юноша, вооруженный луком и стрелами.
Афина всегда слушала этот рассказ затаив дыхание.
– Он поднялся по крутой горной дороге к самому логову дракона и, убив чудовище, звонким голосом возвестил об этом другим богам и провозгласил эти земли своими. Аполлон выбрал самое красивое место во всей Греции, – добавила вдовствующая маркиза.
Проделав примерно половину пути, ведущего в гору, Афина оглянулась и подумала, что бабушка нисколько не преувеличивала красоту этих мест.
Вдали раскинулось до самого горизонта лазурное море, внизу в долине шелестели листвой серебристо-серые оливы, по берегам реки громоздились синие горы, а в центре долины вилась серебристой лентой река.
Девушка подняла голову и посмотрела вверх. Вздымавшиеся ввысь вершины Федриад показались ей сверкавшими на солнце бриллиантами. У нее возникло ощущение, будто и долина, и море, и горы медленно вращаются перед ними.
Проводник вернул девушку из мира грез на землю, сообщив, что в здешних пещерах когда-то водились волки, однако вот уже многие годы их никто тут не видел.
Афина не боялась волков. Ее приводили в восторг горные цветы, которыми пестрели склоны. Здесь росли гиацинты, вифлеемская звезда, нарциссы, анемоны, маки и, конечно, благоуханный тимьян. Были здесь и дикие орхидеи, и яркие голубые цветы, названия которых Афина не знала, но решила, что это дикие ирисы, цветы богов.
Чем выше они поднимались, тем идти становилось труднее. Наконец они оказались на узкой пыльной дороге – Священном Пути.
Над головой Афины поднимались цветущие фруктовые деревья, а вдали стали видны разрушенные мраморные колонны, очертания которых напоминали руины древнего храма. Это и была цель ее путешествия.
Справа к самому краю утеса прилепилось несколько домишек. Другие беспорядочно ютились среди обломков мраморных колонн. Детишки, сидя на мраморной глыбе, лепили куличики из песка.
Афина спешилась и заплатила владельцу лошади так щедро, что тот не знал, как отблагодарить ее, а затем немного постоял рядом с девушкой, глядя на вздымавшиеся в небо скалы.
В небе парила какая-то птица, и Афине вспомнилось, что лорд Байрон некогда увидел в этом месте двенадцать орлов. Он воспринял это как знак того, что Аполлон и музы приняли его дар, поэму «Чайльд Гарольд».
Афина была уверена, что парящий орел – доброе предзнаменование и для нее. Поэтому она решила продолжить путь и стала подниматься вверх по склону горы. Кое-где в траве можно было угадать полуразрушенные ступени. Попадались осколки мрамора со стершимися надписями, которые ей хотелось взять с собой, чтобы сохранить. Здесь этим реликвиям рано или поздно грозила гибель.
