Глава 1
Куда идет женщина, которую бросил муж?
Если женщина поставила крест на своей женской карьере, она
идет в кондитерскую; та же, которая всякое поражение считает решительным шагом
к победе, отправляется в магазин дорогого белья.
Видимо, я, Муза Добрая, отношусь ко вторым. Выйдя из загса,
я зашвырнула в сумочку паспорт со штампиком о разводе и расплакалась. Пока я
плакала, ноги несли меня на Невский проспект. Что там? Там мое все: Пассаж,
Гостиный Двор и прочее, необходимое женскому сердцу.
Если в Гостином Дворе выстроилась очередь не из богатых
туристов, а из бедных питерцев, значит, там грандиозная распродажа. Лишь
грандиозная распродажа сопровождается мизерными ценами, милыми питерцам, культурным,
но бедным. Так и было: в Гостином Дворе полным ходом шла распродажа
коллекционного белья.
Не смешно ли? Мы, нищие, решили оттоптать друг другу пятки
за кусочек чуждой нам роскоши. Конечно, смешно.
Цены тоже были смешные, так почему бы не потоптаться с
часок? За настоящим комплектиком от «Кристиан Диор» стоимостью, равной «Диору»
китайскому, можно потоптаться и пару часов.
Но лишь потоптаться мне не удалось — почему-то никогда не
ограничиваюсь малым. Я невезучая, неприятности у меня по максимуму: не успела и
глазом моргнуть, как на меня, высокую молодую женщину, совершила налет пожилая
кнопка-брюнетка. Заявив, что на моем месте стоял ее муж, она попыталась
вышвырнуть меня (обиженную судьбой) из очереди.
И очередь с ней согласилась: да, здесь стоял мужчина,
который ушел. «Но я тоже стояла и мужчины не видела!» Моих веских доводов не
приняли, пришлось от отчаяния заявить, что тот мужчина, который ушел, был моим
мужем. Брюнетка взвизгнула:
— У нас не может быть общего мужа!
— Само собой, — согласилась я. — Вы старая, а я молодая.
Зря правду сказала — это редко приводит к добру. Мне ли,
Музе Доброй, об этом не знать? Ах, как я за правду свою настрадалась…
И все же я сделала эту глупость, краем глаза отметив, что
очередь состоит из одних только женщин. И молодых среди них катастрофически
мало. О горе мне!
Живо взглянув на очередь объективно, я сообразила:
«Поскольку я высокая, статная и симпатичная, а моя оппонентка — маленькая,
сутулая и замухрышистая, то преимущества целиком и полностью на ее стороне.
Будь в этой очереди побольше мужчин, вот тогда бы…»
В этом вся я, со своей невезучестью. Меня подводит даже то,
что другим помогает. Казалось бы, чем плохо быть симпатичной?
«Сейчас мне придется туго», — подумала я, ловя на себе
неприязненные взгляды.
Но деваться некуда: пришлось демонстрировать олимпийское
спокойствие в совокупности с исключительной интеллигентностью. Конечно,
насколько это возможно в разъяренной дешевым «диором» очереди.
— Какие у вас доказательства, что мой муж — ваш муж? —
голосом, полным мягкой рассудительности, спрашиваю у брюнетки.
— Я стояла с ним рядом, — несуразно отвечает она.
— Если каждая, постояв с моим мужем, станет притязать на
него, что же это будет? Этак вся очередь вступит с ним в брак, — по-прежнему
сохраняя нотки доброжелательности, возражаю я.
Возражаю, заметьте, мудро. Брюнетка же «наезжает»:
— Я не каждая. Вот туфли. Это его, — попирая логику,
заявляет она.
В моей жизни было много ненависти, потому что в ней было
слишком много любви. Согласна, в дальнейшем я повела себя несколько
безрассудно, но у меня есть оправдание: меня бросил муж. И нервы ни к черту, и
очередь смотрит так, словно знает уже о моем унижении. Согласитесь: обстановка
благоприятная только для драки.
Драка и получилась. В основном били меня. Правда, и я в
долгу не осталась.
Но все по порядку…
Ах да! Здесь надо сказать, что мужчины в моей жизни
появляются неожиданно — как и месячные. Увы, для женщин и то и другое — невыносимо
критические дни. И те и другие приходят с удивительной регулярностью, едва ли
ни минута в минуту, но почему-то факт их появления ошеломляет меня всякий раз.
Сначала это ошеломление радостное, а потом оно доставляет массу хлопот и
неудобств. Все это сопровождается утомительным ожиданием: «Когда же, наконец,
конец?!» Конец, чаще всего, незаметен, после чего я обретаю спокойствие.
И затем все сначала, радостное удивление, масса ненужных
хлопот и страстное нетерпение: ожидание конца. Видимо, в этом и заключается
женское счастье.
Так вот, прямо в этой дешевой очереди я нашла своего
очередного мужчину — свое счастье, если так можно сказать. Он шел…
Нет, не так. Он летел!!! (Ко мне.) Летел, сопровождая этот
нетерпеливый полет радостной улыбкой восторга!!!
Кажется, так. Не слишком слащаво я завернула? Признаю,
чуточку переборщила, но я мечтательница, причем неисправимая — куда деваться?
Суровая действительность такова. Российской женщине иной раз только эта радость
и достается: мечтать, мечтать и еще раз мечтать, как завещал нам…
Впрочем, не помню, кто завещал. Кажется, кто-то великий —
тот, по чьему плану в России эта суровая действительность и создавалась.
Так вот, он шел ко мне, а я на него смотрела во все глаза и
понимала: «В жизни моей появился очередной мужчина! Ах, я опять не одна буду
сражаться с суровой российской действительностью!»
Но как бы не так: я сразу ошиблась. Оказалось, снова одна:
он спешил не ко мне, а к брюнетке. И улыбку свою нес он ей, а не мне. Он,
красивый и стройный, бодрым шагом возвращался в строй, держа под мышкой
коробку. Большую коробку.
Кстати, у меня тоже коробка была, не меньше. По пути в эту
очередь я успела-таки завернуть и в другие отделы, купила себе…
Впрочем, долго перечислять, поэтому вернемся лучше к
коробке. Когда брюнетка начала потрясать острыми кулачками перед моим носом, я
положила сумочку со штампиком… Ой, простите (оговорка по Фрейду), я положила
сумочку с паспортом в эту коробку, ну, чтобы иметь свободной хотя бы руку, то
есть хотя бы одну. Мало ли…
И вот теперь идет этот мужчина с коробкой, я всей душой
устремляюсь к нему, а он устремляется к злющей брюнетке.
Ах, какой одинокой я себя ощутила!
Такой заброшенной и никому не нужной почувствовала себя…
Что сразу захотелось сделать гадость брюнетке!
Уж простите, со мной это редко бывает, но пришлось так
подумать: «Чем я, Муза Добрая, хуже этой злой Выдры? Лучше всем: от ног до
талии и значительно выше! Но мой муж (пигмей и урод) целый год жил за мой счет,
не улыбался, а только орал, я все терпела, но он сам же меня и бросил! Где
справедливость?! С этой Выдрой нянчится такой красавец мужчина! И еще она на
меня нападает? Да будь у меня такой высокий и приветливый муж, я была бы добрей
своей доброй фамилии! Фу-у! Как подумаю, что в моем роду все были Добрые, сразу
тошно становится!»
