— Ладно, я не сержусь. Ну, тогда пообещай: если опять
появится труп, к шубе, юбочке и сапожкам приложится твой персидский ковер. За
меньшее и не тревожь меня.
— Хорошо, пойдем выпьем кофе, — предложила я не из
гостеприимства, а лишь затем, чтобы прекратить этот постыдный торг.
Гануся вскочила с ковра:
— Пойдем, заодно и жизни тебя поучу. Ох, болит у меня душа
за таких недотеп. Вот ведь бог мне послал наказание!
Не буду рассказывать, чему учила меня Гануся, — я чуть со
стыда не сгорела, и длилось это довольно долго. Ганусе по любому вопросу есть
что сказать. Наконец она засобиралась домой. Я взяла с нее слово, что про труп
никто не узнает.
— Ну что ты, куколка, как я могу? — стоя уже в дверях, долго
укоряла меня Гануся. — Ты же любимейшая подруга, но покажись психиатру. И не
стесняйся, это нормально, у одиноких женщин это бывает.
— Ни за что, — ответила я, демонстрируя твердость характера.
— Тогда рискни, Нинусе откройся. Она, конечно, ни то ни се и
училась так-сяк, но все же психолог, — делая кислую мину, вздохнула Гануся.
Ради справедливости я решилась ей возразить:
— У Нинуси красный диплом, но довериться ей я тем более не
могу. Не хочу Нинусю расстраивать.
— Ну не знаю, куколка, в любом случае надо что-то
предпринимать. У тебя же в полный рост глюки.
Я рассердилась:
— Думаешь, что говоришь?
— Думаю.
— Нет, не думаешь.
— Я всегда думаю.
— Но не всегда это заметно, — отрезала я, давая понять, что
имею границы терпения.
— Зря злишься, — царственно потрепала меня по щеке Гануся. —
Если крыша съезжает, не надо стесняться, надо лечиться. Когда я последний раз
разводилась, неделю стоя спала. И ничего, вылечилась. И счастлива.
Вдруг задумавшись, она направилась к лифту. Я поняла, что
могу быть свободна, и осторожно прикрыла дверь.
Глава 11
Повернув ключ на три оборота, я облегченно привалилась к
двери. Прикрыв глаза, замерла от блаженства. Трупа нет, Гануси нет, алиби мне
не нужно, и Выдра пошла вон! Зато халат и тапочки на месте, ковер на полу,
велюр без единого пятнышка, шуба и сапоги спасены.
Что это, если не рай? Сделаю влажную уборку, высплюсь, приму
ванну, постираю волосы, побрею ноги и можно звонить Коле.
От этой мысли сладко заныло в груди. Представились зеркала в
тусклом свечном пламени, шампанское в широких элегантных бокалах и я в длинном
бархатном платье с открытой спиной. Сильные руки Коли на моих крутых бедрах,
наши губы жадно ищут поцелуев…
Ох!!! Захотелось вновь потонуть в ласковом омуте его синих
глаз!
«Интересно, как он смотрит на Выдру в редкие минуты
вдохновения?» — ревниво подумала я.
Вспомнив, как выглядит Выдра, я пришла к выводу, что о таких
минутах не может идти и речи. Он живет с ней из жалости к своей малометражной
квартирке. Разве можно разменять такую берлогу? Вот бедняга и мается с нервной
и затрапезной Выдрой, без волшебства, без вдохновения, без грез, без счастья,
без любви.
«Ничего, когда он переедет ко мне, хлебнет всего этого с
переизбытком. Ему еще надоест — мужики зажираются быстро».
С такой мыслью я схватила тряпку, швабру, ведро и приступила
к влажной уборке. Ободренная мечтами о предстоящей встрече с Колей, я так
носилась по квартире, словно всю ночь спала праведным сном, а не таскалась
туда-сюда с трупом.
Начав по обыкновению с самой дальней точки квартиры (кухни),
я двигалась по прихожей, тщательно моя все на своем пути. Мгновенно разделалась
с туалетом (вот где у меня всегда стерильная чистота) и ванной, после чего
занялась спальней.
Из четырех своих комнат живу я лишь в двух: в спальне и
гостиной. Можно было бы продать эту дорогую квартиру, купить в два раза меньше
и жить на проценты, но я не могу. Думаю, что от жадности. И теперь все время
ломаю голову, как бы приспособить пустующие комнаты к делу. Стану умной,
планирую я, и в зеленой комнате расположу библиотеку, а в зале — кабинет.
Но когда это будет? Если верить Ганусе, то умной я никогда
не стану. А пока эти лишние комнаты нужны мне затем, чтобы иногда подвергать их
влажной уборке.
Спальней я сделала комнату, расположенную в самом конце
коридора. Это удобно, потому что входная дверь (с лифтом и прочим) остается в
приятной дали, а кухня, ванная и туалет — в необходимой близости.
Гостиная оказалась жилой, как раз наоборот, из-за своей
близости к входной двери. Очень удобно впускать всех в квартиру и сразу же
направлять в дверь напротив. Минимум уборки. Сидят, смотрят или на мой дорогой
портрет, или в дешевенький телевизор, и мне никаких хлопот. Если установятся
более близкие отношения, тогда уж можно перейти в спальню, поближе к кухне,
ванной и туалету.
Таким образом, из обращения выпадают целых две комнаты —
зеленая и зал, находящиеся между гостиной и спальней. Они самые большие, а
потому я не слишком стремлюсь пускать в них жизнь с гостями, мусором и пылью.
Зеленая и зал связаны общим балконом, длинным и довольно широким.
Убравшись в спальне, я вылетела в коридор, открыла следующую
дверь и жадно набросилась на зеленую комнату. Приятный буковый паркет
(уложенный дощечка к дощечке и зеркально покрытый английским лаком) протирать
одно удовольствие. Раз, два и порядок. Как хороша эта комната! Интересно, куда
мог подеваться труп? А может, его и в самом деле не было?
Да нет, я не сошла с ума. И все же странно…
Я выпорхнула на балкон. Всей грудью вдыхая приятный утренний
воздух и радостно обозревая простершийся подо мною Петербург, я вошла в
субботнее настроение и подумала: "Какое счастье быть живой, красивой и
молодой, жить одной в просторной квартире улучшенной планировки, набитой коврами,
хрусталем и даже чуточку антиквариатом. Нужен ли мне новый муж? В такой
квартире только прибраться и лежать на ковре в пеньюаре. А муж схватит газету и
рухнет перед телевизором прямо на мой диван, и, конечно, в обуви. К тому же муж
много ест, трудненько его прокормить.
Нет, хватит, натерпелась, довольно. Муж не нужен, ограничусь
любовником. Коля, конечно, будет приходить, но иногда и ненадолго. В остальное
время стану лежать на ковре в пеньюаре и слушать прекрасную музыку Баха или
Бетховена".
Твердо решив обойтись без мужа, я с утроенным воодушевлением
продолжила уборку. Смахнув пыль с кафельного пола балкона, остановилась перед
дверью в зал. Это был мой обычный летний маршрут. Зимой я, исключая из уборки
балкон, попадаю в зал через коридор прихожей, третья дверь от кухни. Летом же
вхожу только с балкона. Так я поступила и в этот раз.
