— Вот ты как?! Подлый изменщик! — гордо заявила я, вручая
мужчине свою драгоценную коробку, набитую (если вы еще не забыли) покупками и
документами.
Он широко открыл рот, но ничего не сказал, покорно принимая
мою коробку. Так и стоял, растерянный, коробками облепленный. Я же, пользуясь
тем, что руки свободны, не долго думая, дала отпор Выдре, представившейся его
женой. К тому времени она набросилась-таки на меня с кулаками, да еще как резво
— прямо на глазах росли мои шишки и синяки.
Пришлось за себя постоять.
— Как ты мог?! — восклицала я, обращаясь к мужчине, но
таская за волосы Выдру. — Как ты мог изменить мне с этим ничтожеством, да еще
поставить ЭТО в нашу с тобой очередь?
Мужчина буквально остолбенел. Зрелище не для слабых женщин:
красавец-исполин с двумя коробками под мышками. Синеглазый блондин! Нос, как у
министра финансов! Подбородок, как у премьера! Клянусь, он был красивей всех
президентов, вместе взятых: и наших, и американских!
Я, чтобы не залюбоваться и не потерять над его Выдрой
контроль, старательно отворачивалась. Однако краем глаза все же увидела, что на
смену его изумлению явились другие чувства. Видимо, до мужчины начало доходить,
ЧТО рвут мои пальцы. Да! Не что иное, как перья, которые его выдра-жена
называет кудрями!
Я ЭТО рвала!
Сладострастно!
Поначалу смелость моя поразила мужчину. Было заметно: он
даже в мыслях не допускал, что такое возможно. Потом в его глазах промелькнула
обида следующего содержания: «Почему эта мысль не пришла в мою умную голову?» И
вскоре уже я заметила на его красивом лице самое настоящее удовольствие.
(Которое он неумело пытался скрыть под маской фальшивого возмущения —
пассивного возмущения.) Я стройная и на вид хрупкая женщина, но в больших ладах
со спортом, а потому справлялась с Выдрой легко.
Кстати, развод с мужем тоже немало мне в том помогал. Выдра
не рада была, что напала.
Досталось ей за все: за мою злую судьбу, за то, что рано
осиротела, за альфонсов мужей, которые меня обирали, за одиночество, за
усталость бороться с российской действительностью, за то, что сбережения в
банке пропали (до последней копейки!), за наглых соседей, бросающих окурки на
мой (всегда чистый) балкон…
Короче, за все.
«Главное, чтобы никто не примкнул к нам из очереди», —
думала я, отводя душу на Выдре.
Но добровольцев в очереди не нашлось, а муж Выдры был моим
единомышленником — в этом я не сомневалась. Правда, его жена истерично взывала
о помощи, но я чем сильнее лупила ее, тем громче вопила сама. Поэтому он легко
мог сослаться на шум.
Поскольку мне никто не мешал, я увлеклась и била Выдру
довольно долго (как мне показалось). Остыв и пресытившись, решила вернуться в
«строй», но в этот момент очередь заволновалась: прошел слух, что заканчиваются
ходовые размеры, и вообще, универмаг закрывается.
Услышав это, Выдра мгновенно утратила интерес к драке,
выскользнула из моих рук и потонула в толпе. Я и ее муж, наоборот, немедленно
соединились (в самом приличном смысле): мы были плотно прижаты друг к другу
толпой.
И.., все как в женских романах: я посмотрела в его глаза, он
— в мои, и нахлынуло!
Что это было, объяснить весьма трудно. То ли, связанные
общей ненавистью, мы прониклись обоюдным сочувствием. То ли, объединенные одной
радостью, мы испытали друг к другу симпатию. То ли его скандальная Выдра
элементарно ему надоела…
Уж не знаю, но мы продолжали стоять, тесно прижавшись даже
тогда, когда в этом не было никакой необходимости: народ схлынул, и стало даже
пустынно.
А мы стояли, глядя друг другу в глаза!
Я забыла про все на свете, унеслась с ним в райские дали…
Единственное, что сохранилось в моей голове от незадавшейся
прошлой жизни: штампик в паспорте. Остальное — вылетело со свистом!
Вот как мы стояли!
И стояли мы до тех пор, пока голос Выдры не вывел нас из
анабиоза.
— Коля, все, — с плаксивым негодованием сообщила она. —
Закончились все размеры! День просто потерян!
Коля очнулся, вздрогнул и шарахнулся от меня, как от чумы.
Взгляд его потух и стал бегающим, трусливым.
«Предатель», — подумала я.
Решительно вырвав у Коли свою коробку, я устремилась к
выходу.
Выдра была безутешна.
Ха! Из всех приключений ее расстроило только то, что
закончились размеры и закрылся универмаг.
Остальное, видимо, Выдру устраивало: словно я и не
занималась прополкой ее «кудрей».
Кажется, такие потасовки в ее жизни обыденное явление. Тогда
ясно, почему у нее вместо волос ужасные перья.
Я обиделась на судьбу окончательно. Спотыкаясь на каждой
ступеньке, ругала и Выдру, и ее ренегата-муженька, и весь муравейник: нашу
Галактику, нашу планету, нашу страну, наш город, Гостиный Двор…
Глава 2
Домой я пошла пешком, потому что плакала горько-горько и
остановиться никак не могла. Не хотелось спускаться в метро, привлекая к себе
внимание.
Долго шла — прохожие слез моих не замечали. Лишь один
бомж-алкоголик обратил внимание и, жалея меня: «Красавица, ты не плачь», —
протянул грязный пакет. Я зачем-то взяла его и завернула с подарком в сквер.
В сквере выяснилось, чем одарил меня бомж: в пакете лежала
«закусь» — кусочек колбасы и плавленый сырок, изрядно помятый.
«Вот чего я стою!» — пуще прежнего зарыдала я и потопала
дальше.
Не помню, как добрела до родного дома. В свой двор я вошла,
держа в одной руке коробку, а в другой сиротский кусочек колбасы и помятый
сырок.
Нет худа без добра: заодно выяснилось, что от моего дома до
Невского два часа плетущимся шагом с посиделками на скамейке. Об этом бодро
сообщил голос диктора, раздавшийся из раскрытого на первом этаже окна. «В
Петербурге двадцать три часа», — сказал он, и я вошла в свой подъезд, подумав:
«А на часах у Гостиного было девять вечера, когда я убегала от Выдры и Коли».
Лифт уже не работал, и на девятый этаж пришлось топать
пешком. У двери своей квартиры я вспомнила про ключ и только собралась полезть
в коробку за сумочкой, как в подъезде погас свет. Я немедленно заинтересовалась
маленьким лучиком, пробивающимся из моей квартиры.
«Странно, — удивилась я, — три месяца назад мой бывший муж
совершил легендарный подвиг: по всему периметру дверного проема старательно
набил толстый слой поролона. Все друзья и соседи до сих пор поражаются, как мне
удалось заставить его утрудиться. (Может, поэтому он и сбежал?) Откуда же
лучик? Неужели опять забыла закрыть дверь на ключ?»
