Я перечислила все предметы. Не забыла про шубы и
драгоценности. Бабуля моя ужаснулась.
— Муза, еду к тебе! — воскликнула она и бросила трубку.
Я снова набрала ее номер.
— Муза! Считай, я уже в пути, — с угрозой сообщила бабуля.
Я взмолилась:
— Бабуля, только не вешай трубку! Я не все еще тебе
доложила!
— Хорошо, докладывай остальное, — снизошла добрячка бабуля.
Я позволила себе заявление:
— Ты лишаешь меня самостоятельности. Кази-меж погиб, но я не
имею права тебе это говорить. Он открыл на мое имя счет в банке и положил на
него приличную сумму. Теперь я очень богата.
В ответ раздалось скептическое:
— Очень? Сколько на счете?
— Бабуль, даже мне этого знать не положено.
— Надеюсь, пока? — спросила бабуля.
— Конечно, пока. Я скоро узнаю. Ты — нет.
— Мне и не надо. Мне хватит того, что узнала. Кстати, я
обязана хранить твои тайны?
— Понятия не имею. Думаю — нет.
— Ты, значит, точно не дома.
Я посмела признаться:
— Нет, бабулечка, нет.
— Как я могу тебя отыскать, мое солнышко?
— Меня не надо искать. Я не пропадала.
— Но позвонить-то тебе я могу? — рассердилась бабуля.
Пришлось выдать номер телефона квартиры Капитолины и Коли.
Бабуля несколько успокоилась и спросила уже участливо:
— Деточка, как ты перенесла смерть Казимежа?
— Еще не перенесла. Еще переношу и очень страдаю, — шмыгнула
носом я и разрыдалась:
— Бабуль, родная, любимая, прошу, не задавай мне вопросов и
не мешай. Беда пытается свить гнездо в нашем доме, но ты не волнуйся. Я
схватилась со злодейкой бедой не на жизнь, а на смерть. Клянусь, выйду из боя с
честью, но победительницей. Клянусь, ты будешь мною гордиться.
Кое-кто обвинил бы меня в излишнем пафосе и преувеличении —
кто угодно, но не харизматичка бабуля.
За годы общения с ней пришлось научиться выражать свои мысли
пафосно и харизматично.
— Не буду тебе мешать, — с достоинством произнесла бабуля и
еле слышно добавила:
— Да хранит тебя бог, моя глупая фантазерка.
Услышав гудки, я вздохнула с большим облегчением и повесила
трубку. Телефон тут же заверещал как сумасшедший. Я снова схватила трубку.
— Муза, ну что там? — плохо скрывая злость, спросил Николай.
— Кажется, пронесло! — воскликнула я.
Обессиленно он ответил:
— А меня даже дважды.
В трубке раздался звук потока воды из сливного бачка. Мне
стало ясно, как ему нелегко, и все же я не вошла в его положение.
— Вы скоро убийц поймаете? Вы скоро найдете чертову
голограмму? Долго мне здесь сидеть? — набросилась я на Николая.
Он мгновенно повесил трубку. Я растерянно посмотрела на
Капу, которая стояла за моей спиной и умирала от любопытства.
— Ну что? — спросила она.
Пришлось ей пожаловаться:
— По-моему, твой муж только что хамски меня использовал.
— Коля всеми так пользуется, — «успокоила» она меня, явно
имея в виду себя.
Глава 48
Коля не ночевал дома этой ночью. Утром мы с Капой сидели на
кухне, «шмаляли» (одну за одной) сигареты и переживали (каждая о своем). Капе
пожизненно не давал покоя Коля, мне — моя лисья шуба. Приехав домой, я
бросилась распихивать по шкафам содержимое сумок. Разумеется, впопыхах забыла
проверить, так ли хорошо выглядит шуба, как уверял меня Коля.
Да и новые шубы хлопот не убавили. Теперь я всей душой
болела еще и за них. Хоть пока и тепло, но возникали у меня опасения: а ну как
эта дублерша вздумает в моих шубах пощеголять?
Очень мне этого не хотелось бы.
Капа сидела напротив и имела плачевный вид. Ее физиономия,
вся в невысказанных претензиях, утратила последнюю привлекательность. Перья ее
волос торчали жалобно и беспомощно, под глазами пролегла синева бессонницы,
кожа приобрела землистый оттенок неудовлетворенности, между бровей появилась
морщина досады, а рот изогнула подкова мученической гримасы. Взгляд ее был
мутен и зол, как у мужчины.
Пришлось мне сказать, из благих побуждений:
— Много куришь.
Она дернулась нагрубить, но вдруг погасла, уронила перья на
стол и зарыдала. Захотелось немедленно к ней присоединиться, но я зачем-то
спросила:
— Капитолина, у тебя есть подруги?
Она перестала плакать и, взглянув на меня удивленно,
горестно сообщила:
— Женская дружба — это дружба змеи с черепахой. Знаешь, как
черепаха змею через реку перевозила?
Вынуждена была ответить:
— Не знаю.
— «Сброшу — укусит», — подумала черепаха. «Укушу — сбросит»,
— подумала змея. И обе решили дружить до берега.
Я возразила:
— Я своих подруг очень люблю. Я всегда им помогаю. И они
мне.
— Это все оттого, что ты некрасивая, — беззлобно заметила
Капитолина и зачем-то потащила меня в свою душу:
— Я в шестнадцать как расцвела, так он меня и приметил.
Проходу, гад, не давал. В восемнадцать я вышла замуж. Фотографию видела?
— Да.
— Я там красивая?
Вынуждена была искренне констатировать:
— Просто блеск!
На лице Капитолины появилась пугливая радость:
— То-то же.
— Ты зря рано замуж вышла. Тебя это не украсило, — ради
компенсации добавила я.
— А кого замужество украшает?
Пришлось согласиться:
— Замужество украшает мужчин.
— Это точно, — глубоко вошла в суть вопроса Капитолина.
Я предложила:
— Давай выпьем.
Она оживилась:
— Давай! За мужа моего, за Колю! Чтоб словил всех врагов
нашей Родины и вернулся домой!
Мы немедленно выпили.
— В восемнадцать, значит, вышла я замуж, в девятнадцать
ребеночка родила, — сказала Капа, деловито наливая по новой.
