— Не много? — с опаской спросила я.
— В самый раз, — заверила Капа и с надрывом продолжила:
— Ребеночек как у нас родился, так Коля про семью и забыл.
Все у него работа, работа.
Мы выпили снова.
— Ромку воспитывала как мать-одиночка, — пожаловалась
Капитолина. — И в первый класс пошел без отца, и на последний звонок — без
папы. Он все, сердечный, Родине служит. И как уйдет он служить, так обязательно
ему в помощницы бабу дадут посимпатичней.
Она так выразительно на меня посмотрела, что я смущенно
заерзала задом на стуле, стараясь скрыть удовольствие.
— Да я не о тебе, — обломала меня Капитолина.
— Знаю, что не красавица, — нехотя согласилась я. Она меня
успокоила:
— Красавица или урод, дело не в том. У тебя случаи особый,
здесь все и по-честному: девку домой к нам привел, меня задействовал и соседей.
Знаешь, почему на это дело выбрали именно Колю?
С речью у меня наступило временное расстройство. Я лишь
головой помотала, давая понять, что не знаю, но очень хотела бы знать.
— Квартиры новые мы должны получить, — раскрыла тайну
Капитолина. — Всей площадкой. Слева, в однокомнатной, живет капитан. У него
семья из пяти человек. А справа, в двухкомнатной, два лейтенанта ютятся.
Заметь, со своими женами: каждому по комнате, а кухня и ванная общие. Такую там
порнографию развели. Разве можно молодым собираться в кучу?
— Нельзя, — согласилась я, мучительно гадая, какое отношение
имеет куча молодых к тому, о чем говорилось выше.
— Теперь мы получим трехкомнатную на Вернадского, а капитану
четырехкомнатную там же дадут. Ну, и лейтенантам по однокомнатной, пока жены от
них не сбежали. Таким образом, всех нас расселят.
— Это очень хорошо, но вроде бы мы о чем-то другом говорили,
— подсказала я робко.
Капитолина отмахнулась:
— Да об этом же и говорили. Коля признался, что придется мне
терпеть в нашей квартире тебя. Зато потом, сказал он, сразу получим
трехкомнатную.
«Выходит, я, жизнью рискуя, квартиру им зарабатываю», — с
легкой обидой подумала я.
— Теперь в этой операции задействованы все наши соседи, — не
замечая моих переживаний, продолжила Капитолина. — Лейтенанты нас с тобой
охраняют, а капитан в Колином непосредственном подчинении. Операцию закончат,
сразу гурьбой отсюда и съедем, Я тебе адресок свой потом шепну. Ты мне понравилась.
Хорошая ты девка, прямая, без камня за пазухой. Что думаешь, то сразу и
говоришь. Вот скажи мне, мой Колька к тебе подкатывал?
Я напряглась, опасаясь, что не в полной мере оправдаю ее
надежды.
— Говори, говори, не рассержусь, — подбодрила меня Капитолина.
Пришлось пойти на откровенность:
— Ну, подкатывал чуток, но ясно коню, что не из чувств, а
для дела.
Капитолине речь моя очень понравилась.
— Вот, — сказала она, — ты, Муза, молоток. Давай выпьем за
это.
— Давай, — вынуждена была я согласиться.
Мы выпили, после чего Капитолина мне сообщила:
— Мы, бабы, должны соблюдать солидарность, — сообщила она,
ковыряя вилкой в банке со шпротами. — А то мужики вон как друг за друга стоят.
Горой. Мы же, бабы, ну чисто звери друг на дружку кидаемся.
Уровень алкоголя в моей крови, видимо, достиг критической
точки, потому что я запела любимую песню соседки:
— Ромашки спрятались, поникли лютики, вода холодная в реке
рябит…
— За-ааче-еем вы, де-евочкиии, краси-выых любите, одни
страдания от той любвиии, — в унисон противно завыла Капитолина.
Наша дружба крепчала с каждой выпитой рюмкой. Капа опять
потянулась за семейным альбомом. Пока я размышляла, долго ли буду в гостях у
нее прохлаждаться, Капитолина входила в тонкости прошлой жизни.
— Вот, смотри, это мы с Колей у мамы моей, — пьяно гундосила
она прямо мне в ухо. — Видишь, Коля сидит на ковре, а я цветы поливаю. Красивый
ковер был у мамы.
Пришлось из вежливости удивиться:
— Почему «был»?
— Теперь он у нас в гостиной. Конечно, он не персидский и не
таджикский, как у тебя, но очень похож, особенно цветочками по краям. Только у
тебя поле светлей. Так красивей, зато быстро пачкается.
Я остолбенела:
— Откуда ты знаешь, какое у моего ковра поле, если ты его ни
разу не видела?
— Ты же сама подробно все расписала.
— Правда? — удивилась я. — Убей, не припомню. А розу, что в
центре, описать не забыла?
— Да нет там розы в центре, — фыркнула Капитолина.
Как умный человек, я не стала спешить с разоблачением,
решив, что сделать это всегда успею.
Горя у нас с Капой скопилось столько, что к вечеру все
спиртное в ее доме закончилось. Мне было тяжело, но с помощью силы воли и
местной стены я все же передвигалась к спальне, не теряя человеческое
достоинство. Капа же стоять на ногах и не пыталась. Она брякнулась на пол и где
ползком, где на четвереньках доползла до прихожей, после чего отключилась.
Глава 49
Проснулась я утром от громкого храпа.
Едва открыла глаза, на мое темечко рухнул молот!
Не пугайтесь, всего лишь похмельная головная боль приключилась.
Но зато какая!
Придерживая голову руками, я поднялась с кровати и побрела в
гостиную. Капитолина уже лежала на диване и жутко храпела. Ее легендарный ковер
был безбожно облеван. Я ахнула, Капитолина мгновенно проснулась. Я молча,
одними глазами указала ей на ковер. Плоды вчерашней деятельности ее отрезвили.
Как ужаленная она вскочила с дивана и с криком отчаяния упала на пол.
Но долго горевать не стала, сказав:
— Отмывала и не такое.
Она принесла из ванной флакон с моющим средством и принялась
за ковер. Запах средства показался мне очень знакомым. Покопавшись в недрах
памяти, я извлекла оттуда полезную информацию: именно этот запах расхваливала
Гануся, ползая по моему ковру.
Пришлось осведомиться:
— Что это за средство такое? Вижу, чистит отлично.
— Между прочим, секретное, — похвастала Капитолина. — Коля с
работы принес, но я дам и тебе немного. Ему лаборантка, думаю, очередная
любовница, поставляет прямо из их секретной лаборатории. Все чистит: и одежду,
и мебель, и ковры. Жир откуда угодно выводит.
— И кровь, — воскликнула я, хватая Капитолину за руку. —
Призналась пьяная, признаешься и по трезвянке, как убила мою двойницу!
