– Ну, ма-а-ам, – заныла Грейс. – Опять в Йоркшир!
– А если поехать еще куда-нибудь? – вмешался Том, набивая хлебом рот.
Лу чуть не повысила голос:
– Вы же любите Фенни.
– Ну и пусть она приедет сюда, а то там скучно.
Лу подумала о зеленых холмах и реке, о прогулках при ветре и под дождем, о булочках Фенни. О чистом воздухе и простых радостях. И о том, что она не может передохнуть от усилий убедить себя, что была права, уйдя от Патрика тем вечером. Ей вдруг страшно захотелось опять оказаться там и тогда.
– Если ты там скучаешь, то это проблемы твои, а не Йоркшира.
– Да? А Инди собирается на Майорку. А папа Марины сказал, что повезет ее в Нью-Йорк!
– У вас тоже есть папа. – Лу положила в коробки по яблоку. – Попросите его взять вас.
– Я просила, а он сказал, что нам лучше ехать с тобой.
Очень похоже на Лори.
– Он сказал, что теперь у тебя возможностей больше, чем у него. – Том и сам понимал безнадежность попытки.
Лу подавила вздох. Она никогда не критиковала Лори в присутствии детей, но при мысли о деньгах, истраченных им на новую спортивную машину, малая часть которых позволила бы ему свозить Тома и Грейс на каникулы туда, где они мечтают побывать, ей сразу хотелось заплакать, закричать и чем-нибудь его ударить.
Она с силой шлепнула по крышкам коробок.
– Я уже сообщила Фенни, что мы приедем.
Дети хором заныли:
– Это нечестно!
– Если не поостережетесь, то и вовсе никуда не поедете. Много скучать вам не придется. У вас есть бассейн, господи, что еще вам нужно?
Дети обменялись страдальческими взглядами.
– Это совсем не то же, что куда-нибудь поехать, – сообщил Том. – А ты ведь именно для этого вышла за Патрика, разве нет?
Чувствуя, что Лу на грани срыва, Патрик отложил газету:
– Довольно.
– Но Патрик, ты ведь тоже хочешь куда-нибудь поехать, правда? – попыталась подлизаться Грейс.
– Патрику нужно работать. В конце октября он, скорее всего, будет очень занят.
«И, скорее всего, – добавила Лу про себя, – занимать его будет Холли».
– Попробуем что-нибудь придумать. – Патрик смотрел на стоявшую возле раковины Лу, на ее напряженные плечи. Она ничего не говорила ему о каникулах. Может, не хочет, чтобы он ехал с ними?
– Лу?
Она повернулась, вытирая руки полотенцем:
– Что значит «что-нибудь»?
– Почему бы тебе самой не навестить Фенни – например, на следующей неделе? За детьми я присмотрю. А на каникулы мы, может быть, сможем поехать куда-нибудь все вместе.
– Ой! Да! Да! Пожалуйста! – завопили дети.
Но. Патрик шлепком по столу умерил их восторги:
– Сначала я хотел бы знать, что об этом дума ет ваша мама.
Лу терзали сомнения. С одной стороны, ей хотелось поехать, с другой – по контракту Патрик не обязан «пасти» ее детей. И вот он сам предлагает не только остаться с ними, но еще и свозить их куда-нибудь на каникулы. Хотя вряд ли ему этого хочется.
– Кажется, это больше, чем от тебя требуется.
– Ну почему? – пожал он плечами. – Мне нравится, только я не хочу подрывать твой авторитет. Если хочешь, чтобы дети поехали с тобой в Йоркшир, значит, так тому и быть. Я просто предлагаю выход.
Лу поняла – не время сохранять величие. Только еще хуже сделаешь.
Она кивнула.
Том и Грейс пришли в восторг и сразу принялись шумно предъявлять свои требования.
– Значит, решено. Вы двое уходите и согласовываете, какой вид отдыха вас устроит. Выбирайте страну не далее чем в трех часах полета от Лондона, и, когда выберете, мы отправимся туда на неделю.
– Мы можем выбирать сами? Вот счастье-то!
– Только если вы прекратите приставать к матери, – предупредил он, и они, энергично закивав, сползли со стульев и подхватили свои ранцы.
– О'кей, Патрик!
– Очень мило с твоей стороны, – тихо сказала Лу, когда они ушли.
Патрик старательно разворачивал газету.
– Только ради покоя в доме.
– Тем не менее…
Он поднял глаза, и их взгляды встретились. Впервые за неделю.
– Ты осунулась.
– Я что-то плохо сплю, не знаю почему.
Может быть, она не спала из-за того, что он встречается с женщиной, но ведь ее это совершенно не волнует.
– Наверное, тебе нужен перерыв.
– Кажется, я его еще не заслужила. Мне тут не так уж трудно живется.
– Во всяком случае, поезжай и отдохни. Я думаю, Фенни обрадуется.
– Но я не могу оставить детей. Дома обязательно должен кто-нибудь быть, когда они возвращаются из школы.
– Ну, несколько-то дней я справлюсь. Компьютер у меня здесь есть. Если нужно, я могу поработать и дома.
– А как насчет питания?
– А я умею чистить картошку и пользоваться микроволновкой. Это, конечно, не твоя еда, но за несколько дней они не умрут. Справимся.
«Да и детям уже надоели фруктовые салаты».
– А как быть с Холли?
Патрик на мгновение замер, а потом пожал плечами.
Он встречался с Холли еще раз: однажды вечером они ходили в оперу. Но и тот вечер не удался. У Патрика вызвала неприязнь ее жесткость и равнодушие к тому, что он женат. Когда он опять довез ее до дома и извинился, она рассмеялась: «А я не считала вас подкаблучником. У вас такая свирепая жена?» Патрик люто разозлился, когда Холли посмела упомянуть Лу в подобном тоне. «Она в тысячу раз достойнее вас», – холодно ответил он.
Холли улыбнулась с отработанным обаянием и, подступив к нему вплотную, до неприличия вызывающе пробежалась пальцами по лацкану его пиджака.
– Тогда почему вы здесь?
Патрик неприязненно отвел ее руку:
– Не знаю.
Теперь он смотрел на Лу, сидящую за кухонным столом, измученную, с потухшими глазами. Сегодня рядом с Холли она казалась бы полинявшей. Холли ярче, яснее, хитрее.
Но Лу была добрее, теплее и ласковее.
Через два дня Лу уехала в Йоркшир. Патрик скучал без нее отчаянно. Ему казалось, что вот он сейчас повернется и увидит ее, загорелую, теплую. Ему было тревожно и неуютно, он как будто все время чего-то ждал, сам не зная чего, и никак не мог сосредоточиться на работе.
Патрик терпеть не мог такое состояние. Он умел собраться, всегда знал, что ему нужно, и потому добился успеха в жизни. А теперь он даже не понимал, чего хочет. И так будет до тех пор, пока Лу не вернется.
