Блисс Ллевеллин огляделась по сторонам и встретилась
взглядом с Шайлер. Девушки нерешительно помахали друг другу. Блисс собиралась
рассказать Шайлер про возвращение Дилана, продолжить разговор, начатый еще на
балу, но как-то все не представлялось возможности.
Каникулы у Блисс выдались беспокойные. Провалы в памяти и
ночные кошмары возобновились с прежней силой. Канун Рождества стал для нее
худшей ночью в году. Она проснулась от боли в груди, такой мучительной, что
перехватывало дыхание, к тому же была вся в поту, а простыни вымокли настолько,
что слиплись между собою. Ужас.
Еще сильнее ее пугало то, что тварь из ее кошмаров начала
говорить с ней во сне.
«Блисс... Блисс... Блисс...»
Тварь только произносила ее имя, но от этого звука девушку
бросало в дрожь. Это сон. Просто сон. Всего лишь сон. Нет такой твари, что
могла бы причинить ей вред. Это просто часть трансформации. Ее воспоминания
пробуждаются и говорят с ней — так утверждает Комитет. Ее бывшая сущность, ее
прошлые жизни.
Блисс стиснула зубы и выпрямилась на сиденье.
Сидящая рядом Мими Форс зевнула, прикрыв рот изящной
ладошкой. Для Мими две недели каникул были истинным раем. За время поездки она
подцепила даже не одного, а двух людей-фамильяров, напилась досыта, и теперь у
нее было такое чувство, словно она способна завоевать мир. Она с нетерпением
ждала начала нового семестра. Новый сезон означал новый повод отправиться за
покупками. Мими, как и Блисс, тоже снедало беспокойство. Она волновалась,
успеет ли попасть в «Барнис» до закрытия.
Блисс заставила себя прислушаться к бодрой речи, которую
директриса толкала им каждые полгода, — «вас ждет новый великолепный семестр в
аудиториях Дачезне, ля-ля-ля», — и тут дверь часовни внезапно с сильным стуком
распахнулась.
Все повернулись взглянуть, что послужило причиной шума.
В дверном проеме стоял юноша.
Очень, очень красивый юноша.
— Э-э, извините. Я не нарочно. Как-то не удержал, — произнес
он.
— Ничего страшного. Заходите, Кингсли. Можете сесть вот
здесь, впереди, — отозвалась директриса, жестом приглашая юношу войти.
Юноша ухмыльнулся. Он с важным видом зашагал по проходу,
чуть враскачку, опустив плечи. Его черные волосы блестели, одна прядь небрежно
падала на левый глаз; всем своим видом он демонстрировал уверенность в себе и
собственной красоте. Одет он был в свободную белую рубашку в оксфордском стиле
и обтягивающие черные джинсы, как будто только что сошел с обложки
компакт-диска.
Блисс, подобно всем прочим девушкам, следила за ним не
отрываясь. Юноша, словно бы почувствовав ее взгляд, обернулся и посмотрел прямо
ей в глаза.
И подмигнул.
Глава 19
Его звали Кингсли Мартин, и он был учеником предпоследнего
курса. Вся женская половина Дачезне сошлась на том, что даже имя у него
сексуальное. С той самой минуты, как он появился, девушек словно пожар охватил.
За какую-нибудь неделю его достоинства вошли в легенду. Его сразу же записали в
школьные команды по лакроссу, футболу и гребле. Не менее впечатляющими были и
его академические достижения. Он сразил наповал придирчивого преподавателя
английского своим иллюстрированным докладом на тему «Ада» Данте, озаглавленным
«Преисподняя Тако», в котором сравнивал круги ада с сетевыми заведениями
фастфуда. На матанализе он решил сложную задачу за рекордно короткое время.
При этом он выглядел так, что у девчонок при взгляде на него
подгибались коленки. Он был невероятно красив тем типом красоты, в котором
голливудское обаяние сочеталось со щеголеватой европейской утонченностью и
толикой лукавства. Новый парень выглядел... интересно.
На этом фоне Джек Форс поблек. Девушки учились вместе с ним
еще с детского сада. А Кингсли был новинкой, эффектной и загадочной.
Прочее Блисс сообщила Мими Форс после обеда, когда они
подкрашивали губы в женской уборной.
— Он — Голубой крови, — произнесла Мими и округлила губы,
жирно намазывая их блеском.
— Что, серьезно? — отозвалась Блисс.
Конечно же, новичок — вампир. Она это поняла в тот же миг,
как увидела его. Она никогда еще не встречала вампира, который бы настолько
выставлял напоказ свою принадлежность к Голубой крови. Удивительно еще, как это
он не продемонстрировал при всей школе свои клыки.
— Я видала его на балу Четырех сотен, — продолжала Мими. —
Его семья только-только переехала сюда из Лондона, но он успел пожить повсюду —
в Гонконге, Нью-Йорке, Кейптауне. Они типа как в родстве с королевской семьей.
У него имеется какой-то титул, только он им не пользуется.
— Что, нам следует делать перед ним реверанс? — пошутила
Блисс.
Мими нахмурилась.
— Это не шутка. Они принадлежат к верхушке. Владеют
поместьями, состоят в советниках у королевы и все такое.
Блисс еле удержалась, чтоб не закатить глаза. Иногда Мими
настолько упорствовала в своем снобизме, что прямо тошно становилось.
Они вышли из уборной — и натолкнулись на объект их
обсуждения. Кингсли как раз выходил из мужской раздевалки, держа в руках
толстую книгу в кожаном переплете. Вид у него был беспутный и
порочно-очаровательный. Стоило ему завидеть подруг, и в глазах его заплясали
огоньки.
— Леди... — произнес он и поклонился.
Мими самодовольно улыбнулась.
— Мы как раз говорили о вас.
— Надеюсь, только хорошее? — спросил Кингсли, глядя в упор
на Блисс.
— Это моя подруга, Блисс. Ее отец — сенатор, — произнесла
Мими, слегка подтолкнув Блисс локтем.
— Я знаю, — отозвался Кингсли, и его улыбка сделалась еще
шире.
Блисс стоило немалых усилий сохранить самообладание. Когда
Кингсли так смотрел на нее, у нее возникало ощущение, словно она стоит
раздетая.
Прозвенел второй звонок, означавший, что до начала
следующего урока осталось пять минут.
— Надо идти. Корган уже старый, но способен вести себя как
полный придурок, — сказала Мими и двинулась к лестнице.
— Ну так просто заставьте его заткнуться, — посоветовал
Кингсли. — Вы что, еще не умеете этого?
— Вы о чем? — спросила Блисс.
Мими нервно рассмеялась.
— Он имеет в виду — использовать против преподавателей
контроль. Ну, в смысле — контроль над сознанием. Кингсли, шутник, ты же знаешь,
что нам не положено этого делать. Это против кодекса. Если стражи об этом
узнают...
Подросткам Голубой крови строго-настрого запрещалось использовать
свои силы или демонстрировать свои сверхъестественные способности, пока они не
становились полностью взрослыми. Но и даже тогда кодекс вампиров утверждал
совершенно однозначно: люди — не игрушки. К ним следует относиться с уважением.
Обязанность Голубой крови — нести в мир покой, красоту и свет, а не употреблять
свои превосходящие силы, чтобы подавлять и править.
