Джек и Шайлер тут же отодвинулись друг от дружки.
— Э-э... ну ладно, пока, — произнесла Шайлер, забрала свои
книги и пошла к другому столику, не сообразив, что у нее осталась книга Джека.
— О, привет, — произнес Джек, пытаясь улыбнуться сестре со
своего места. — Я и не подозревал, что ты знаешь дорогу сюда.
— Не надо меня недооценивать, Бенджамин Форс. К твоему
сведению, я читаю книги запоем, — фыркнула Мими.
«Врунья», — адресовал ей мысленное послание брат.
«Сам ты врун», — парировала Мими.
«Извини», — примирительно ответил Джек.
Лицо Мими смягчилось.
«Ну ладно».
«Я пошел. До встречи дома».
«Пока».
Мими посмотрела ему вслед. Хотя его ласковые мысли оставили
след в ее сознании, она не могла сдержать беспокойства. Почему эта Шайлер
по-прежнему остается действующим фактором? В этой девчонке было что-то такое,
что лишало ее брата душевного равновесия, — Мими это чувствовала. Она
чувствовала желание Джека связать себя их узами, но при этом он словно убедил
себя влюбиться против собственной воли. Но почему? Такого никогда прежде не
бывало. В каждом цикле они с Джеком заново подтверждали свои узы без всяких
осложнений.
На мгновение самодовольная самоуверенность исчезла с ее
лица, и в этот миг Мими выглядела словно потерявшаяся, испуганная маленькая
девочка. А вдруг он ее бросит? Вдруг не пожелает возобновить узы, когда
подойдет срок? Что тогда с ними будет?
Мими вспомнила об Аллегре ван Ален, лежащей на больничной
кровати, все равно, что мертвой для мира, — и содрогнулась.
Она не допустит, чтобы подобное случилось с ней или Джеком.
— У тебя такой вид, словно ты увидала привидение, — сказал
Кингсли, положив перед Мими толстенный том.
Мими продемонстрировала ему свою самую обезоруживающую
улыбку.
— Ах, если бы!
Она посмотрела на книгу в кожаном переплете.
— Что это?
— То, во что нам не полагается заглядывать. Старый учебник
запрещенных заклинаний. Ты слышала про эту историю с Кроатаном, ну, насчет
Серебряной крови? — поинтересовался Кингсли.
— Ну да, — настороженно отозвалась Мими. — Но вроде как
считается, что их не существует.
— Верно, — самодовольно ухмыльнулся Кингсли. — Лишь потому,
что они больше не так покорны.
— Что ты имеешь в виду?
— Серебряная кровь были прежде рабами Голубой крови. Когда
нас обрекли проводить бессмертную жизнь на земле, тех, кто все еще следовал за
Люцифером, на время подчинили Михаилу и Габриэлле. Мы контролировали их, но они
восстали против нас и перестали выполнять наши повеления. Они охотились на нас,
мы на них, и война бушевала на протяжении столетий. Теперь они,
предположительно, ушли. Но существует способ вернуть их обратно.
— Это в каком смысле? — спросила Мими, подумав, что Кингсли
чересчур развязно обращается с такими вещами.
В конце концов, Серебряная кровь — не шутка. Большинство из
голубокровных не могут даже говорить об этом.
— Призвать кого-нибудь из них из тьмы. Ну, ты знаешь.
Заставить его делать все, что ты пожелаешь, — пояснил Кингсли.
— Что-то я не уверена, что мне нравится слушать об этом, —
вздрогнув, сказала Мими. — Для меня это слишком серьезно.
— Да брось! Я думаю, это будет прикольно, — заявил Кингсли.
Словом «прикольно» он называл все свои выходки. Судя по
всему, темное и опасное старинное заклинание для него не отличалось от того,
чтобы проехаться на «феррари» на скорости двести пятьдесят миль в час:
возможно, не самая лучшая идея, но что-то такое, что стоит сделать хотя бы ради
того, чтоб заявлять потом, что ты это смог.
— Не-а.
Мими покачала головой. Но если даже это ее и не интересует,
возможно, в книге найдется какое-нибудь заклинание, которое окажется полезным.
«Materia acerbus».
Темная материя.
Мими перевернула первую страницу и начала читать.
Глава 27
Аллегра ван Ален очнулась. Она сидела на кровати, и ее
прекрасные белокурые волосы ниспадали на плечи и больничный халат.
Ее ясные голубые глаза были широко распахнуты.
— Берегись, Шайлер. Берегись, — произнесла она негромким
безумным голосом.
Шайлер вздрогнула и проснулась. Оказалось, что она находится
в палате своей матери, в Колумбийской пресвитерианской больнице — только она
совершенно не понимала, как попала сюда. Стояла глубокая ночь, и последнее, что
запечатлелось в памяти Шайлер, — это как она засыпала, читая книгу. Она не
помнила, чтобы выходила из своей спальни, садилась на автобус до Сто шестьдесят
восьмой улицы и добиралась до больницы. Должно быть, у нее случился приступ
лунатизма или даже провал в памяти — в точности как рассказывала Блисс.
Шайлер посмотрела на мать.
Аллегра спала, укрытая одеялом, безмолвная и безмятежная,
как всегда. Может, это был просто сон? Но он казался таким реальным... Ее мать
пришла в себя и говорила с ней. Она велела ей поберечься.
Беречься чего?
— Мама, — произнесла Шайлер, погладив Аллегру по холодной
щеке.
Боль потери никогда не покидала ее до конца. Она поцеловала
мать в лоб и вышла из палаты, выключив свет.
Следующим вечером Лоуренс пригласил Шайлер поужинать с ним в
его старом клубе. Клуб искателей приключений был элитным обществом, созданным
представителями Голубой крови в начале восемнадцатого столетия в качестве места
встречи для колесящих по всему свету путешественников-единомышленников,
стремящихся все задокументировать и поделиться своими изысканиями и теориями
касательно природных и географических феноменов. Располагался клуб в особняке
на Пятой авеню, напротив Клуба жителей Нью-Йорка и в нескольких минутах ходьбы
от музея «Метрополитен» — двух объединений Голубой крови, которые в последние
годы стали вести более открытую политику и принимать в свои ряды людей Красной
крови.
Но Клуб любителей приключений по-прежнему оставался оплотом
вампиров, хотя бы потому, что люди, похоже, больше интересовались социальной
тематикой, чем вопросами, касающимися природы, и принадлежать к скучному
старому кругу членов этого клуба не было престижно.
Обеденный зал заполнили представители старых семейств: здесь
присутствовали Карондоле, Лорилларды и Селигмэны, обладающие скорее
прославленной историей, чем сегодняшним состоянием.
Лоуренс ответил на приветствие метрдотеля и прошел через
зал; ему пришлось пожать немало рук и переговорить со многими присутствующими,
прежде чем они с Шайлер смогли сесть на свое место.
