— Ах, бедное, бедное дитя!
Джордан, сестра Блисс, помалкивала, искоса глядя на нее.
— Боби, не могли бы вы с Джордан на минутку оставить нас
одних? — спросил отец.
Когда они вышли, Форсайт повернулся к Блисс.
— Я должен сказать тебе кое-что очень важное. На тебя напала
тварь Серебряной крови, Кроатан, — произнес отец.
— Не-е-ет! — прошептала Блисс — Но Комитет же говорил, что
они — всего лишь миф... — слабо произнесла она.
— Комитет был не прав. Теперь мы это поняли. На самом деле
Присцилла Дюпон собрала достаточно доказательств... но я не буду говорить об
этом сейчас. Суть заключается в том, что каким-то образом Серебряная кровь
уцелела и мы должны взглянуть в лицо реальности.
— Но как это случилось?
— Как ни печально, но это означает, что один из нас виновен.
Серебряная кровь не обрела бы силу, если бы кто-то из нашего круга не укрывал
их. И не помогал им. Это должно быть какое-то из очень старых семейств,
достаточно могущественных, чтобы укрыть подобное зло, да еще и настолько
успешно, так что Михаил не почувствовал нарушения равновесия.
— Но что это означает для меня? — спросила Блисс дрожащим
голосом.
— Тех, кто выжил после нападения Серебряной крови, очень
мало, и при этом всегда присутствует опасность извращения.
— Извращения?
— Иногда Серебряная кровь не потребляет свою жертву
полностью. Вместо этого ей внушают голод... а крови выпивают столько, чтобы
вампир чувствовал себя ослабевшим. Но Красная кровь становится для жертвы ядом,
и она начинает охотиться на себе подобных, чтобы выжить.
«Так вот что произошло с Диланом, — подумала Блисс. — Его
извратили. Превратили в чудовище, а потом убили, чтобы он не выдал их тайны».
— Мы полагаем, что кризис в Роаноке произошел потому, что
несколько жителей поселения уже были извращены к тому моменту, как покинули
Старый Свет.
— А как узнать, извращен ли ты? — со страхом спросила Блисс.
Вместо ответа Форсайт приподнял марлю с шеи Блисс и размотал
бинт.
Блисс взволнованно взглянула на отца. Что он собирается
показать ей? Превратили ли ее в чудовище?
Отец вручил ей небольшое зеркальце со столика медсестры.
Девушка принялась разглядывать шею, заранее страшась того,
что ей предстоит увидеть.
Но кожа была такой же гладкой и чистой, как и всегда.
— Что это значит?
— Это значит, что яд был недостаточно силен, чтобы
закрепиться. Твоя Голубая кровь, сангре азул, сумела восстановить собственный
химический состав, исцелить себя и защитить тебя от извращения. Кроатан не
превратил тебя в себе подобного.
Блисс кивнула с благодарностью и облегчением. Она выжила...
непонятно, каким образом, но она выжила.
— Будут и другие испытания, — предупредил дочь Форсайт. — Их
проведет кто-то из старейшин. Они попросят тебя поделиться с ними твоими
воспоминаниями, открыться перед ними. Показать им то, что ты видела. Но я
уверен, что решение будет в твою пользу.
Отец уже собрался было выйти из комнаты, но Блисс задала еще
один вопрос:
— Но, папа, все-таки — если кто-то извращен... как это можно
понять?
— Трудно сказать точно, но мы заметили, что те, кто был
извращен, склонны тянуться к темной материи и начинают интересоваться черными
заклинаниями.
Тем же вечером, но попозже Нэн Катлер, одна из
высокопоставленных стражей, явилась навестить Блисс. Это была худощавая,
элегантная светская дама из окружения Присциллы Дюпон; ее пышные белые волосы
посередине прорезала иссиня-черная полоса. Город знал ее как неутомимую
благотворительницу и любительницу модных нарядов. Но тем вечером, когда она
явилась в больничную палату к Блисс, все следы маски, рассчитанной на общество,
исчезли. Перед Блисс был грозный, проживший много веков вампир. Девушка видела
на ее лице слабое свечение голубой крови под кожей.
Нэн представилась Блисс, потом уселась рядом с кроватью.
К этому моменту к телу Блисс вернулась чувствительность, и
девушка взбодрилась.
— Возьми меня за руки, дитя, — мягко произнесла Нэн.
Блисс вложила свои ладони в мягкие руки старой дамы. Руки
Нэн были гладкими, без морщин.
— Теперь закрой глаза и возьми меня с собой в сегодняшний
вечер. Покажи мне все, что ты видела.
Контроль. Блисс поняла, что Нэн собирается использовать
контроль, чтобы читать ее мысли. Она должна открыть разум и позволить старой
женщине смотреть.
Блисс кивнула. Она закрыла глаза.
Теперь они вместе видели, что произошло. Они увидели, как
Блисс сидела в приемной и ожидала Кингсли. Они увидели, как Ренфилд принес
Присцилле Дюпон список дел. Они увидели, как Шайлер вошла и спросила, не видала
ли Блисс Оливера. Они увидели, как несколько девушек из Дачезне получают книги
для следующего собрания Комитета.
Потом все почернело. Темный ядовитый дым заполнил
помещение...
Блисс ждала, что сейчас появится тварь, но они не видели
ничего, кроме густого черного дыма.
Когда девушка открыла глаза, Нэн что-то быстро писала у себя
в блокноте.
— Хорошо, — наконец сказала страж, отложив ручку. — Теперь
будь так добра, приподними волосы и покажи мне тыльную сторону шеи.
Тыльную сторону шеи?
Блисс повиновалась. Нэн кивнула.
— Можешь опустить волосы.
После ухода стража в палату вошел отец и крепко обнял Блисс.
В чем бы ни заключалось испытание, похоже, она его прошла.
Тыльная сторона шеи...
Часть испытания...
Блисс вспомнились волосы Кингсли; они были такие длинные,
что постоянно закрывали тыльную часть шеи. Веяние моды? Или он что-то скрывал?
Кингсли... Кингсли, постоянно носивший с собой ту книгу,
«Materia acerbus» — «Темная материя». Кингсли, подучивший ее вступить в
переговоры с тварью из ее кошмаров.
Кингсли Мартин из очень-очень старой семьи Голубой крови.
Одной из самых могущественных и влиятельных...
Блисс закрыла глаза. Она снова увидела ту самую тварь, и
тварь заговорила с ней. Она произнесла всего одно слово...
«Сейчас».
Глава 40
Шайлер чистила зубы, и тут зазвонил ее мобильник. Она
наскоро прополоскала рот, сплюнула, быстро вытерла лицо и помчалась к телефону.
Было раннее утро, и девушка собиралась в школу.
— Чего?
— Разве так отвечают по телефону?
— Ой, Блисс! Привет! Извини, я думала, это Оливер. Он вечно
звонит по утрам.
