Сидевшая за столиком дежурной пожилая женщина — голова ее
была повязана черным шарфом — подняла голову и с любопытством взглянула на
Шайлер.
— Posso li aiuto? Могу ли я чем-нибудь помочь?
Шайлер была сбита с толку. Здесь не было и следа присутствия
той белокурой женщины. Но как она могла спрятаться так быстро? Ведь Шайлер преследовала
ее буквально по пятам! Но в помещении она не увидела ни шкафов, ни дверей.
— Ci era una donna qui, si?
[3]
— спросила
Шайлер.
Как хорошо, что в Дачезне изучают вместо одного два
иностранных языка и что Оливер настоял, чтобы Шайлер выбрала итальянский,
заявив, что тогда им легче будет делать заказ в ресторанах Марио Батали.
Пожилая дама нахмурилась.
— Una donna? — Она покачала головой. Разговор пошел
по-итальянски. — Здесь нет никого, кроме меня. Никто не входил, кроме вас.
— Вы уверены? — нетерпеливо произнесла Шайлер.
Она еще продолжала беседовать с хозяйкой заведения, когда
подоспел Оливер. Он подкатил к зданию на быстроходном катере, решив, что водное
такси больше годится для его целей, чем гондола, приводимая в движение одним
человеком.
— Ну что, нашла ее? — спросил юноша.
— Она только что была здесь, клянусь! Но эта дама говорит,
что никто сюда не входил.
— Никакой женщины, — повторила пожилая дама, покачав
головой. — Здесь живет только профессор.
— Профессор? — переспросила Шайлер, насторожившись.
Согласно Хранилищу истории, архиву, в котором хранились
сведения о всех знаниях и тайнах Голубой крови, ее дедушка был профессором
лингвистики.
— А где он?
— Он отбыл несколько месяцев назад.
— А когда вернется?
— Через два дня, или два месяца, или два года — этого никто
не знает. Может, завтра, а может, никогда. — Хозяйка вздохнула. — С профессором
никогда ничего не известно. Но мне не на что жаловаться, он всегда платит по
счетам вовремя.
— А можно... можно нам взглянуть на его комнату? — спросила
Шайлер.
Хозяйка гостиницы пожала плечами и указала на лестницу.
С лихорадочно бьющимся сердцем Шайлер поднялась наверх,
Оливер следовал за ней по пятам.
— Погоди, — произнес Оливер, когда они подошли к небольшой
деревянной двери посреди лестничной площадки. Он подергал дверную ручку. —
Заперто. — Он попробовал еще раз. — Нет, никак.
— Ч-черт! — ругнулась Шайлер. — Точно никак?
Она отодвинула Оливера, повернула ручку, и дверь со щелчком
открылась.
— Как ты это сделала? — удивился Оливер.
— Да ничего я не делала.
— Она совершенно точно была заперта, — сказал Оливер.
Шайлер пожала плечами и осторожно отворила дверь. Их взору
открылась аккуратная, скромно обставленная комната: односпальная кровать,
старый письменный стол и книжные полки до самого потолка.
Шайлер взяла книгу с одной из полок пониже. «Смерть и жизнь
в колонии Плимут», Лоуренс Уинслоу ван Ален. Девушка открыла книгу. На первой
странице красовалась надпись: «Моей дорогой Корделии».
— Так и есть! — прошептала Шайлер. — Он здесь.
Девушка просмотрела еще несколько книг. На корешках многих
стояли инициалы автора — Л. У. ван Ален.
— Ну, прямо сейчас его здесь нет, — произнесла возникшая в
дверях хозяйка гостиницы. Шайлер с Оливером подпрыгнули от неожиданности. — Но
биеннале заканчивается сегодня, а профессор никогда ее не пропускает.
Биеннале, проходившая раз в два года в Венеции выставка
произведений искусства, была одним из самых влиятельных и внушительных
мероприятий в мире искусства и архитектуры. Весь город на несколько месяцев оказывался
наводнен интернациональным сборищем деятелей искусства и торговцев, туристами и
студентами, стремящимися принять участие в историческом фестивале искусств. Но
Шайлер с Оливером пропустили это мероприятие, потратив время на бесплодные
поиски ее дедушки.
— Раз закрытие сегодня, — сказала Шайлер, — нам надо
поторопиться.
Хозяйка гостиницы кивнула и вышла из комнаты.
Шайлер снова подумала о той женщине, до ужаса похожей на ее
мать. Может, это мать привела ее к дедушке? Может, она каким-то образом помогает
дочери? Вдруг это только ее дух?
Они поспешно спустились вниз. Хозяйка гостиницы сидела за
столиком и перебирала какие-то бумаги.
— Спасибо, что помогли нам, — произнесла Шайлер,
поклонившись пожилой женщине.
— Что-что? Простите? Posso li aiuto?
[4]
—
неприветливо отозвалась та.
— Ну, с профессором и с биеннале. Мы сейчас пойдем и
попытаемся отыскать его там.
— Профессор? Нет-нет. Никакого профессора... — Пожилая
женщина перекрестилась и покачала головой.
Шайлер нахмурилась.
— Никакого профессора? Как ты думаешь, что она имеет в виду?
— спросила она у Оливера.
— Он уехал... два года назад, — запинаясь, произнесла
хозяйка гостиницы по-английски. — Больше здесь не живет.
— Но вы же только что сказали... — удивилась Шайлер. — Мы с
вами только что разговаривали — там, наверху. Мы видели его комнату.
— Я вас первый раз в жизни вижу. Его комната заперта, —
отозвалась хозяйка гостиницы, упорно продолжая изъясняться на своем несколько
высокопарном английском, хотя ясно было, что Шайлер бегло говорит
по-итальянски.
— Eravamo giusti qui! — возразила Шайлер. — Мы только что
были здесь!
Хозяйка гостиницы со злостью качнула головой и что-то
пробормотала себе под нос.
— Как-то она странно изменилась, — прошептала Шайлер
Оливеру, когда они вышли из гостиницы.
— Да, принялась чудить, — отозвался Оливер.
Шайлер обернулась, взглянула еще раз на разозлившуюся
старуху и заметила у той на подбородке бородавку с несколькими торчащими из нее
редкими волосками. А ведь у пожилой женщины, что говорила с ними раньше,
никакой бородавки не было — в этом Шайлер была уверена твердо.
Глава 5
Мими, выйдя с занятий по французскому, взглянула на
вибрирующий мобильник.
Я есть в списке?
Очередная CMC. Семнадцатая за сегодня. Ну что бы им всем не
успокоиться?
Каким-то образом весть о том, что сногсшибательная Мими Форс
собирается устроить отдельную вечеринку после бала Четырех сотен, менее чем за
сутки облетела всю молодежную элиту вампиров Нью-Йорка. Конечно, Мими сама
рассказала об этом Пайпер Крэндалл, главной сплетнице школы, а уж Пайпер
позаботилась, чтобы новость немедленно стала достоянием общественности. Место
вечеринки держится в тайне. Устраивают все двойняшки Форс. Но никто до самого
вечера праздника не будет знать, приглашен ли он. Это же просто пытка какая-то!
