Еду продавали с лотков, ее разносили, ею угощали под навесами. Вся торговая часть любого городка источала вкусные и пряные запахи. Берберская пища до сих пор напоминает об истоках занятий и образа жизни берберов и туарегов. В их рационе много фруктов, овощей, оливок, мяса, сладостей. И Максим по несколько раз в день ел берберский суп, заправленный лимоном, пробовал кус-кус, который напоминал ему что-то среднее между казахским бешбармаком и узбекским пловом, покупал у словоохотливых разносчиков брик, похожий на блинчики с творогом.
У кочевников, как и у пришлых арабов, нет сухого закона, да в нем и нет необходимости. Здесь пьют кофе или очень своеобразный берберский чай. Его выращивают высоко в горах и готовят специальным образом. Употребляется как черный, так и зеленый чай. Часто зеленый чай смешивают с солидной долей мяты. Максиму сразу вспомнился отечественный специфической продукт, который известен в нашей стране под названием «чифир». Щедрая горсть заварки на небольшой чайник заливается водой, засыпается горстью сахара и преет на древесных углях в течение 15 минут. И пьют это из небольших рюмок.
Однако погружение в глубину местной культуры и кулинарии особых результатов не дало. Никто не слышал о каком-то европейце, которого искали арабы, или полиция, или другие европейцы. Не рассказали ему и о странных случаях или перестрелках между бандитами. Было ощущение, что туземцев мир европейцев не особенно волновал и не интересовал.
Демичев, который, помимо английского, лучше владел немецким, чем французским, больше времени проводил за газетами, анализировал новости, хотя и ему приходилось ездить. Он первым и узнал о бандитском налете на заправочную станцию и магазинчик севернее городка Таманрасоет.
– Ты думаешь, что это Михаил Васильевич проявился? – недоверчиво спросил Максим, когда они через несколько часов встретились в автокемпинге. – Не слишком ли шумно для человека, который скрывается?
– А если это был прорыв? Может, они его так обложили, что у него иного выхода не было? В любом случае проверить придется. А вообще-то район этот, как я убедился, не очень спокойный. Знаешь, что в средствах массовой информации сейчас очень активно обсуждается? Распри между вождями племен туарегов, ущемление прав коренного населения, выступления от имени берберских племен с требованием автономии.
– По-моему – чушь, – пожал плечами Максим. – Обычные журналистские утки. Им писать больше не о чем, вот и выдумывают проблемы там, где их нет. Пойдем лучше поужинаем в кафе, да спать. Завтра вставать придется рано.
– Пошли, – согласился Демичев. – Только про волнения ты зря так легкомысленно отзываешься. Они не только здесь. На севере, в больших городах, не говоря уже о столице, за последние полгода знаешь сколько инцидентов было. Я штук пять насчитал. Это когда в дело вступали спецчасти полиции и когда дело доходило до массовых беспорядков. Нутром чую, что кто-то заинтересован в дестабилизации положения в стране.
– Нам-то от этого что? К нашим поискам это отношения не имеет.
– Имеет! – убежденно заявил Демичев.
– Какое? Только усложняет поиски.
– Нет, не так все просто. Такое положение в стране возможно при высоком уровне коррупции, преступности. А они всегда являются преддверием политических перемен. Ты же в курсе, что внешняя политика Франции в последнее время дает трещину. Отсюда и экономические проблемы. А отсюда и дестабилизация в бывших колониях, где до сир пор сильно влияние Франции. Я думаю, шеф выбрал себе именно эту страну в качестве убежища потому, что тут сейчас очень мутная водичка, а в ней легче спрятаться. Правда, и у его преследователей больше возможностей, но это уже неизбежно.
– Тогда давай придумаем такой, например, ход, – предложил Максим. – Разрабатываем правдоподобную легенду и пытаемся порыться в полиции. Засветимся как неизвестные, которые могут иметь отношение к поискам того же человека, которого ищут и террористы. Вроде наживки. И повод у нас хороший. Как раз возьмем за основу тот случай с заправкой.
Глава 7
Путешествие закончилось. Росляков стоял на холме и рассматривал дорогу, протянувшуюся серой пустынной лентой внизу. Небольшое одноэтажное здание с шатровой черепичной крышей было похоже на маленький магазинчик. Рядом темнела заправочная бензиновая колонка. Судя по всему, это заведение тут выросло не случайно. Наверное, неподалеку туземная деревня, а может, и не одна. Значит, тут должен останавливаться автобус. А дорога, если вспомнить карту, должна на севере выйти к междугородной трассе, ведущей на север к столице и морю.
Росляков присел на корточки и отвалил в сторону большой камень. Ножом и прикладом автомата он вырыл ямку, куда сложил все свое оружие, включая и трофейный жилет-разгрузку. Все это тащить в цивилизованный мир не стоило. Подумав, Михаил Васильевич в эту же яму затискал парашют и сумку. Слишком грязновата спортивная сумка американца, много ей досталось, чтобы сохранить приличный вид. Если есть магазин, то там можно и дорожную сумку купить.
Отряхнув руки, Росляков поднялся на ноги и посмотрел на льва. Хищник лежал, поглядывая иногда, чем занимался человек. Ноздри зверя дергались недовольно. Наверное, слишком тянуло снизу бензином и железом.
– Все, будем прощаться, – сказал Росляков. – Тут наши дороги расходятся окончательно. Спасибо тебе за все, лев.
Хищник зевнул, блеснув желтыми огромными клыками, и облизнулся. Вид у него был такой, как будто он не одобрял этого места и ему очень хотелось отсюда убраться. Рослякову захотелось присесть рядом со львом на корточки, потрепать его по гриве, сказать несколько ласковых слов. Но он все еще до конца зверя не понимал и не был уверен, что такое панибратство льву понравится.
Михаил Васильевич вспомнил, как вчера вечером они охотились и лев уже вполне самостоятельно задрал антилопу. Момент был интересный. Теперь не человек добыл дичь, а сам лев. Чья теперь добыча, кто ею распоряжается? Подозрения оказались не напрасными. Лев не оставил туши и не отошел в сторону, ожидая, пока человек отрежет себе нужное количество мяса. Он просто утащил тушу в кусты и принялся есть. Рослякову даже показалось, что лев готов был рыкнуть на него, когда он хотел подойти ближе. Пришлось сидеть около часа и ждать, пока зверь насытится. И только потом, когда лев ушел полежать в тени, Росляков смог подойти и отрезать себя мяса. Видимо, лев посчитал, что он вполне оправился, чтобы снова стать вожаком.
– Ну, будь здоров, – с усмешкой сказал Михаил Васильевич. – Мой тебе совет, зверь, не доверяй больше людям. Мне можно, а остальным нельзя. Это смертельно опасно для тебя.
Кивнув головой, Росляков стал спускаться, с холма. На половине дороги он остановился и оглянулся. Лев неторопливо трусил в сторону саванны. Вот хищник остановился, что-то стал обнюхивать на земле, потом повернул свою лохматую голову и посмотрел на человека. Ветер донес львиный рык. Зверь и человек некоторое время стояли и смотрели друг на друга. Потом каждый двинулся в свою сторону. «Интересно, а что означал этот последний рык, – думал Росляков. – Прощание, напутствие? Или приглашение вернуться и жить свободной жизнью саванны? Прощай, лев, больше мы с тобой не увидимся».
