— Вах! — восхищенно повторил бен Масих. — Воистину, когда идущий во главе стада козел случайно падает в пропасть, все стадо прыгает следом за ним.
— Именно так! — согласился Гореславский. — Все они — только козлы и бараны. И мы напомним им, что в мире существуют львы. Ты, почтенный Усама, кажется, сказал, что некоторым из твоих людей удалось спастись? Это хорошо, они нам пригодятся. Собери тех, кто остался. Они возглавят армию безмозглых зомбированных баранов. Ты займешься их подготовкой, а я скажу, что надо делать.
Прозрачная кабина опустилась вниз. Двери открылись. Собеседники вышли, оставив откупоренную бутылку шампанского тем счастливчикам, которые зайдут первыми.
Подмосковье
Над Ватутинками стояла тихая темная ночь. Старостин мерил шагами пол своего кабинета. Через окно он видел, как перед штабом затормозил черный «Хаммер» премьер-министра. Спустя пару минут вице-адмирал услышал в коридоре его твердые шаги. В кабинет начальника ФАРОСа они вошли вместе. Ковригов крепко пожал руки обоим.
— Бормана нет? — на всякий случай уточнил Старостин.
— Часа два назад уехал, — заверил его генерал-полковник.
Правдин прошел к столу и занял одно из кресел.
— Рассказывайте, Илья Григорьевич, — попросил он.
Старостин прокашлялся. Ковригов понимающе хмыкнул, достал из заветного шкафчика бутылку виски и тяжелые стаканы. Разлил и раздал.
Старостин сделал глоток и кивнул:
— Спасибо. Так вот, я собрал вас среди ночи, господа, чтобы сообщить пренеприятное известие. Агент Дервиш, для внедрения которого в окружение Усамы бен Масиха потребовалось так много сил, средств и времени, не вышел на связь. Думаю… нет, уверен, что он расшифрован. Возможно, его уже нет в живых, возможно, с ним еще работают.
Правдин нахмурился:
— И в чем причина? Ваше мнение?
Старостин задумался, но ненадолго.
— Судите сами, — сказал он. — При прошлой нашей встрече генерал-майор Бормышев получил информацию о расположении секретных баз и лагерей, которые принадлежали террористической группировке «Аль-Накба». На следующий день брат Бормышева, который, кроме всего прочего, числится также консультантом зарубежных антитеррористических структур и ООН, отправляется в международное турне. Вслед за этим по всему миру проходят повальные аресты накбаитов. Все их базы, указанные в меморандуме Дервиша, разгромлены, а террористы убиты или арестованы. Убитых, к счастью, не вернуть, а вот арестованных, думаю, скоро выпустят. Реальная доказательная база для обвинения практически отсутствует, а оперативную информацию к судебному делу не подошьешь. Так вот, бен Масих не дурак и в состоянии сложить два и два. Он, разумеется, догадался, что у него в штабе утечка, и принял необходимые меры. В результате мы лишились ценного агента еще до того, как он фактически приступил к работе.
Правдин потер лоб:
— И виноват в этом…
— Борман, — заключил Ковригов.
В кабинете воцарилось гнетущее молчание. Его прервал премьер-министр.
— Вы считаете, что генерал-майор Бормышев предатель? — прямо спросил он Старостина.
Тот отрицательно покачал головой:
— Нет. Он просто самонадеянный идиот. Хотел прогнуться, поймать плюс, как говорят в армии. Возможно, — вице-адмирал бросил взгляд на Ковригова, — он спит и видит себя на месте начальника главка. И пользуется для этого любой возможностью.
Судя по выражению лица премьер-министра, ему только что наступили на мозоль.
— Мы не можем его сейчас уволить, — вяло заметил он.
— Понимаю, этого и не требуется, — кивнул Старостин. — Но вам придется полностью изолировать генерал-майора, иначе я вынужден буду его убить.
Он сказал это просто и буднично, но премьер-министр и начальник главка ему поверили. И даже не возмутились, поскольку работа предстояла — серьезнее некуда. И игры карьеристов были здесь неуместны. К тому же нелепые действия братьев Борманов уже повлекли за собой смерть многих людей. И неизвестно, чья еще жизнь могла быть принесена ими в угоду собственным амбициям. В том числе и жизнь присутствующих здесь, в кабинете.
Поэтому, вместо того чтобы напуститься на вице-адмирала с шаблонными упреками типа «как вы можете» и тому подобными замечаниями, Правдин спросил его:
— Можем ли мы что-то сделать, чтобы спасти Дервиша?
Старостин помрачнел:
— Боюсь, мы опоздали. Впрочем, можно попробовать систему экстренной доставки «Стратосфера».
Эту программу разработал еще в конце 70-х годов ХХ века знаменитый ракетный конструктор академик Челомей. Заключалась она в том, что облегченная ракета-носитель выводила на высоту около двухсот тысяч метров пассажирскую капсулу с десантной группой. Капсула не выходила на орбиту, а совершала суборбитальный полет, двигаясь по баллистической траектории. После этого капсула совершает мягкую посадку в заданной точке моря или океана. Диверсионная группа покидает капсулу и приступает к выполнению задания. После выполнения задания группа эвакуируется на подводной лодке или иным способом.
Название системы носило условно-конспиративный характер. Собственно стратосфера кончается на высоте пятидесяти километров над землей, капсула же поднималась вчетверо выше — в область, именуемую термосферой. Только здесь, в безвоздушном пространстве, можно было придать капсуле необходимую скорость.
В начале 80-х работы над системой прекратились, но в 2008 году их возобновили. Экономический кризис помешал внедрить «Стратосферу» в Вооруженные силы. Но экспериментальный образец системы на полигоне в Капустином Яре ожидал испытаний.
— Сколько времени займет доставка группы к месту проведения операции? — спросил премьер.
Ковригов прокашлялся:
— Ну, подготовить систему к пуску, собрать и доставить на старт группу — часа три. И сам полет в тропики — сорок минут.
— Но ведь экипаж должен иметь специальную подготовку, — напомнил премьер-министр. — У нас есть такая группа?
Ковригов отрицательно покачал головой. Ему возразил Старостин:
— Полет проходит в автоматическом режиме, от экипажа требуется только здоровье. Можно задействовать группу капитана второго ранга Татаринова. Их хоть на Марс посылай. Ребята надежные. Заодно проведем испытание системы.
В кабинете воцарилось тяжелое молчание. Его нарушил премьер-министр.
— Какова степень риска?
— Девяносто семь процентов, — бесстрастно ответил Старостин. — Не выше, чем обычно.
Премьер молчал, Ковригов тоже. Старостин достал трубку мобильного телефона и набрал номер, который держал только в собственной памяти. Ему ответил низкий, чуть хрипловатый, хорошо знакомый голос.
— Слушаю.
