Они завернули в небольшое открытое кафе. Поручик не смог последовать за ними по банальной причине — денег не было. Пришлось снова ждать, устроившись неподалеку на уличной скамейке.
И снова ему повезло. Удача предстала перед ним в образе троих типов с татуированными по плечи руками. Парни были то ли обкурены, то ли наширялись и вели себя так, словно искали — к кому бы придраться. Им явно не понравилось, что три блондинки в синей форме пьют сухое вино.
Один из наркоманов грубо схватил крайнюю из стюардесс за руку и рванул к себе. Летчик вскочил и попытался оттолкнуть хулигана, но получил удар в челюсть и свалился под стол. Тут же рядом с наркоманом выросли двое его друзей. Летчик попытался встать, но получил удар ногой в крестец.
Нападавшие совсем озверели. В руке одного сверкнул нож, другой взмахнул опасной бритвой. Третий не успел залезть в карман брюк, так как его рука оказалась припечатанной к бедру ударом босой ноги Поручика. В бедре — или руке — что-то хрустнуло, наркоман взвыл и завертелся волчком.
Парень с бритвой оглянулся, но развернуться к новому противнику не успел. Поручик перехватил его за запястье и резко заломил. Снова хруст, вой, и второй грубиян скрючился на полу, бережно лелея сломанную руку.
Третий сам пошел в атаку. Он сделал несколько резких выпадов ножом. Клинок рассекал воздух перед самым носом Поручика. На ноге у старшего лейтенанта крепился его замечательный «Катран», скрытый под штаниной украденных на лайнере джинсов. Но он вовсе не собирался устраивать сцен гладиаторского фехтования.
Поручик подхватил пластиковый стул и нанес им сокрушительный удар по костяшкам пальцев, сжимавших рукоять ножа. Пальцы разжались, тут же последовал сокрушительный удар в нос, затем в печень. Этот не вертелся и не визжал, просто упал и затих. Только время от времени широко разевал рот.
«Не застудил бы гланды», — подумал старший лейтенант.
К нему с восхищенными восклицаниями подбежали блондинки в синем. Они облепили Поручика и наперебой запищали, забывая, что спаситель не обязан понимать по-русски:
— Ой, спасибо вам! Как вы их здорово!..
Пошатываясь и потирая ушибленную челюсть, подошел битый летчик. Он сообразил, что надо поблагодарить хотя бы по-английски, но вот слова как-то растерялись. Потому наморщил лоб.
— Э… вери… сенкью…
— Не мучайся, я пойму, — заверил его Поручик.
— О! Да он наш! — обрадовались соотечественники. — Турист?
— Не совсем, — замялся Поручик. — Сами мы не местные, отстали от поезда…
И он в двух словах поведал только что, на ходу, сочиненную драматическую историю про то, как он плыл на яхте, а на него напали пираты. И вот он один, без денег и документов. Конечно, если его отвезут, так сказать, в долг, то деньги он отдаст, как только…
— Какие деньги?! Какой долг?! Это я тебе по гроб жизни должен! И девчонки тоже. Если бы не ты, их бы сейчас в закрытом пикапе в какой-нибудь бордель везли…
Летчик, которому Поручик так своевременно пришел на помощь, оказался вторым пилотом пассажирского авиалайнера российской компании. Протащить «зайца» на борт для экипажа не составило труда. Его разместили в VIP-салоне и обслуживали, как махараджу или вице-спикера.
Прилетев в «Домодедово», благодарный пилот и тут не оставил Поручика.
— Я в Питер еду на своей тачке. Могу подбросить, — предложил он.
Поручик снова согласился. На подмосковную базу он решил пока не заезжать, а вернуться туда вместе с товарищами. В Питер прикатили быстро, с ветерком. Здесь они наконец тепло простились. До поселка Парусного на берегу Балтийского моря, где базировался их отряд, Поручик добирался на попутках.
Здесь, на рейде, покачивался на мертвой зыби тральщик, в кубрике которого и обитали борцы с террором. Как обещал Поручик, он добрался сюда первым. Отметившись у вахтенного офицера и закусив наскоро сухим пайком, он вытянулся на койке и впервые за две недели заснул спокойным сном. Он был дома.
* * *
Премьер-министр Правдин собрал экстренное совещание руководителей силовых структур. Проходило оно на Лубянке, в старом здании Комитета государственной безопасности, на седьмом этаже. Вице-адмиралу Старостину приходилось бывать здесь и раньше. Он узнал бывший резервный кабинет начальника Первого главка. В кабинете было душно, с улицы доносился шум машин.
Впрочем, помещение было довольно просторным. Оно было заставлено старой мебелью, вышедшей из моды после войны. Тогда ее вывезли из кабинета Молотова в Кремле как ненужный хлам, а теперь она вдруг оказалась редкой и антикварной. Строгие шкафы из карельской березы радовали глаз прямыми линиями, столы под зеленым сукном внушали уважение, а кожаные кресла с низкими спинками располагали к уверенности и комфорту.
Весь дальний угол занимал огромный, стоявший на полу глобус. Названия некоторых стран были давно забыты: Британская Африка, Бельгийское Конго, Итальянское Сомали. Некоторые выглядели вполне современными — такие, например, как Эстония, Литва и Латвия. А вот Пакистана и Бангладеш вообще не значилось — они входили тогда в состав Британской Индии.
Собравшиеся заняли места за столом. На совещание были вызваны представители ФСБ и ГРУ, а от новой контртеррористической структуры — Ковригов со Старостиным. Темой совещания была борьба с терроризмом в свете последних тревожных событий.
Для начала Правдин предложил присутствующим прослушать секретную аудиозапись, сделанную Дервишем во время встречи бен Масиха с Гореславским. Агенту удалось незаметно закрепить микрофон на одежде Усамы. Флэшку с записью беседы Дервиш сумел спрятать в тайнике, откуда ее забрала команда Кэпа. Бесценная информация была сразу же отправлена в Москву.
Из прослушки Дервиш узнал и об опасности, грозящей ему самому, но не успел или не счел возможным заняться собственным спасением.
— Мужественный человек, — отметил премьер-министр Правдин. — Мы назовем его именем подводную лодку. Возможно, даже атомную. Он сказал, что сам не понял, на чем прокололся. Арестован был не только он, но и все остальные из ближайшего окружения бен Масиха. С ними обращались так же, даже хуже. В общем, понятно, почему с арестованными так жестоко поступили. На сыворотку правды и детектор лжи у террористов не было ни времени, ни средств. Давайте послушаем запись.
Слушали молча, некоторые делали пометки.
— Значит, все-таки Гореславский, — тихо заметил аналитик из ФСБ.
— Куда же без господина БОГа, — усмехнулся Старостин.
Особенно внимательно прослушали конец беседы.
— Что же все-таки они собираются сделать? — озабоченно поинтересовался Ковригов.
— А что тут непонятного? — удивился Старостин. — Они решили сделать объектом террористических атак не пассажиров метро, а обитателей Кремля и жителей Рублевки. Стоп! А это что?
Встреча бен Масиха и Гореславского определенно завершилась, но запись продолжалась. Незнакомый гортанный голос говорил на жуткой смеси русского, английского и арабского языков. К тому же расслышать слова и понять их смысл мешали сильные помехи. Из колонок проигрывателя доносились главным образом хрип и шипение, сквозь которые лишь изредка пробивалась членораздельная речь.
