С возвращением Равиля Аладдин сразу превратился в авторитетного пацана. А когда Равиль по призыву Великого Пира отправился воевать с неверными, Аладдин последовал за ним. И вот теперь погиб при очень странных обстоятельствах. Нет, Равиль вовсе не собирался мстить за его смерть. Просто он подозревал, что при определенных обстоятельствах и сам рискует разделить участь младшего товарища.
И еще одно не давало ему покоя. Аладдин был прав: то, чем они занимались, несмотря на заявления Великого Пира, все меньше соответствовало заповедям Корана. Кроме того, в последнее время места основных помощников Великого Пира уверенно заняли Гиена Санчес, Самурай и Далида, которые вообще не были мусульманами.
Равиль не сомневался в том, что студентов-археологов, захваченных на Тузле, скоро убьют. Поэтому на то, чтобы выяснить обстоятельства смерти Аладдина и найти часы, у него оставалось всего несколько дней.
Он нерешительно зашагал вслед за бен Масихом, как вдруг к тому быстрым шагом приблизился комендант лагеря Исмаил Тугайбеев.
— Великий Пир, у нас проблема, — доложил он. — К нам гости пожаловали.
С недовольным видом бен Масих поднялся наверх. Равиль и остальные держались на почтительном отдалении.
Лагерь накбаитов-каламитов располагался в развалинах старинной крепости. Когда-то тут находилась генуэзская фактория. Она была разрушена турками лет пятьсот-шестьсот назад. Защитников, женщин и детей победители вырезали до последнего человека. С тех пор люди здесь не жили. Место считалось нехорошим, проклятым. И вот недавно сюда приехали на грузовиках какие-то непонятные типы, обосновались. Устроили не то медресе, не то военно-тренировочный лагерь. Потом принялись бетонировать подходы, укреплять и перестраивать крепостные стены. Руины снова превращались в крепость, только теперь главные укрепления располагались под землей…
Бен Масих со спутниками поднялись на сторожевую башню. С нее было хорошо видно, как к скале, на которой стояла крепость, подъехали три джипа. Они остановились перед воротами и посигналили. Бен Масих с башни посмотрел на незваных гостей с улыбкой. Из машин повылезали крепкие парни с бритыми затылками, переходящими в мощные загривки. Из среднего джипа вышел хорошо одетый толстяк с бычьей шеей. Росту он был небольшого, но чрезвычайно широк в плечах.
— Исмаил, — спросил бен Масих, — кто это, ты его знаешь?
— По-моему, это Тарас, главарь керченских бандитов, — ответил тот.
— Хорошо, прими их в зале номер три, — распорядился Великий Пир.
Начальник лагеря молча поклонился и исчез. Бен Масих усмехнулся. Ему, человеку, который решал судьбы мира, приходится выяснять отношения с мелкими бандитами. Но он также знал, что иногда великие властители погибали от руки таких мелких отморозков по собственной небрежности. Из-за того, что недооценивали опасность, исходящую от таких шакалов. Поэтому он любил сам вникать в любую мелочь.
Бен Масих проследовал в секретное помещение, откуда посредством видеокамер мог видеть и слышать все происходящее в зале № 3. Этот зал был специально оборудован для подобных встреч. Тем временем ворота открылись. Братки попрыгали в машины и въехали на территорию лагеря. Здесь машины зарулили на стоянку, и братки снова высыпали из салонов. Держались они настороженно, готовые начать стрелять при первом признаке опасности. Следом выбрался их предводитель. Навстречу им вышел Исмаил, один и без оружия.
— Прошу вас, проходите, — дружелюбно улыбнулся он.
— Тарас Петрович, осторожнее! — предупредили босса братки.
— Сам знаю, — отрезал Тарас и обратился к Исмаилу: — Мы пойдем, но только с оружием.
— Нет проблем, — развел руками Исмаил с видом гостеприимного хозяина.
Тарас посмотрел на него с недоверием, но кивнул своим людям:
— Патрон в патронник, палец на спусковом крючке. Пошли.
Они прошли в двери, вырубленные, казалось, прямо в скале. Дальше вел длинный коридор. Он вывел гостей в круглый зал. Стены были украшены затейливой резьбой с цветочным орнаментом. В центре зала стояли несколько стульев.
— Прошу садиться, — снова пригласил Исмаил.
Тарас сел, широко расставив колени, остальные остались стоять, настороженно озираясь по сторонам и выставив стволы автоматов.
— Что привело вас в наше уединенное пристанище? — по-прежнему улыбаясь, спросил Тараса Исмаил.
Тот ответил не сразу. Видимо, ему нечасто приходилось кому-то что-то объяснять. Чаще доводилось оскорблять, угрожать или запугивать. Наконец он сумел сформулировать свою мысль:
— После шторма на Тузле нашли лодку. В ней был наш убитый бригадир. Я требую ясности.
Дружелюбная улыбка по-прежнему не сходила с губ Исмаила.
— Что вы хотите? — спросил он. — Отомстить? Или вам нужны деньги?
Теперь настал черед ухмыльнуться Тарасу. Его улыбка напоминала оскал крокодила.
— Ни то ни другое, — сказал он. — В кулаке моего убитого бригадира был зажат кусок розового пластика. Я отдал его одному профессору-химику. Он ковырялся с ним два дня и пришел к выводу, что это мощнейшая взрывчатка. Мне она очень пригодилась бы. С вас десять кило такого пластилина, и мы в расчете.
Исмаил перестал улыбаться:
— Я не могу сразу ответить. Но десять килограммов — это очень много. Наша взрывчатка обладает колоссальной мощностью. Десятью килограммами этого вещества можно взорвать половину Севастопольского порта.
Тарас оскалился еще шире:
— Ха! Откуда ты знаешь, может быть, я это и собираюсь сделать? Послать москалям привет от младших братьев по разуму… Слушай, а почему ты мне так просто об этом рассказываешь? Ведь эта информация, поди, секретная?
Исмаил пожал плечами:
— Я так понимаю, что вы настроены решительно и без взрывчатки не уйдете?
— Правильно понял. Молодец, мешок сухарей тебе от Ленина! — Тарас громко расхохотался. — А куда это ты собрался?
Исмаил уже повернулся, чтобы уйти. Но тут обернулся и пояснил:
— Я иду, чтобы принести вам десять килограммов взрывчатки, куда же еще? А десяти килограммов вам точно хватит?
Он подошел к двери, которая сама открылась при его приближении, и вышел. Тарас и его люди остались в одиночестве. Ждать им пришлось недолго. Не успела закрыться за Исмаилом дверь, как с верхнего яруса зала вспыхнули яркие прожектора. Ослепляющий свет ударил в глаза Тараса и его бойцов, залил все помещение.
И тут загрохотали выстрелы. Амбразуры для стрельбы оказались скрыты за рельефом украшений. Укрывшиеся за амбразурами стрелки расстреливали братков, как мишени в тире. Спустя пару секунд все было кончено. Пол зала устилали трупы.
Впрочем, Тарас был еще жив. Он с трудом ворочался, распластавшись на полу. Один глаз у него был выбит, лицо залито кровью.
Распахнулась дверь, и в зал вошел Исмаил. За ним показались Санчес и Далида. Они принялись проверять, не остался ли кто в живых. Исмаил приблизился к Тарасу, наклонился и спросил:
