– Вы капитан Тарасов?
– Ну? – отозвался Артем.
– Проедемте со мной.
Услышав странное слово «проедемте», Тарасов пожал плечами и сел в джип. Кроме водителя, здесь сидел еще один сотрудник с «Каштаном» на коленях.
Укатили фээсбэшники, прихватив с собой чеченский «газик». Джип тронулся по грунтовке.
– Ничего спросить не хочешь? – поинтересовался Артем.
– Приедем на место – там и поговорим, – загадочно ответил следователь.
Порченный потом боевой медальон был горячий – его нагрело солнце, бьющее сквозь листву деревьев. Странно было ощущать тепло металла на холодном теле.
Артем склонился над трупом, открыл застежку и сжал медальон в кулаке.
Труп был свежий. По белой, измазанной мазутом щеке полз муравей.
Артем подковырнул ногтем крышку медальона: пусто. Вряд ли тот, кто его убил, стал бы возиться с медальоном. Значит, сам выбросил бумажку с номером – опознавательный знак, понятный штабным. Выбросил, несмотря на строжайший запрет вскрывать медальон. Ну да: на поверке постоял, командир наличие проверил, а открывать не стал. Выходит, на неуставное дело шел боец…
Тарасов машинально нащупал собственный «медальон смерти» – фу, на месте, слава богу.
Автомата возле тела, естественно, не было – неизвестные убийцы унесли оружие с собой. Камуфляж без знаков различия. Судя по возрасту, прапор или сверхсрочник. Рязанское лицо с носом-картофелиной. И черная дыра в правом виске.
Ни следов боя, ни рассыпанных гильз – только трава вокруг притоптана, да по краям лужи протекторы армейского «газика» оставили рубчатые следы.
– Ну что там, капитан? – окликнул следователь. – Что скажете?
Тарасов пожал плечами:
– Тебе реально знать нужно, что здесь было? Или спишешь бойца, как водится, – задним числом?
Поморщившись – видно, от Тарасова пахло не фиалками, – следователь проговорил:
– Показухи от меня никто не требует – это вам не первая война… Так что здесь было, по-вашему, капитан?
Артем бросил в угол рта сигарету:
– Деньги хотел боец срубить, а вместо этого его самого «чехи» срубили. Думал, что хитрый, а оказалось – просто жадный… Вот и весь сказ.
Следователь что-то черкнул в блокноте и задумчиво оттопырил губу. От небрежно шнурованных ботинок до кепи с кокардой он был похож на бойца-федерала с открытки. Только вот лицо у следователя было равнодушно-служебное – это никаким камуфляжем не прикроешь. Второй сотрудник, закинув «Каштан» за спину, курил в сторонке.
– Я думаю, это ваших рук дело, – с сомнением сказал следователь.
– Ты охренел, что ли?! – опешил Тарасов. – Это ты меня, выходит, на «место преступления» притащил?! Ты бы лучше выяснял, как «чехам» нас в клещи взять удалось! И Умар грозился показать федералам кузькину мать! Вот об этом подумай!
– Сначала попробуйте доказать свою невиновность, – буркнул фээсбэшник.
– И не собираюсь, – резко ответил Артем. – У меня один начальник – мой комбат.
– Это вы зря…
– Где мои бойцы? – спросил Тарасов. – Когда меня ударило, двое живы были.
– Живых отправили обратно в Подмосковье, на самолете, – выказывая знакомство с ситуацией, ответил фээсбэшник. – Убитых, собственно, тоже… А вам лучше отвечать на вопросы, а не задавать их… Откуда нам знать, что вы были в плену? Может, вы напали на этих людей, убили двоих…
– Гребаный дурдом! – выругался Тарасов. – Поехали в Ханкалу, начальник, там договорим…
По приезде следователь отвял: похоже, он просто отрабатывал на Артеме заведомо фантастическую версию, а заодно прощупывал московского гостя на предмет моральной устойчивости… Фээсбэшники чином постарше обошлись беглым опросом и отправили Тарасова к врачам, а еще через час выживший капитан мирно спал в своем вагончике.
Секретной связи у Артема больше не было, а на обычную он не привык полагаться. Только ребят жаль… Хреновая история. На войне – как на войне, то есть как всегда…
Приказа из Москвы до сих пор не было, и Артем пребывал в неведении. Беседовать с ним ФСБ больше не желала, то ли убедившись в полной невиновности Тарасова, то ли получив команду «фу» из Москвы. Сданный мобильный не возвращали – каптерка была вечно закрыта и скрипучий старший лейтенант, принимавший у командировочных вещи, куда-то пропал. К служебной линии связи его не допустили: не разрешается. Новый камуфляж жал под мышками.
В письменном рапорте Тарасов изложил свое видение недавних событий и от себя добавил, что предполагает теракт. Рапорт приняли молча.
Знакомые офицеры кивали Артему и торопились по своим делам, не заговорив. Хлопотно нынче в Ханкале – все, как муравьи, суетятся. Помянули Семенцова – по-свойски, в узком кругу, – и за работу.
На третий день непонятного пребывания на базе Тарасов отправился в штаб, хлопнув дверью модуля так, что гул прошел над базой.
– К начштаба, – сказал Артем.
– Он задерживается, – поднял глаза дежурный.
– Тогда к начальнику особого отдела.
– Он в командировке.
– А кто из начальства вообще на месте?
– Военная тайна, – буркнул дежурный, и было непонятно: шутит он или говорит серьезно. – А вы бы на перевязку в санчасть сходили, капитан: с такой вывеской по городку ходите…
– Да пошел ты! – буркнул себе под нос Тарасов, выходя из здания штаба.
Мимо пробегал солдатик с картонным ящиком на плече.
– Эй, боец! – окликнул Артем. – Мобила есть? Дай позвонить!..
Комбат «Шишкина леса» отозвался сразу.
– «Двухсотые» пришли, – узнав голос Тарасова, прогудел в ответ Мезенцев. – И Шурави с Багратионом вернулись. Злые, как черти… О том, что ты жив, мне уже доложили.
– Как действовать, товариш полковник? – спросил Артем. – Сижу на базе, как огурец в жопе.
– И сиди, пока не отзову, – ответил полковник. – Мне из Генштаба звонили… Ладно, об этом потом. Жди, капитан, дальнейших распоряжений. Все.
Было понятно, что Мезенцев многое недоговаривает.
Тарасов вернулся в модуль и принялся слушать радио. Москва передавала легкую музыку.
– Она очень красивая…
– Кто?
– Да Грузия! Вон, внизу!..
Они прилетели в Тбилиси солнечным днем. Золотые и бронзовые стояли деревья. Вилась вдалеке извилистая лента синей реки. Пилот заложил поворот, и «Боинг» пошел на посадку. Темно-зеленые квадраты становились далекими виноградниками. Многоэтажки центра бросали медовые жаркие блики.
Их ждали у здания аэропорта, сразу за таможенным терминалом. Тощие сумки гостей из Украины не заинтересовали выбритого до синевы чиновника. Сашко и Дмитрусь, помахивая свеженькими паспортами, подошли к мрачного вида типу с табличкой в расставленных руках: «Ласкаво просимо!» Подивившись такому почету, рекруты поступили в распоряжение грузинских посредников.
