– Чертов сын! – рявкнул Дмитрусь и, вскинув автомат, принялся гвоздить по проносящемуся мимо «Москвичу».
Выстрелы не пропали даром: автомобиль вильнул передними колесами и с протяжным скрежетом врубился в металлическую полосу ограждения.
Дмитрусь с автоматом навскидку подбежал к «Москвичу». Смятый в гармошку капот с покосившейся крышкой, на крыле и дверце рваные пулевые отверстия. Скрипнуло что-то в заглохшем моторе. Водитель мертв: плотный мужчина в камуфляже грузно завалился на переднее сиденье. Кровавое месиво с белесо торчащим осколком кости там, где должен быть висок.
Кто этот москаль? Военный, конечно. Его чеченцы назвали первым. Значит, имеют зуб против хозяина «Москвича». Жаль, что Дмитрусю не суждено знать, кем был убитый. Но московский счет открыт. Следующая жертва еще ходит по земле, но час ее недалек… Следующего встретит землячка-снайпер.
Олеся, оставшаяся в Завидово на съемной квартире, не могла удрать. Она много плакала – девушка, потерявшаяся в большом чужом городе. Пластилин, из которого он, Дмитрусь, вылепит себе сообщницу – настоящую бандеровку, боевую подругу.
Воспользовавшись давними связями, Артем по собственной инициативе побывал в морге судмедэкспертизы. Труп Двуреченского, накрытый до подбородка простыней, был неестественно желт в ярком свете потолочных ламп.
– Как случилось? – негромко спросил Тарасов у жующего жвачку судмедэксперта.
– Так и случилось: автоматная пуля 7,62, из «калашникова», – ответил тот. – Наповал.
– Вот тебе и «врезался»! – сказал Артем и вышел на воздух.
Скрипнув тормозами, у ступенек морга остановилась серая машина, и мимо Тарасова пробежали два крепыша. Сомнения в их профессиональной принадлежности у Артема не было. Он услышал: «Закрывай свою лавочку! Чтобы никаких посторонних! Где заведующий?!» Следом к зданию судмедэкспертизы подкатил ментовский «луноход». Власть торопилась скрыть то, что могла еще скрыть.
«Ментам теперь тоже рот заткнут, – размышлял Тарасов. – У них тоже служба – если приказали молчать, то не скажут ни за какие деньги… Где ж концов искать?»
И Артем набрал номер Ихсана. Тот будто ждал этого звонка:
– Ты где сейчас?.. Я приеду. Жди…
Тарасов узнал машину авторитета: черный «мерин» стоял колесами на проезжей части, нарушая правила дорожного движения. Тарасова увидели: мягко заработал мотор, распахнулась задняя дверца.
– Знаю, что спросишь, – без предисловия начал Ихсан. – Твоя «Гамма» кое-кого за рубежом и в России очень обозлила. Не думал я, что смерть Умара так отзовется. Спрашивали: кто? Спрашивали: зачем? Я отбазарился как мог. Так что жить можешь спокойно, капитан…
– Друга моего убили, не слыхал? – сказал Артем.
– Я твоих друзей не знаю, – отвел глаза авторитет. – Ты отомстил, я отомстил. Между нами разговоры кончены… Что узнать-то хотел?
– Убили майора Двуреченского, – пояснил Тарасов. – Он в Чечне воевал.
– Административное здание он вместе с тобой брал? – спросил Ихсан.
– А откуда ты знаешь, что я его брал? – вопросом на вопрос ответил Артем.
Авторитет снова отвел глаза, завозился с сигаретной пачкой.
– Одно тебе скажу, воин, – пыхнув дымом, проговорил чеченец. – Смертей будет много…
– Справедливых смертей? – резко спросил Тарасов.
– Не знаю – один Аллах знает, что такое справедливость…
– Ладно, уговорил: справедливых смертей будет много, – сказал Артем. – Останови машину, джигит! Дальше мне пешком…
«Государственное архивное хранилище МВД СССР» – значилось на затертой табличке с советским гербом, которую так и не потрудились снять. И рядом, украшенная российским орлом, висела табличка побольше с надписью «Специальное хранилище архивных документов».
Город Подольск, когда-то известный широким массам фабрикой швейных машин, в среде военных-профессионалов был не менее известен вот этим неприметным зданием, куда старая власть спрятала особо секретные и просто секретные документы тридцатых-пятидесятых годов.
Невнимательному прохожему покажется, что войти сюда просто – отворить тяжелую дверь и проскользнуть мимо охранника в синей рубахе и буром бронежилете, сбежать по широкой лестнице в подвал, открыть заветную дверь хранилища… И только внимательный человек приметит над входом камеру слежения, по-птичьи вертящую головкой с красным глазком, увидит вместо бабушки-вахтерши корректного молодого человека с невыразительным лицом, оценит турникет, блокирующий вход, и решетку вместо двери – от пола до потолка, – установленную перед лестницей…
Молодой человек, явившийся в Подольск инкогнито, вероятно, знал все эти тонкости и поэтому не стал ломиться в двери хранилища, требуя своего гражданского права на государственную тайну. Он был одет скромно и стильно: на него, разевая рты, оглядывались провинциальные девушки. Он сошел бы за иностранца, только ненашенская горбинка на носу заморского гостя выдавала пытливому наблюдателю его кавказское происхождение. На тихой парковой аллейке молодой человек встретился с немолодым очкастым дядькой, то и дело заходящимся от судорожного кашля.
– Именно оригиналы, – после коротких вступительных реплик сказал приезжий. – И не вздумайте валять дурака: у меня с собой реактивы и микроскоп…
– Где уж тут дурака поваляешь, с моим-то здоровьем! – хмыкнул дядька. – С тех пор как маршал Жуков на меня атомную бомбу сбросил, только и думаю о том, как до завтра дожить…
– Ветеран Тоцкого полигона? – обнаруживая неплохое знакомство с советской историей, уточнил гость Подольска.
– Так точно…
– Да, теперь вы отомстите им за все, – заметил молодой человек. – Деньги выдам сразу же после получения и экспертизы.
– Да уж потрудитесь! – прокашлявшись, отозвался дядька. – Год поживу как нормальный человек. Съезжу в Европу, что ли… Мне деньги некому копить – семьи, как вы понимаете, нет после того полигона…
Охранник хранилища тупо смотрел в монитор наружного наблюдения. Прошло уже одиннадцать часов из двадцати четырех часов его дежурства. По ступенькам прошла кошка, потрясла хвостом на цоколь. Прокатилась машина и исчезла за углом. Протопали озабоченные вечерние прохожие. Монитор мерцал, и охраннику казалось, что перед его глазами серебрится морская рябь…
– Возьмите ключ! – услышал он голос сквозь полусон.
Черт, да это же старый хрен из второго отдела на работе задержался!
Охранник сморгнул дремоту, принял ключ и подтолкнул к краю стола журнал учета рабочего времени. Хрен черкнул свою подпись и кивнул на прощанье. С тем же старым «дипломатом», что и утром. Осмотреть бы не мешало… впрочем, к черту…
Охранник хлебнул минералки прямо из бутыли и снова уставился в экран.
– Входите, открыто!..
Архивариус вошел в гостиничный номер и закашлялся: пахло реактивами, на столе светился экран ноутбука, рядом стояла какая-то мудреная штуковина с винтами и линзами. Молодой человек, не дожидаясь, пока гость отдышится, бесцеремонно принял у него из рук «дипломат».
