Наконец на встречной полосе обнаружился большой участок, который позволил бы обогнать фуры и снова прибавить скорость до предела. Более того, здесь участок дороги был шире, что в принципе позволяло ехать машинам в четыре ряда. Росляков включил поворотник, сместился к середине дороги и рванул вперед. И в этот же момент из встречного потока вывернул здоровенный черный внедорожник. Две секунды машины неслись лоб в лоб. Росляков успел оценить ситуацию и понять, что встречная машина не собирается сворачивать и предполагает свое преимущество. Конечно, при таком весе!
Нога сама ударила по педали тормоза, рывок руля вправо, и внедорожник с гулом пронесся мимо, чиркнув по левому наружному зеркалу «Ауди». Но тут водитель «Опеля» почему-то тоже решил броситься на обгон, хотя не мог не видеть машины сзади себя. Полосы асфальта не хватило, чтобы увернуться. Правый передний бампер машины с хрустом врезался в «Опель», иномарку занесло, и она развернулась на триста шестьдесят градусов. Росляков еле удержал свою машину на проезжей части, бешено крутя рулем и работая педалями. Наконец фуры ушли вперед, а Михаил Васильевич остался сидеть в тишине кабины.
Из «Опеля» никто не выходил, и это было странно. Удар был не настолько силен, чтобы навредить водителю. Да там даже подушка безопасности не сработала. И бампер вон у него цел. Ободрал только немного. Ущерб тысяч на шесть-семь.
Однако стоило побеспокоиться, и Росляков решительно выскочил из машины. В «Опеле», закрыв лицо руками, сидела блондинка с коротко стриженными волосами. Росляков открыл дверцу.
— Как вы? В порядке?
— Я… да, наверное, — тихо проговорила девушка. — Ужас какой-то… Что случилось? Я не поняла.
— Увы, не поняли вы немного раньше, когда, пойдя на обгон, не посмотрели в зеркало заднего вида. Я-то был уже на встречной полосе, шел на обгон, а вы мне прямо под капот нырнули.
— Это я во всем виновата? — спросила девушка, и от запоздалого страха ее глаза стали наполняться ужасом и слезами.
— Нет, если бы дело было только в вашем маневре, я бы успел. Дурак нам в лоб выскочил. Скотина!
— И что теперь делать? Мы же не в городе?
— Ничего не делать, — проворчал Росляков. — Я сейчас вызову ГИБДД, а потом будем ждать… Век бы этого урода не видеть!
Росляков машинально с остервенением посмотрел на наручные часы. Ситуация становилась безвыходной. Но девушка неожиданно выручила его. Выйдя из машины и потоптавшись вокруг своего «Опеля», она оценила ситуацию, как некритическую.
— Подождите, — сказала она, подходя к Рослякову, — а вы как свои повреждения расцениваете?
— Мне вообще на них плевать, — проворчал Михаил Васильевич, — я в таком цейтноте! Мне что полицию ждать, что пулю в висок — все едино.
— Но у нас же ничего страшного, — начала мяться девушка. — Может, без канители обойдемся. А то этих ждать, потом по страховым компаниям бегать, справки собирать, а?
— Покраска элемента стоит пять тысяч, — сказал Росляков, глядя на «Опель». — Добавлю вам еще три на шпатлевку, если вдруг понадобится. Идет? Если согласны, то…
Белая «Шкода» с синей надписью ДПС и проблесковым маячками на крыше подлетела и затормозила, взвизгнув резиной. Росляков вздохнул и убрал бумажник.
— Что случилось? — с готовностью выскочил из машины старший лейтенант с объемистым животом и двойным подбородком. — Догнались?
— Слушайте, — вежливо начал Росляков, — повреждения незначительные, мы уже договорились о взаимных претензиях и можем обойтись без ваших коллег.
— Ну-ка, документики ваши!
По лицу полицейского, а особенно его напарника, который тоже вышел из машины, было понятно, что добром дело не кончится. Взгляд у молодых офицеров стал алчным.
— Так, — просматривая водительское удостоверение и регистрационную карточку Рослякова, многозначительно сказал старший лейтенант, — он вам, девушка, угрожал, пальцы пушил веером, «быковал»?
— Что-что, а это как? — не поняла блондинка. — Ничего не было. Вполне интеллигентный мужчина.
— Это вы такая храбрая? — засмеялся второй полицейский с двумя звездочками на мятых грязных погонах. — Остались вдвоем с неизвестным мужчиной на дороге, он вам машину повредил, свидетелей нет. Обычно дело для таких девушек, как вы, кончается неприятностями, а то и бедой.
— По-моему, вы хамите, — голосом со стальными нотками сказал Росляков. — Не зная человека, не имея приговора суда, вы навешиваете на него ярлыки, делаете виновным. Не по правилам!
— Во-от, начинается, — недобро ухмыльнулся старший лейтенант. — Я же сразу сказал, в чем тут дело. Ты чего, мужик, проблем захотел.
Рука с документами Рослякова повисла в воздухе на половине пути в нагрудный карман полицейского. Росляков глубоко вздохнул, шумно выдохнул и молча отошел к обочине, доставая мобильный телефон. Он еще слышал, как полицейские начали обрабатывать девушку, запугивая ее всевозможными последствиями, тем, что этот тип, возможно, находится в розыске за убийство и изнасилование. И что они, конечно, могут уехать и оставить ее до приезда специальной группы, которая и будет фиксировать аварию. Девушка явно начала пугаться.
— Ало, Иванов! — Росляков услышал знакомый голос помощника генерала. — Передай шефу, что у меня ЧП. Авария в десяти километрах от Кольцово, между деревней и МКАД. Ситуация такова, что бросить машину и приехать я не могу. Буду на связи.
— Все понял, товарищ полковник, — раздался взволнованный голос лейтенанта Иванова в трубке. — Я немедленно доложу. Генерал и так весь на нервах, тут… ладно, бегу докладывать!
Теперь можно было не спешить. Все, что от него зависело, Росляков сделал. Сейчас надо как-то разобраться с этими двумя, да еще постараться, чтобы девушке ничего не угрожало. Вот принесла их нелегкая! Можно было, конечно, достать свое служебное удостоверение и, предъявив его, потребовать отпустить его. Но что-то подсказывало Рослякову, что этого делать сейчас не стоит.
В столице уже не первый год то поднимается, то спадает волна борьбы с поддельными удостоверениями силовых структур. Во время поголовных проверок выясняется, что чуть ли не у половины водителей в кармане красная книжечка старших и высших офицеров органов внутренних дел, Прокуратуры, ФСБ, ФСО, каких-то неведомых специальных отделов, управлений и подразделений этих структур, неизвестных учебных заведений и тому подобное. В данной ситуации предъявление своего удостоверения вполне могло закончиться тем, что полицейские его заберут как подозрительное. И тогда придется либо отнимать его силой, либо светиться в дежурной части ГИБДД, ждать представителя из своего Управления или звонка туда из дежурной части. За такое рассекречивание своей «конторы» и своего лица по головке не погладят. Не раз ведь предупреждали, что предъявлять удостоверение рекомендуется в исключительных случаях, когда существует угроза жизни и здоровью граждан, угроза срыва важнейшей операции. И разумеется, предъявлять его следует при входе в Управление дежурному.
