– Это ты, моя Барби! Где ты? Что случилось? – Голос Дугласа был низким, с нарочитой хрипотцой, добавлявшей его образу некий опереточный налет.
– Я в квадрате четырнадцать у Каменной Реки. С трудом оторвалась от русских.
– Так ты совсем рядом! Я уже думал, русские не появятся, и хотел посылать за тобой вертолет на остров… А они, значит, уже здесь. Почему ты не вывела их на засаду?
– У них отличная аппаратура, так что мне все равно не удалось бы их обмануть. И у них есть связь. Нужно срочно попытаться выяснить, с кем они встречаются. У меня есть координаты тайников.
– Все это чепуха, моя девочка. Старый перец наконец-то решился действовать. Завтра мы кое-кого отправим в преисподнюю, а послезавтра выступаем. Сначала разгоним всех министров, а потом на столицу. Будет настоящее дело.
– Я не смогу успокоиться, пока у нас в тылу русская группа. Они очень опасны.
– Брось. Я ими займусь. Высадим десант в районе их возможного местонахождения и переловим как мышей. Сейчас я высылаю вертолет. Выйди на открытое место, чтобы тебя было хорошо видно.
Наконец Алексей полностью разобрался с переводом этого разговора, но то, что он понял, заставило его не на шутку обеспокоиться. В первую очередь он приказал Хуку отправить для Вайса следующий текст: «Выходите к объекту на расстояние выстрела. Скоро прилетит вертолет. Если там будет Дуглас, постарайтесь его снять, в противном случае вертолет не трогать и выдвигаться к месту дислокации объекта. В случае отсутствия связи действуйте согласно плану».
Затем Серов достал спутниковый телефон и набрал номер Пилар де Консепсьон.
– Говорите, – раздался в трубке знакомый голос красавицы-креолки.
– Это Лобо. Слушайте и запоминайте. Мятеж назначен на послезавтра. Завтра в армии будут производиться чистки. Ваш муж в опасности. Мы попытаемся найти его сегодня ночью и вывезти в безопасное место. Как только это произойдет, я вам позвоню. Позаботьтесь о том, чтобы министры выпустили коммюнике по поводу путча и заявили об официальном назначении вашего мужа командующим и министром обороны. Пусть готовят информационную атаку на Ордоньеса и Дугласа. В дело должно пойти все, включая видеоматериалы об убийстве президента. Пусть объявят их вне закона и назначат награду за их поимку. Вы все поняли? Повторите.
Женщина, не проронив ни одного лишнего слова, добросовестно повторила все, что услышала.
– Очень хорошо, Пилар. Надеюсь, удача нам улыбнется.
– Спасибо вам, Лобо. Я буду молиться за вас.
Они двигались по почти заросшей кустами и подлеском колее, которая поначалу вообще увела их далеко влево от дороги. Однако Хук посмотрел карту в меньшем масштабе, и оказалось, что они срезают путь, полностью минуя извивы основной дороги, идущей от одного населенного пункта до другого, петляя как заячий след. Индейцы туго знали свое дело. Сидя на броне, как два экзотических истукана, они лишь изредка оживали, когда дорога разветвлялась или почти исчезала в зарослях. Серов понял, что ему снова повезло. Помогая Уаси, он на несколько десятков километров сократил себе путь и сделал, с общечеловеческой точки зрения, благое дело. Если, конечно, убийство можно причислить к благим делам.
Уже смеркалось, когда бронетранспортер выехал на полянку, и один из индейцев подал знак остановиться и заглушить мотор.
– Тумбакайо. Дальше ехать нельзя, – сказал старший из проводников. – Опасность. Вот там дорога. За дорогой военный город. Много солдат. Мы уходим.
Оба варао соскочили с брони и, не сказав больше ни слова, засеменили в обратную сторону. Их фигуры постепенно растворились в сумеречной чаще, но светлые пятна босых пяток какое-то время еще мелькали среди деревьев прощальными сигналами.
– Определись, Хук, – проговорил Серов, сосредоточенно глядя куда-то сквозь заросли, будто пытаясь рассмотреть тот город, где много солдат.
– Уже, – ответил тот почти сразу. – Смотри.
На экране навигатора была прекрасно видна дорога, полянка, на которой они остановились, и в каких-то трехстах метрах на другой стороне дороги находился шлагбаум главного въезда в военный лагерь.
– Слушай приказ, – сказал Алексей, вдруг посуровев лицом. – Сейчас выдвинемся к дороге. Осмотримся и будем брать языка. Только офицера. Следов не оставлять. Действовать тихо. Сейчас всем достать и проверить штатные рации. Работать будем в наших комбезах. Форму наденем, когда пойдем в лагерь. Все понятно?
– Так точно, командир, – ответили ему тоже посерьезневшие спецназовцы шепотом.
– Тогда поехали!
Через четверть часа все шестеро, растянувшись цепью с интервалом в десять метров, медленно двинулись к дороге. Настроение заметно поднялось, так как они наконец должны были отработать одну из главных задач – выкрасть из неприятельского лагеря будущего президента страны.
«Надеюсь, он еще жив», – подумал Серов, всем сердцем желая полковнику Фонтекавада долгих лет жизни. Теперь он четко представлял себе шахматную партию, в которой его группа принимала участие в качестве легкой, но очень важной фигуры. Это понимание сложилось из разномастных кусочков небрежно разбросанной мозаики фактов, которые ему наугад подбрасывала чья-то невидимая рука. Машинально двигаясь вперед, отдав себя на волю рефлексов, он мысленно прокручивал свой будущий разговор с полковником. Судя по всему, этот Фонтекавада был тем еще упертым чистоплюем, которому легче стать к стенке, чем переступить через свои принципы и поднять то, что и так падает к его ногам.
Они одновременно вышли на опушку леса и затаились в мелколесье, рассматривая в бинокли привычную картинку летнего военного лагеря в преддверии учений или войны. У военных на всех широтах вырабатываются некие общие профессиональные привычки, и все военные лагеря похожи друг на друга как два муравейника. Хаотичные с виду движения подчиняются каким-то закономерностям, которые, в свою очередь, определяются уровнем и приоритетом приказов.
Любой диверсант, как вор на гражданке, должен прекрасно разбираться в психологии того, кого он хочет обмануть, и использовать стереотипы поведения в свою пользу. Серов понимал, что не стоит трогать офицера, заступившего в наряд или спешащего с озабоченным видом по делам службы. Такого обязательно скоро хватятся. Нужно искать кандидатов в языки среди тех, кто праздно шатается или только возвращается со службы.
Внимательно осмотрев военный городок, Серов выделил три объекта, заслуживающих внимания. Одним из них были офицерские бараки, стоявшие в стороне от солдатского палаточного лагеря. Туда он направил Дюка и Джэка, поставив задачу отловить офицера в звании не ниже капитана, выбирая среди тех, кто идет в барак или выходит из него, но явно не на службу. Опытный глаз легко мог определить, в каком состоянии находится человек и что он собирается делать – отдыхать или работать. Пистону и Хуку он дал задание попроще – засесть у дома с большой верандой, служившего чем-то вроде офицерского клуба, и подкараулить какого-нибудь загулявшего офицера.
