– Что ж, он свое заслужил. Я, конечно, против того, чтобы в моей стране орудовали иностранные диверсанты, но для вас я вынужден сделать исключение. – Он говорил с напускным спокойствием, но было видно, что прежний Фонтекавада, аристократ и чистоплюй, борется с новым – прагматичным и сжегшим за собой мосты. – Теперь я понял, что вы имели в виду, когда говорили о простоте политики. Пока ваша деятельность полезна моей стране, я просто обязан вам помогать. Но не дай бог, если я пойму, что вы меня дурачите…
– Надеюсь, до этого не дойдет. Кстати, то светлое пятно – это ваш лагерь?
– Да, подъезжаем. Вы не хотите лишний раз показываться на глаза?
– Пожалуй, вам стоит пересесть в грузовик с офицерами.
– Прекрасно. Будем держать связь через мою жену. Это самый надежный вариант. Что это? – полковник удивленно посмотрел на пистолет в руке Серова, который тот держал за ствол.
– Это именное оружие полковника Гастамбиде. Может пригодиться.
Импровизированный конвой притормозил метрах в двухстах от КПП, где уже было заметно движение, и грузовик со спасенными офицерами выехал вперед и медленно покатил к шлагбауму. Пулемет и спаренные пушки держали КПП под прицелом, и это было замечено караульными. Они осторожно подошли к кабине грузовика, а через несколько секунд уже вытянулись во фрунт, отдавая честь. Тут же появился караульный офицер, также замерший перед кабиной по стойке «смирно». А потом началась беготня. Грузовик пропустили внутрь, и вскоре лагерь разбудила сирена тревоги. Тогда Серов со спокойной душой приказал разворачиваться и полным ходом ехать в сторону резиденции Ордоньеса.
Все уже валились с ног от усталости, но медлить было нельзя. Сейчас решалась судьба их миссии, ну и конечно, будущее этой страны. Так получилось, что одно без другого не могло иметь продолжения. Миссия имела цель создать условия для сохранения статус-кво на момент начала гражданской войны, то есть нужно всего лишь добиться окончания смутного времени. Генерал Ордоньес был главным раздражителем, инфекцией в ранке, от которой идет нагноение, опасное для всего организма. А времени оставалось только до утра. Когда утром станет ясна диспозиция, этот старый козел может взбрыкнуть напоследок копытами, и неизвестно, чем это обернется.
За два километра до резиденции генерала съехали с дороги и углубились в лес, чтобы не мозолить глаза на открытом месте. Следовало сориентироваться и разработать экспресс-план захвата генерала. О захвате резиденции не могло быть и речи, так как ее охраняла полурота прекрасно вооруженных и хорошо подготовленных парашютистов. Перещелкать около сотни человек и остаться в живых, пожалуй, не под силу даже самому крутому герою голливудского блокбастера. Требовалась эффективная отвлекающая операция и одновременное кинжальное проникновение в самое сердце резиденции – в покои генерала. Вся ставка делалась на огневую мощь трофейной техники. «Дай бог здоровья тому командиру, который так хорошо ее подготовил и посадил на нее таких лохов, – подумал Серов, гладя вибрирующую броню БМП. – «Прямо Дед Мороз, а не командир!» Мгновенная ассоциация слов и значений тут же привела сознание к мысли о подполковнике Морозе, который теперь воевал в больничных палатах и никак не мог помочь своим ребятам. «Крепись, Дед! – сказал про себя Алексей и выключил в мозгу «тумблер», заведующий генератором эмоций. – Все, только дело! Никаких соплей!»
– Всем остограммиться, – приказал Серов, когда все шестеро собрались на поляне. – Отдыха пока не предвидится.
«Остограммиться» на внутреннем сленге группы означало принять препарат из зеленого пакета. Через пять минут появлялось ощущение, сходное с опьянением, а потом чувствовался прилив сил и неуемная бодрость. Одной упаковки хватало на четыре часа, а от второй можно было получить полноценный сердечный приступ с летальным исходом.
Серов подсел к Хуку и стал внимательно изучать тепловую карту окрестностей и самой резиденции. Оказалось, что на оставшемся двухкилометровом участке дороги имелось целых три засады, в каждой из которых было по два человека. Лишняя забота, но придется задержаться, чтобы снять дозорных, иначе они если даже и не пальнут, то шум поднимут. Контур резиденции охранялся двадцатью солдатами. Остальные, по-видимому, отдыхали. Еще двое находились у дверей дома, где жил Ордоньес. По словам полковника Гастамбиде (а откровениям человека под страхом пытки Серов склонен был верить), все внимание уделялось внешнему контуру. В самом доме, кроме генерала, ночью могли находиться только адъютант и ординарец. Также могла прийти женщина по вызову, но не каждую ночь, а скорее не чаще раза в неделю. Значит, нужно любыми путями пробраться внутрь, а там уж никто не помешает.
– Всем внимание! – Серов собрался с мыслями и начал излагать свой план, выглядевший не очень оригинальным, но вполне надежным при профессиональном исполнении. – Идей нет, есть только очевидность. Вся наша огневая мощь должна обрушиться на главный вход. Нужно сымитировать полноценный штурм. Этим займутся на грузовике Рокер и Дюк, на БМП Хук и Пистон. Я с Джэком пойду внутрь, как только начнется чехарда. На все про все нам понадобится минут пять-десять. Вы должны отойти, а потом по моему сигналу снова атаковать, чтобы мы спокойно ушли. Но сначала нам нужно расчистить дорогу. Двое пойдут вперед и снимут часовых в засадах, а машины подберут их потом. Мы с Джэком выходим через пятнадцать минут, а вы еще через четверть часа займетесь постами. Как только мы выйдем на исходную позицию, я подам сигнал. Можете начинать сразу. Перестрелка должна длиться не менее трех минут. И не подставляться. Вопросы?
Все молча отрицательно покачали головами. Зеленый пакет начинал действовать, и нужно было полежать немного, пережидая побочный эффект.
Серов и Джэк продвигались значительно медленнее, чем им хотелось бы. На востоке рассвет уже слегка приподнял черный полог ночи, и в эту узкую щель просачивались скудные отсветы поднимающегося солнца. Задержка в продвижении оказалась вызвана тем, что на всех тропинках вокруг резиденции генерала были расставлены растяжки и противопехотные мины. Избежать подрыва удалось просто чудом. Серов в буквальном смысле «задницей почувствовал» опасность и задержал Джэка на последнем шаге перед смертью. Терять время на поиск и обезвреживание мин они не могли, поэтому Серов предпочел пойти по дикой сельве, врубаясь в ее гущу раскалившимися от работы мачете. В результате на последние пятьсот метров потратили двадцать минут.
Наконец они вышли на полосу отчуждения, окружавшую со всех сторон поместье. Пятьдесят метров открытого пространства под прожекторами пробежать незамеченными крайне трудно, а если газон заминирован, то такая пробежка вообще могла бы закончиться на небесах.
– Не чувствуешь запаха? – спросил Серов, принюхиваясь. – Судя по карте, вон там справа пролегает ручей. Может, туда выходит канализация. Пойдем, посмотрим.
Они прокрались подлеском до небольшого оврага, на дне которого жизнерадостно журчал довольно бурный ручей. Однако запах не оставлял места для сомнений – канализация была где-то рядом. И действительно, метрах в пятидесяти выше по течению находился бетонный желоб, который переходил в трубу, присыпанную землей. Эта труба уходила полого вверх в направлении усадьбы.
