Подполковник видел, как Даккашев, коротко глянув на наручные часы, послал человека сменить часового. Он предпочитал менять их часто, чтобы они не успели устать и не потеряли бдительности. Может быть, какой-то резон в этом и был, тем не менее, график дежурств из-за этого получался очень напряженным, и отдых свободной смены слишком коротким, чтобы полноценно отдохнуть. Принятая в мире система смены часовых через два часа казалась подполковнику более приемлемой. Но у Даккашева не было людей, постоянно несущих дежурства, и потому он мог позволить кому-то отдыхать дольше. Впрочем, все это мало касалось Эктора Камачо, поскольку для него главное было в том, чтобы кто-то обеспечивал безопасность его группы. Пока Даккашев с этим делом, как, впрочем, и со всеми другими, справлялся хорошо.
Абали Гирмасолатовича порекомендовали в помощники Камачо в грузинской службе безопасности. Они давно сотрудничали с Даккашевым и знали его деловые качества и аккуратность. Подполковник согласился испытать такого помощника и убедился, что на Абали Гирмасолатовича действительно можно положиться даже в большей степени, чем на тех же грузинских офицеров службы безопасности, у которых основным стремлением было заработать и, желательно, побольше. А Даккашев был почти равнодушен к деньгам. По крайней мере, не торгуясь, согласился на сумму, которую ему еженедельно выплачивал Камачо. Сумма не маленькая, но и ответственность тоже не маленькая. Тем более что действия, которые Даккашеву пришлось выполнять, были опасными для него лично. Но Абали Гирмасолатович работал не ради денег, а ради идеи, так решил Эктор Камачо после более близкого знакомства с помощником. И работал хорошо, даже собственную инициативу порой проявлял. Именно Даккашев нашел нужного человека в Магасе, которого служба безопасности Грузии долго искала, но так и не смогла предложить Камачо. Грузины предлагали три кандидатуры, но после встречи с каждым из трех и продолжительной беседы, Камачо предпочитал отказаться от сотрудничества, показавшегося ему ненадежным. Он интуитивно чувствовал, что не сможет довериться этим людям. Они искали заработка. Легкого и крупного. Он же искал партнеров, умеющих мыслить и действовать глобально, с долговременной перспективой. И главной проверкой, как это ни кажется парадоксальным, была кредитоспособность этих партнеров. Подполковник Камачо не поставлял, а продавал оружие, хотя раньше все поставки шли бесплатно, вдобавок еще и деньги выделялись. Просто брать могут многие. Говорят, на Северном Кавказе в каждом доме имеется оружейный арсенал. Но тот, кто готов только получать, обычно мало чего стоит. Однако тот, кто в состоянии платить за поставки, для чего-то конкретного расстается со своими деньгами. Значит, ему оружие очень нужно. И дело здесь вовсе не в нищете Центрального разведывательного управления США, поставлять оружие вполне можно было бесплатно, как и раньше, а в стратегии, которую подполковник Камачо сам и выработал – сотрудничать только с людьми, которые не собираются на этом зарабатывать себе на шикарную жизнь. Именно с этой проблемой столкнулись все предшественники Камачо. Заработав, они бросали все и подавались куда-то в арабские страны. Кто-то оседал в Кувейте, кто-то – в Саудовской Аравии. Некоторые и в Европу отправлялись. Многие в Англии и в Норвегии осели вместе с семьями. Там и пособия как политические эмигранты получают, и своих средств имеют достаточно, чтобы жить на широкую ногу. Но после таких, следовало новых искать, и, чаще всего, попадались люди с теми же планами, что и у предшественников. Но Эктор Камачо пошел по другому пути, продолжая сложные поиски того, кто сам готов платить, кто не за хорошей жизнью гонится, потому что безбедную жизнь себе уже обеспечил. Таким людям есть что терять, и потому они будут предельно осторожны в своих действиях. А осторожность той стороны обеспечивает отсутствие международного скандала. Слишком много в России желающих обвинить Соединенные Штаты в поддержке террористического движения на Северном Кавказе. И допускать новые обвинения – значит провалить миссию Камачо. Вот подполковник и не спешил в поисках нужного человека.
А потом Даккашев, выслушав все аргументы подполковника, нашел ему Лорсу Мажитовича Мухарбекова, крупного и даже, как говорят в Грузии, подразумевая криминальные варианты бизнеса, крутого бизнесмена в столице Ингушетии Магасе. Сам Мухарбеков был завязан с добычей золота в Магаданской области. Честно говоря, подполковник Камачо не знал даже, где в России Магаданская область находится, и понял, о чем речь, только когда услышал слово «Колыма». О Колыме он, конечно же, слышал, хотя мало что помнил. В основном топоним Колыма ассоциировался в голове подполковника с какими-то сталинскими лагерями для политзаключенных, которые в войну мыли там золото на нужды той же войны. Этим колымским золотом Советский Союз расплачивался с Соединенными Штатами за поставки танков, самолетов и продуктов питания, и много еще лет после войны расплачивался. Сейчас, видимо, там уже моют золото для другой войны. Для той, что ведется на Северном Кавказе.
Обладание несколькими приисками приносило Лорсе Мажитовичу, как говорил Даккашев, хорошие средства, которые позволили ему самому покинуть Крайний Север России и вернуться на Кавказ, и он знал, куда золото следует вкладывать, хотя не имел каналов, чтобы обеспечить постоянный приток оружия для исламистских группировок своей республики. Сама связь с исламистами Эктора Камачо смущала мало. Одно дело, когда против исламистов выступают с громкими речами политики, и совсем другое дело – реальность. Говорить можно что угодно, но те же политики, заседая в конгрессе США, подпишут любой документ на финансирование мероприятий, призванных ослабить Россию, своего традиционного многолетнего противника, унаследовавшего удел этого противостояния от бывшего СССР. Хотя в последнее время даже в конгрессе и в сенате все чаще раздаются голоса, что пора поменять приоритеты и Россию стоит рассматривать как главного союзника в противостоянии с Китаем, который скоро станет настоящей угрозой и США, и России. Тогда можно будет Россию с Китаем стравить, помогая и тем и другим, и, тем самым, ослабить обе страны. Но пока эти голоса недостаточно громкие, чтобы круто изменить привычный путь мышления и конгрессменов, и сенаторов, и самого народа США. Может быть, со временем так все и будет. А пока подполковник Камачо делает свое дело…
Первая встреча с Лорсой Мажитовичем состоялась в Турции, куда он приехал якобы отдохнуть на недельку в отеле, принадлежащем ему. Иметь собственный отель в Турции, к тому же обслуживающий в большинстве своем туристов из России – это дело выгодное. Подполковнику Камачо, хотя он и прибыл в Турцию не с российским, а с грузинским паспортом, в том же отеле выделили на два дня люксовый номер с видом на морское побережье – день для беседы с Мухарбековым и день просто на отдых. Это, видимо, в качестве небольшой взятки. Северокавказские люди, как и грузины, не представляли своей жизни без взятки, Камачо давно это учел и научился пользоваться таким методом общения.
Отдых в отеле был вполне приличным, но подполковник Эктор Камачо, осознавая, для чего он прибыл в Турцию, сразу же по прибытии позвонил товарищу и сокурснику по разведшколе, работающему, как он знал, в ближайшем американском консульстве, объяснил ситуацию, и тот прибыл в отель уже через полтора часа вместе с капитан-лейтенантом американского военного корабля, стоящего в те дни в порту. Капитан-лейтенант оказался специалистом своего дела, за десять минут нашел три «жучка» и две видеокамеры, установленные в номере. Блокировать электронику было бесполезно, установить новую – ничего не стоило, просто спустить провод по вентиляционной шахте, и все. Чтобы конфиденциальный разговор прошел без лишних записей, Камачо договорился с товарищем, и ему пообещали уже на рассвете предоставить специально оборудованный микроавтобус местного разведцентра НАТО. Этот микроавтобус был оборудован так, что исключал всякую возможность записи разговора со стороны. Никакая посторонняя электроника рядом с микроавтобусом не функционировала. Зато вполне сносно, как позже убедился подполковник Камачо, работала своя собственная. Три камеры снимали, и три микрофона записывали разговор. Но пока Лорсе Мажитовичу знать об этом не следовало. Подойдет время и наступит критический момент, тогда вполне можно будет договориться с помощью легкого давления, предъявив записи, если собеседник окажется совсем уж несговорчивым. И хотя не создавалось впечатления, что Лорса Мажитович окажется несговорчивым, гарантия все равно нужна. Кроме того, никто не может точно сказать, как будут развиваться события в дальнейшем, поэтому иметь компромат на крупного бизнесмена-золотодобытчика всегда неплохо.
